Тонкие тактильные спинные отростки пришли в движение, опустившись ей на плечи. Один коснулся подбородка, на мгновенье скользнул по щеке. Лия непроизвольно дёрнулась, заставив отпрянуть и Каара.

- Я напугал тебя? Прости, я забыл, что у людей так не принято. Я не знаю, как положено делать у вас.

- Делать что? – она на всякий случай отодвинулась подальше, положив руку на электрошокер.

- Объяснить. Ты красивая, Лия, красивая для меня. Могу я перейти на межмирный? Тебе так легче будет понять. Но бояться нечего, я обещал, что не причиню тебе вреда. Никогда, пока мерцают звёзды на лиловом небосклоне Отела.

Лия вернулась на прежнее место и разрешила ему сменить язык общения. Ей показалось, или в его словах было то, о чём она не могла подумать? Да что там, это считалось такой редкостью, во всяком случае, учебники в один голос твердили, что для каждого вида интересен только один вид, а инопланетяне и вовсе не умеют чувствовать, как люди – наиболее высокоразвитые представители Вселенной, стоящие на самой верхней ступеньке эволюции.

- Я должен извиниться перед тобой за одну вещь. Я не знал, что она тоже действует на людей и немного сильнее, чем на отелийцев. Понимаешь, у нас очень привередливые женщины, они всегда выбирают, а не мужчины. Им нужно понравиться, обратить на себя внимание. Когда мы видим женщину, которая… которая не такая, как другие, у нас непроизвольно меняется взгляд. Небольшое воздействие, чтобы запомнила. Животные весной дерутся, птицы распускают хвост, а у нас глаза. Я не могу сказать точнее – не хватает слов. Действует только на противоположный пол. На наш совсем немного, а на тебя очень сильно. Я не хотел, оно само. Просто ты мне понравилась. Очень.

- Ты…ты хочешь сказать, что… - Лия не верила своим ушам. Ведь это противоречит всему, что она думала. И её собственное поведение противоречит тоже: сердце бьётся в груди, как баскетбольный мячик по паркету спортивного зала. Так приятно, так хорошо… Такое сладостное опустошение внутри.

- Я вспомнил понятие. Вы называете это любовью.

Лия шумно вздохнула и встала, безуспешно сдерживая дыхание.

- Каар, тебе кажется, - она наконец нашла в себе силы обернуться к нему. – Я землянка, я чужая, меня нельзя любить. Ты меня совсем не знаешь, мы даже не говорили толком…

- Я уверен, - упрямо возразил он. – Отелиец всегда знает, что чувствует. Ты – именно она. Поэтому я и дотронулся одним из тойло до твоего лица. Это значит, что ты можешь либо принять, либо отвергнуть.

- Так у вас выбирает женщина? – Лия пыталась оттянуть миг решения. В ней боролось столько всего, что принять его было мучительно сложно. На одной чаше весов – принципы её мира, неопровержимые учебные истины, скептицизм здравого смысла. На другой – бешеный галоп сердца и наркотическое притяжение к этому существу, всего за пару дней ставшему ей ближе всех сослуживцев. Тем, чей голос хотелось слышать, чьи глаза – видеть. Ради кого она, не задумываясь, рисковала собственным благополучием.

Каар кивнул и протянул обе руки ладонями вверх. Лия вновь отвернулась. Чтобы принять разумное, взвешенное решение, нужно подумать. Эмоции – это хорошо, но они должны быть подтверждены разумом. Окунаться в тёмный омут с головой – удел подростков, а она взрослая женщина, в какой-то мере доверенное лицо государства. Всё может оказаться провокацией врага, цель которой – втереться в доверие, выведать тайны и передать их своим. Психологические тесты можно обмануть, если обладаешь определённой сноровкой и заранее осведомлён об их сути. Отелийцы, несомненно, существа очень умные, цивилизованные – значит, этот вариант нельзя отметать.

Каар сам признался в неком психическом воздействии, так что её эмоции объяснимы. Земные мужчины тоже очаровывают девушек сказками и миражами. Скажут всё, что угодно, лишь бы потеряла бдительность, поверила. Наверное, они все одинаковые, мужские особи во Вселенной. С другой, такой случай вписать своё имя в историю науки, получить учёное звание, обеспечить себя на всю жизнь. Признание, слава, почёт и уважение. С инопланетянами ведь так сложно наладить тесный контакт, они обычно замкнуты и настроены враждебно. А тут отелиец, не из низшего слоя общества, судя по знанию межмирного. Но не из высшего, раз его никто не хватился. Нужно разобраться с цветовой градацией их фамилией, есть ли у них чётко выраженная иерархия. Она только что выбила разрешение на этот проект – и тут же, без объяснения причин, бросит? Ну уж нет. Лия не желала всю жизнь переводить слова чужой боли.

- Каар, мне лестно, что я… Но давай не будем говорить об этом? Иначе нам трудно будет работать.

- Хорошо. Разумно, что ты меня отвергла. Землянкам нравятся земные мужчины.

- Я не отвергала! – помимо воли вырвалось у Лии.

Она вернулась в кресло, села напротив грустного Каара, всё ещё державшего ладони в открытом жесте, и вложила в них свои руки. Ошибка? Чёрт с ней, риск – дело благородное, а этого может больше никогда не повториться. Пусть гипноз, пусть химия – ей всё равно. Отелиец осторожно сцепил их пальцы и поднёс переплетённые ладони к шее, к тому месту, где у людей была сонная артерия. Его спинные отростки оплели тело Лии, обнимая. Она непроизвольно подалась ближе к нему, позволяя теснее прижать себя. Но на человеческие объятия всё равно не похоже – между ними оставалось расстояние, небольшое, но расстояние.

Каар отпустил её руки и наклонился, втягивая в себя запах её кожи. Медленно скользил носом по контурам тела Лии, а тойло (спинные отростки – органы чувств) следовали за ним, щекоча вибрисами.

- Я запомнил тебя, теперь я всегда тебя узнаю, - закончив осмотр, сказал отелиец. – Ты не обидишься, если я спрошу: землянки разные? Просто твоё тело внешне не похоже на тела тех, кто прилетали к нам. Но мы их не касались, я могу ошибаться.

- Да, землянки разные. А ваши женщины похожи на нас? – поинтересовалась Лия. Нужно взять себя в руки, перестать таять, как пломбир на солнце. Или это потому, что она бог весть сколько провела на этом линкоре, лишённая привычного человеческого общения? Тут ведь не принято флиртовать, всё говорят открыто. Лия не понаслышке знала, как тяжело женщине в преимущественно мужском коллективе в открытом космосе. Повезло ещё, что на командирском линкоре служит, сюда проводится тщательный отбор.

- Строением тела? Похожи, но вы не такие. У вас другой скелет и много припухлостей. Они такие мягкие.

Лия покраснела, понимая, на что он намекает. В подтверждение её догадок Каар распустил ей волосы и ловко расстегнул куртку, приложив ладонь к груди.

- Каар, ты ведёшь себя…неправильно, - она осторожно убрала его руку. – Допускаю, что у вас всё сводится…к продолжению рода, но у нас не так. Не так сразу.

- Ты неверно меня поняла, - улыбнулся отелиец. – Я всего лишь хотел почувствовать биение твоего сердца. Это очень важно, особенно для меня. Я не знаю, как у вас выражаются чувства, поэтому один из способов проверить. Но если тебе неприятно, я могу не трогать. Только не прячь своё тепло, не застёгивай снова свой кокон.

Лия разрешила положить ладонь на место и подержать несколько минут. Ей показалось, что он считает удары.

- Проверил? – не выдержав, спросила она.

- Да. Ты тоже чувствуешь. Лия, скажи, вы отрицательно относитесь к тактильным контактам?

- Все по-разному. Если ты обо мне, то это пройдёт. Просто мне тяжело так сразу… Это не неприязнь, это вид страха. Страха нового, того, чего не знаешь.

Отелиец понимающе кивнул и снова обнял её, оплетя и спинными отростками, и руками. Теперь он коснулся губами мочек её ушей, объяснил, что у них традиционно целуют женщин в ушную раковину, и наглядно показал, как это делается. Лие было щекотно, но приятно. В ответ она тоже обняла его и коснулась губами щеки. По-другому поцеловать не решилась, хотя хотелось попробовать. Но вдруг напугает? У них ведь разная культура ухаживания.

Они несколько минут просидели, касаясь склонёнными лбами друг друга, а потом Каар напомнил Лие о времени.