Осталось убить 1 игрока.

Игрок Серенький убит.

Состязание «Все против всех» закончено.

– Дорогие зрители, у нас есть восемь таоков, которые сразятся друг с другом в следующем состязании. Это будет командное соревнование, название которому «Красные и Синие».

Ага, прям как таблетки от Морфиуса. Но больше всего меня интересовало другое, как отреагируют «Берсеркеры» на концовку этапа? Я даже от греха снова укрылся. Но судя по ругани в стане врага, они больше были заняты выяснением, почему меня, такого идиота, не удалось убить. А там уж и драманы-турнирщики подошли. Антидота подняли на ноги, а вот Юдоль пришлось взять на руки. Да уж, команда «Немощь». Сам был не лучше, весь бок залило кровью, поэтому без стеснения оперся на подставленное плечо неписи.

– Кристина, – представилась Юдоль, когда я добрел до фонтана. Она уже успела умыться и восстановить здоровье.

– Кирилл. Он же Крил, – скрипнул я зубами, расстегивая куртку.

– Да мы в курсе.

– Меня зовут Шарль, – чуть поклонился Антидот и тут же скривился, стрела из груди никуда не делась, – к вашим услугам.

– Не Перро, случаем? – поднял голову я от развороченной раны.

– Нет, Вилар, – удивился Шарль.

– Ты с французом лучше не шути. Он и так половину не понимает, трудности перевода, – сказала Юдоль, – лучше скажи, дальше что?

– Как я понял, командные соревнования, – рана мгновенно затянулась, и надел куртку обратно, – стенка на стенку.

– Причем здесь стенка? – Не понял Антидот.

– Это образное выражение, – сказала ему Юдоль, – четверо против четверых.

– Да, и у нас незавидное положение. Их осталось четыре человека, как раз сформированная команда. И трое из них – элитники. Видели, как валун раскололи? Это Крегер, такой противный, со злобным лицом. Балтер тоже не простой, у него какие-то воздушные клинки.

– «Лезвия ветра», – сказал Антидот.

– Может быть. Последний не знаю чем славится, но думаю, тоже что-нибудь нам приготовил. А нам в команду дадут нуба. То есть, можно сразу его списывать.

Мы замолчали, потому что в этот момент подошел турнирщик с деревянной кадкой. Он молча оглядел нас, видимо, убедился, что мы восстановились, после чего зачерпнул синюю краску и вымазал ею наши плечи. Ага, видно, это и есть принадлежность одной команды. После чего жестом показал следовать за собой.

– Эх, хоть водички волшебной надо было с собой набрать, – сказал я, шагая по длинному коридору.

– Это магический источник, действует лишь в точке создания и то определенное время, – ответила Юдоль.

– Жизнь – боль.

– О, я знаю, что значит это выражение, – оживился Антидот, – мне объясняли.

– Не то тебе рассказывают русские друзья, ох не то.

– Ждите здесь, – сказал драман, – сейчас придет еще один член команды «Синих».

Мы оказались в том же самом коридоре, в котором и начинали свое знакомство с ареной. Значит, там за поворотом уже решетки и выход наружу.

– Может, нуба все-таки привлечь как-нибудь?

– Как бы не оказалось так, что вместо помощи будет только под ногами мешаться, – пожал плечами я.

– Надо принимать решение только после того, как мы поговорим с ним, – вмешался Антидот, – если игрок не подойдет для общей атаки, его можно использовать как… – тут возникла пауза, и я понял, дело не в том, что Шарль не может найти слова, переводчик ищет аналог, – расходный материал.

– Какие вы французы коварные, – удивился я.

– Нельзя по одному представителю нации говорить обо всех. К примеру, я не чистокровный француз, а на четверть бельгиец. К тому же, я не коварный, а прагматичный. Нам поставлена задача: сделать все возможное, чтобы ты выжил. Средства для этого не важны.

– Не бери во внимание, – сказала Юдоль, – он чересчур ответственный. Я по предподготовке это поняла, но в целом, все сказал верно. Наша задача, чтобы ты выжил.

– Тогда будем ждать нуба.

Но жизнь-злодейка вовсю издевалась надо мной, потому что вскоре в помещении, красуясь синей краской на плечах, появился «Берсеркер». Последний из неэлитников, оставшийся в живых. Это означало только одно, в другой команде будет новичок.

– Это чего значит? – Повернулась ко мне Юдоль. Выглядела она растерянной. Хотя я ее понимаю.

– То и значит. Организаторам, по всей видимости, фиолетово, как распределять команды.

– А что делать теперь?

– Да ничего, завалим его и все.

– Не получится, – ухмыльнулся молчавший до этого момента «Берсеркер». – А, вы же о турнире ни фига не знаете. Последний этап состоит из четырех частей. «Все против всех», «Красные и Синие», «Битва Претендентов» и «Дуэль Финалистов». Последние тупо одиночные PVP. Так вот, «Красные и Синие», в отличие от всех остальных стадий – состязание командное. А члены одной команды не могут убить или ранить своего.

Это и вправду было очень нехорошо. Хотя это надо еще подумать. Как известно, каждая закрытая дверь открывает новую. Надо лишь уметь ее увидеть. Ведь тот нуб может быть не только Ахиллесовой пятой нашей команды, но и противника. Но нужны дополнительные условия, а то слишком много переменных.

– Пойдемте, – подошел к нам драман, – время выходить на Арену.

– Дорогие зрители, у нас осталось всего лишь восемь претендентов на чемпионство, половина из которых пройдет дальше! – А вот при этих словах у меня в голове щелкнуло. – Но это состязание командное, а значит, что Синие могут причинять вред только Красным, а Красные только Синим…

– Есть идея… – тихо шепнул я своим, пока «очкарик» еще балаболил о предстоящем состязании. Говорить пришлось быстро, всего в паре предложений стараясь выложить мой восхитительный, не побоюсь даже сказать, гениальный план.

– Итак, таоки приглашаются на Арену!

– Дерзко, но есть несколько оговорок, – сказала на ходу Юдоль. «Берсеркер» обернулся на нас, видимо, понял, что мы что-то готовим.

– Нет времени на сомнения. План поняли?

– Да, – кивнули они одновременно.

Мы вышли и нас заставили встать на равном расстоянии друг от друга. Если слева направо, то Юдоль, я, «Берсеркер» и Антидот. Я примерно представлял, что будет делать враг, проникший в наш стан. Ничего. В своих, ясно дело, стрелять не станет, отойдет от общей сутолоки, а может даже побежит за нами и будет всеми возможными способами мешать. А что, нельзя атаковать друг друга, но про пакости никто ничего не говорил. Единственное что ему нужно, не умереть, потому что таким образом он повышает шансы на мое дальнейшее прохождение. Вот только я придумал все именно так, что этот засранец откинет копыта самым первым.

Едва только прозвучал гонг, как Юдоль упала на землю, а я и Антидот бросились к «Берсеркеру». Тот ожидал чего-то неприятного, но уж точно не того, что мы попросту крепко, до хруста в суставах, скрутим ему руки. Не поняли, что происходит, и элитники, держащие в руках луки, но начавшие переглядываться. Только когда мы, волоча «Берсеркера» перед собой в качестве живого щита, начали пятиться влево, заодно подобрав Юдоль, они начали действовать.

Я понимал, что для этих ребят смерть соклановца (да еще неизвестно, как давно они вместе) мало что значит. Тем более если уж он прикинут намного скромнее, то и роль ему отводилась соответствующая. Собственно, на это и был определенный расчет. Раз уж мы не можем его убить, пусть устранением занимаются «близнецы».

Они не заставили себя ждать. Стрелы полетели, как только враги поняли, что уже метров через десять мы окажемся за поваленным деревом. И большинство, естественно, попадали в «Берсеркера». Тот сначала извивался, потом матерился, в конце уже попросту стонал и корчился от боли. Да, дружище, полное погружение, как ты и хотел. Мы добрались до укрытия, но «заложника» пришлось еще немного попридержать, пока не услышали заветное.

Игрок Элтерей убит.

Осталось убить 3 игрока.

– Ну что, готовы?

– Да, – сказала Юдоль, – удачи. В одиночных соревнованиях придется действительно сражаться.