— Вы работаете больше, чем любой адвокат у нас в коллегии, с которым мне доводилось работать, вы должны быть вознаграждены соответствующим образом, — сказал Крейг.

Это было не совсем правдой. Поскольку Крейг работал клерком еще у моего отца, он был знаком с самым трудолюбивым барристером, который когда-либо работал в адвокатской коллегии. Когда я приходил к нему поздно вечером, всегда был ошеломлен, видя пустые коридоры. Я почему-то думал, что все адвокаты так работают, как мой отец, потому что его невозможно было застать дома по вечерам. Часто он вообще не появлялся дома. Пару раз мама приводила нас в Линкольнс-Инн, принося ему рубашку на смену или выводя меня вместе с ним на обед. Для меня всегда походы сюда были настоящим приключением, работа моего отца меня впечатляла несказанно, так же как и общественность, я понимал, что он делал очень важную работу, потому что всегда оправдывал его отсутствие дома именно работой, которую он выполнял, но видеть его в этом офисе, в этой конторе было для меня совершенно другим, было для меня чем-то очень важным. Люди в костюмах, бесконечно снующие с охапками бумаг по коридору, выполняющие его команды, хотя он был жестким, но самое главное, все, кого я встречал, в один голос говорили мне, что мой отец очень талантлив, и что мне очень повезло, что я его сын, именно это послужило толчком и тяготением к профессии адвоката. С восьми лет я понял, что хочу работать здесь же в Линкольнс-Инн, как и он. Я даже представлял, как мы будем работать бок о бок, может даже в одном кабинете. Он умер еще до того, как я получил должность в коллегии адвокатов. Нам так и не пришлось разбирать дела бок о бок.

— Ты же знаешь, что меня не волнуют деньги, — ответил я.

— Честно говоря, наша адвокатская коллегия будет иметь плохую репутацию своего административного аппарата, если все продолжится в таком же духе, что несомненно навредит всем нам. Мы должны иметь репутацию современных и гибких для привлечения клиентов, и перспективных адвокатов. И единственное, что мы хотим попросить, чтобы ты позволил своей ассистентке помочь тебе. — Он оглядел комнату, повсюду были в беспорядке разбросаны листки бумаги. Мне нравилось в уме тешить себя мыслью, что мои башни из бумаги, которые я выстраивал, напоминали маленькую масштабную модель азиатской столицы — башни из бумаги, направляющиеся к потолку, блокируя освещение. — И ваше архивирование полностью вышло из-под контроля. С этим нужно что-то делать.

— Я разгребу когда-нибудь, — ответил я, прекрасно зная, что никогда не доберусь.

Крейг вздохнул.

— Уступи мне и дай Вайолет шанс. Она будет работать на вас три месяца и постарается сделать вашу жизнь проще. Она умная, энергичная американка, так что сможет тебя терпеть.

Я промолчал. Никто в конторе не посмел бы так грубо ответить мне, кроме Крейга. Я знал, что младшие клерки и административный персонал побаивались меня, и мне это нравилось. Мне нравилось, что ко мне никто не смел приставать и докучать, и я мог спокойно заниматься своей работой, никаких вежливых разговоров или глупых вопросов.

— Я слишком занят, чтобы кому-то что-то объяснять, — произнес я, поворачиваясь к ноутбуку и стараясь не смотреть на Вайолет. Я был близок к тому, чтобы поцеловать ее сегодня утром. Мне так было хорошо, когда она была в моих руках, особенно, когда я спас ее от этого изгоя велосипедиста, словно она была создана исключительно для меня, мне не хотелось ее отпускать. Я до сих пор чувствовал, как она прижималась к моей груди, когда она стояла почти вплотную ко мне. Ее улыбка была настолько приветливой и открытой, и на секунду я забыл, что опаздываю на работу. Возможно, мне все это показалось. Не в силах сдерживаться, я снова взглянул на нее, она все также приветливо улыбалась мне, и от ее улыбки по всему моему телу разлилось тепло. Ее полные губы такие же мягкие, когда их целуешь? Подойдет ли она мне, сольется ли с моим телом так, как я себе это представлял?

Я резко вдохнул и перевел взгляд на Крейга.

— Я предупреждал вас, что с ним будет трудно, — произнес Крейг, предположительно, моей новой ассистентке.

Должно быть именно на это собеседование она так хотела попасть. Какая ирония, если бы я не показал ей дорогу в нашу контору, ее бы здесь не было.

— Сделайте все возможное. — Выдохнул Крейг.

— Без проблем, — ответила она.

Я сглотнул и повернулся к экрану.

— Я познакомлю вас с остальной нашей командой, а потом вы сможете начать, — сказал Крейг. — Хорошего дня, мистер Найтли.

Дверь захлопнулась, и я откинулся на спинку кресла. Мне всегда удавалось оказывать успешное сопротивление любым попыткам каким-то образом внести организацию в мой процесс или взять на себя выставление моих счетов.

Любому другому я бы категорически отказал, но мне нравился Крейг, я уважал его, мне не хотелось, чтобы пострадала его репутация из-за меня. Правда заключалась в том, что мои дополнительные счета хорошо отразятся на статусе нашей адвокатской конторы и лично Крейге. Также в глубине души я знал, что я не смогу взять на себя еще больше громких дел и продвигать свою карьеру, работая в таком режиме и темпе, как вкалывал сейчас. Я занимался делами по многу часов в день, фактически, я больше ничего и не делал, много работал, спал и ходил в спортзал. Мне необходимо было стать более результативным, если я собирался стать лучшим в коллегии адвокатов. Но, зачем Крейг выбрал именно эту женщину? И что-то мне подсказывало, что у меня начнутся проблемы.

Найтли при встречи был для меня героем из романа Джейн Остин. Картина, которую Крейг нарисовал мне на собеседовании, была полностью противоположной — он очень трудный человек, но стоило ему упомянуть имя Найтли, я пришла в неописуемый восторг. Я точно знала, что человек, буквально спасший меня на станции метро, не может быть тем людоедом, которого он описывал. Мы пережили уже вместе некое приключение, поэтому между нами явно установилась определенная связь. Но нет. Когда Крейг представил нас друг другу, Найтли сделал вид, что не узнал меня, словно мы никогда не виделись, словно я была невидимкой. И несмотря на то, что он был невероятно красив и превращал своим голубоглазым взглядом мои внутренности в желе, он оказался настоящим придурком.

Но я должна была выполнить эту работу. И мне совершенно не хотелось опозорить Дарси, а также мне нужны были деньги. И, кроме того, за долгое время это была моя первая работа не официанткой, и мне необходимо было доказать себе, что я смогу сделать что-то еще, что-то большее, даже если буду заниматься администрированием.

— Я предупреждал вас, что он неприветливый, — сказал Крейг, пока мы пробирались по узкому, тускло освещенному коридору к помещениям клерков.

Я же поймала себя на мысли, что на целых три месяца это место должно стать моим домом, хотя мебель и светильники больше подходили к месту викторианской костюмированной драмы, чем к Лондону двадцать первого века.

— С вашей стороны потребуется упорство и толстокожесть, чтобы добиться с ним прогресса, но у вас нет других обязательств и обязанностей. Вы будите полностью заниматься мистером Найтли. Нам нужно обновить его счета, разобрать файлы и заархивировать документы, как я и сказал. Но, на самом деле, ваша работа заключается — делать все возможное, чтобы его жизнь стала проще.

Я почувствовала, что моя работа здесь совершенно бессмысленна. Я должна буду потратить следующие три месяца, пытаясь отполировать дерьмо, а потом меня скорее всего уволят. Но на сегодняшний день я собиралась не вешать нос, оставаясь в позитивном настроении. По крайней мере, в конце недели у меня будет зарплата. И я смогу остаться в Лондоне.

Крейг остановился, прежде чем мы добрались до его офиса, и направился в комнату с одним маленьким окном в конце помещения.

— Это команда ассистентов нашей коллегии адвокатов.

Люди за восьмью столами подняли головы, взглянув на меня.