Лалиари была благодарна за то, что у клана остались Беллек с Алавой — это были самые почитаемые члены клана, и Лалиари была уверена, что вместе они обязательно отыщут луну.

Как будто ощутив на себе взгляд девушки, Алава резко обернулась и вгляделась сквозь мглу в молодую женщину. Остальные тоже остановились и с тревогой посмотрели на Алаву. Воцарившаяся тишина наводила на них ужас — такую тишину вызывали привидения, заставляя их замолкать, злые духи, готовые наброситься в любой момент. Женщины подзывали детей и крепче прижимали к себе младенцев. Этот момент длился вечность, Лалиари затаила дыхание, все ждали. И затем Алава, приняв про себя решение, отвернулась и с трудом пошла дальше.

Тайное решение Алавы состояло в том, что еще не время рассказать всем о том, что ей известно и что переполняет ее сердце скорбью. Она читала по магическим камням и толковала свои сновидения, рассматривала дым костра и наблюдала за полетом искр — и все это открыло ей ужасную тайну, в истинности которой Алава не сомневалась.

Для того чтобы клан смог выжить, дети должны умереть.

К полудню, как они и ожидали, туман рассеялся, и беженцы смогли рассмотреть незнакомые леса и песчаный берег реки, прежде чем солнце склонилось к горизонту, лишив их света.

Они остановились на привал. Пока Кика и другие матери кормили младенцев грудью, а девочки-подростки ходили за водой, Лалиари достала и раздала всем последние запасы фиников. Они собрали финики несколько дней назад в небольшой пальмовой роще у реки. Они все вместе сбивали гроздья сочных фруктов, висевшие высоко над головой, камнями и булыжниками и собрали богатый урожай, тут же поели, а потом наполнили ими корзины, которые носили за спиной.

Пока все ели, Алава отделилась от них, чтобы найти самое солнечное место, где можно было читать магические камни. А Беллек наклонялся к земле и пристально, внимательно разглядывал каждый прутик, каждую веточку, каждый куст и каждую травинку, чтобы определить, можно здесь оставаться или нельзя. Пока ему не удалось обнаружить благоприятных магических знаков.

Шестьдесят пять тысяч лет назад первобытному человеку по имени Лев и в голову не могло прийти, что его люди смогут приспосабливать окружающий мир под себя. Эта мысль осенила девушку по имени Высокая, и ее действия помогли ее народу выжить. Это перешло к ее потомкам, которые знали, что нужно делать, чтобы не оказаться во власти обстоятельств. Однако за долгие тысячелетия, пока люди размножались и расширяли границы своего мира, потомки Высокой дошли до предела в своих взаимоотношениях с окружающим миром — теперь они пытались контролировать каждую мелочь в этом мире, задабривая и почитая призраков. Они должны были быть постоянно на страже, чтобы не вывести свой мир из равновесия. Малейший неверный шаг мог расстроить духов и наслать на людей несчастье. Прежде чем перейти через ручей, нужно было сначала произнести: «Дух этого ручья, позволь нам спокойно перейти через него». Прежде чем убить какое-нибудь животное, нужно было попросить у него прощения. Они постоянно «толковали» окружающий их мир. Если их предки, жившие шестьдесят пять тысячелетий назад, не обращали никакого внимания на дымивший вулкан, то Лариали со своей семьей видели зловещее предзнаменование в мельчайшей искорке, отлетавшей от тлеющего уголька. Вот почему Алава, перемешивая свои магические камни, вопрошала, чем они могли обидеть Тростниковое Море, что оно поглотило их охотников. Конечно же, они не знали, что там появится море, поэтому как же они могли найти подходящие слова? Ведь они даже не знали его имени, как же они могли взывать к его духу? Но, конечно же, какие-то знаки были, потому что знаки есть всегда. Что же такое они пропустили, что могло бы предотвратить бедствие?

Так мрачно размышляла она, собирая свои камни — знаки, которые могли бы предотвратить грядущее бедствие. Потому что гальки и мелкие камешки, которые передавались из поколения в поколение, начиная с первой Хранительницы Газельих Рогов, снова сказали ей, что дети должны умереть.

Она смотрела из-за деревьев на несчастных женщин и детей. Они были утомлены бессонницей. Их мучили кошмары, страшные сны, вызванные, как думала Алава, тем, что они не почтили мертвых молчаливым сидением. Если бы они сделали это, то теперь их несчастные души не стали бы вторгаться в сны живых.

Ее дочь, убегающая от врага, который преследует ее по пятам, хватает за развевающиеся волосы, опрокидывает на спину и снова и снова опускает на нее дубинку.

Сначала их пришло всего несколько человек, и Дорон вместе с другими охотниками сумели отбиться. Но потом подошли другие, прослышавшие о прекрасной зеленой саванне, изобилующей зверями, пришли еще какие-то чужеземцы, рассеявшиеся, как муравьи, по западным холмам, и в конце концов победили людей Алавы. Их оттеснили на север, где они встретились со знакомыми поселенцами — семьями, с которыми виделись на ежегодном собрании кланов: Крокодильим Кланом, из которого много лет назад к ним перешел Беллек, и Кланом Белой Цапли, откуда был родом Дорон. Здесь, при поддержке родственников, люди Алавы попытались остановить натиск чужаков и отбиться. Но враги, превосходившие их силой и числом, продолжали наступление, не желая ни с кем делить эту плодородную долину.

Маленький Хинто, сын дочери Алавы, которого чужеземец, схватив за руку, подбросил в воздух и насадил на свое копье. Истока, Хранительница Лунной Хижины, повернулась, чтобы метнуть копье в своего преследователя, — а в лицо ей полетел камень, брошенный с такой силой, что он раздробил ей голову. Текущая по земле кровь. Вопли умирающих. Стоны раненых. Ослепляющий страх и паника. Спасающаяся бегством старая Алава, ее шаги, звучащие в такт бешено колотящемуся сердцу. Молодой Дорон с охотниками, оставшиеся, чтобы защитить женщин и стариков.

Может быть, мы должны почтить их молчаливыми сидением сейчас, думала Алава, поднимаясь на ноги и скрипя старческими суставами. Может быть, так мы задобрим несчастные души, вторгающиеся в наши сны? Однако для того, чтобы провести этот обряд, нужно произнести вслух имена умерших, то есть нарушить самое могущественное табу клана.

Она смотрела на детей и чувствовала, как ее сердце наполняется невыразимой печалью. Сколько же среди них сирот, чьи матери были убиты вторгшимися чужеземцами! Среди них и маленький Гаурон, сын дочери ее дочери, — сидит и играет с лягушкой, которую он нашел в траве. Алава сама проколола его маленький носик пером белой цапли, чтобы не дать злым духам проникнуть в него через ноздри. А теперь, с болью в сердце думала Алава, он должен умереть.

Она переключила внимание на Беллека, который, нагнувшись, с пыхтением, внимательно разглядывал заросли тамариска, пытаясь отыскать в них знаки и предзнаменования. Он должен отыскать луну, поэтому нужно быть очень внимательным и обращать внимание на каждую мелочь. Один неверный шаг — и их может постичь несчастье.

Даже там, на земле своих предков, люди жили в постоянном страхе перед окружающим миром. Смерть уносила их часто, мгновенно и жестоко, поэтому даже там, среди родных скал и деревьев, на берегу родной реки, было достаточно страхов. Люди постоянно думали о том, как бы не обидеть какого-нибудь духа, постоянно повторяли заклинания, носили амулеты, делали нужные манипуляции, которым их обучали с раннего детства. Однако серьезное препятствие, с которым они столкнулись в этом странном месте, заключалось в том, что им были неизвестны названия окружающих их вещей. Им попадались незнакомые цветы и деревья, птицы с необычным оперением, рыбы, которых они никогда прежде не видели. Как же их называть? Что же делать, чтобы не повредить тем из Газельего Клана, кому удалось выжить?

Кроме того, ей подумалось, что от Беллека уже нет никакой пользы.

Алава всегда относилась к мужчинам презрительно — ведь они не могли давать жизнь, и всегда удивлялась, зачем луна дает им детей мужского пола. Может быть, там, в речной долине, мужчины и приносили домой мясо носорогов и гиппопотамов, и тяжело работали на женщин, чтобы сразу на несколько недель обеспечить клан пропитанием. Но здесь, в этом новом месте, еду можно собирать руками. Им больше не нужны охотники. Может быть, поэтому она и видела в своих снах и магических камнях знак, что они должны пожертвовать детьми? Чтобы очистить клан?