А евнух Бадияра-паши, хрипя перерезанным горлом, глядел на него огромными, чёрными провалами глаз, и валился вперёд.

Кто-то закричал. Не Инди - какая-то женщина, стоявшая рядом и тоже заметившая кровь. Страж, топтавшийся у Инди за спиной, дёрнулся так, словно его с силой толкнули - а потом вокруг поднялся дикий крик. Несколько мгновений Инди ещё стоял, не шевелясь, не в силах поверить своим глазам, потом отшвырнул жёлтый бурнус и повернулся, намереваясь кинуться в гущу толпы... Но сделать этого не успел. Его схватили сзади, смяли так, что у него оборвалось дыхание, а в следующий миг мир вокруг исчез и свет померк, потому что на голову Инди набросили просторный и плотный плащ. Инди забарахтался, пытаясь высвободиться, но плащ быстро обмотали вокруг его тела, а потом вдруг ноги его оторвались от земли и голова закружилась - кто-то взвалил его на плечо и потащил сквозь мечущуюся в панике толпу. Кругом топотали - Инди не знал, погоня это или драка; он ничего не видел, не мог разобрать в мешанине ора, звона, стука и грохота никаких членораздельных звуков. Потом шум отдалился и стих, остался лишь топот ног человека, тащившего Инди на плече и не обращавшего никакого внимания на его отчаянные попытки вырваться - безуспешные, ибо он был спеленат тканью плаща, как младенец.

Потом его бросили на коня, не дав поднять головы, и повезли галопом. Путь был недолог; вскоре конь остановился, Инди стащили с седла и снова куда-то поволокли. Наконец его бросили наземь и сорвали с его головы плащ.

Инди посмотрел вокруг, ошалело моргая. Всё произошло так стремительно, что он даже испугаться не успел - но испугался теперь, увидев свою залитую кровью одежду и руки и вспомнив алую рану на горле Оммар-бея. Тошнота липким комом подступила к горлу. Инди резко нагнулся вперёд, и его вырвало прямо на роскошный персиковый ковёр.

- Ну, ну, - раздался откуда-то сверху голос, знакомый и одновременно чужой. - Неужели нельзя было быть чуть менее грубым, Ахтар? Ты поранил его?

- Это кровь старого мерина, мой господин. Этого проклятого пса, - ответил кто-то из-за спины Инди.

- А, так он всё-таки мёртв? Бедняга Оммар... А стража?

- С ними был только один человек. Я убрал его сразу же за Оммаром.

- Понятно...

Инди услышал шаги - и, всё ещё не в силах поднять голову, увидел перед своим лицом широко расставленные ноги в высоких сапогах с щёгольскими отворотами. Ему почудилось, он видел где-то эти сапоги, совсем недавно... Он наконец поднял взгляд и посмотрел в склонившееся над ним ухмыляющееся лицо.

- Ну, здравствуй, Аль-шерхин, - сказал Арджин-бей, проигравший евнуху Бадияра-паши на Большом Торгу, и сердце Инди ринулось к внутренностям, а оттуда - к горлу, а оттуда - к голове, и там взорвалось и ослепило его, послав в долгожданное небытие.

Он очнулся и сразу сел в кровати, на которой лежал - большой и широкой кровати. Комната, в которой он оказался, походила на ту комнату в Большом Торге, где он прожил целый месяц. Только на окне не оказалось решёток: оно было просто забрано резными железными ставнями, запертыми на подвесной замок, так что в помещение почти не проникало света. На дворе были сумерки, но ещё не стемнело окончательно, и Инди смог рассмотреть себя и то место, где волею судеб оказался. Его окровавленная одежда исчезла, он был в одной тунике, без обуви и даже без кушака. Набедренной повязки - и той ему не оставили.

Инди спустил ноги с кровати. Его колотила крупная дрожь, и он никак не мог её унять. Он уже понял, что с ним на этот раз произошло. Арджин-бей, темнолицый человек с острыми скулами и злыми чертами, не смирился со своим поражением на торгу. Не одолев соперника монетой, он сумел победить мечом. Отчаявшись купить понравившегося раба, он просто его похитил, убив прежнего хозяина - как украл бы драгоценный камень из чужой сокровищницы. Должно быть, подобные вещи в ходу здесь, в Фарии - в этом диком, зверском краю, где людей держат за грязь.

Инди и прежде инстинктивно понимал, что этот человек, Арджин, жесток, себялюбив и беспощаден - даже в плену наркотического дурмана и на расстоянии он почувствовал это. Теперь же в том отпали любые сомнения. Лучше было умереть, чем стать его рабом.

Инди встал с постели, с трудом переступая негнущимися ногами, и подошёл к запертому окну. Сквозь ажурные прорези в ставнях он видел двор и густые кроны высоких деревьев, высаженных вдоль каменной ограды. У ограды прохаживался воин с кривым мечом за поясом - такие мечи, вспомнил Инди, называются ятаганы. Таким мечом перерезали горло Оммар-бею, словно свинье.

"Его убили. Как Тицеля. Всех, кто хоть немного добр ко мне, убивают", - подумал Инди и, закрыв глаза, привалился плечом к стене. Его снова тошнило. Но он знал, что больше не упадёт в обморок. Нет, ему при полной памяти и сознании придётся встретить то, что его теперь ждёт.

Он услышал щелчок ключа, поворачивающегося в замке, затем негромкий скрип открывающейся двери.

И обернулся, изо всех сил стараясь сдержать дрожь.

Темнолицый мужчина стоял на пороге. Довольная усмешка раздвигала его чёрные усы. Он не спешил подходить к Инди - так, словно теперь, получив наконец желаемое, решил растянуть удовольствие. Его чёрные, как у всех фарийцев, чуть раскосые глаза в оперении длинных густых ресниц были, пожалуй, красивы, но алчный блеск и надменность, сквозившая в каждом взгляде, делали их отвратительными.

- Как долго мечтал я об этом мгновении, - проговорил он своим звонким и чистым голосом, подходя ближе и улыбаясь. - С той самой минуты, как увидел тебя на помосте.

Инди молчал, глядя на него исподлобья и не шевелясь. Мужчина подошёл к нему вплотную, протянул руку и пропустил прядь его волос сквозь пальцы, будто любуясь. А потом рука его скользнула Инди на лицо, пальцы провели по щеке, а большой палец - по губам.

Тогда Инди наконец вышел из охватившего его оцепенения и, стряхнув эту наглую руку, отступил.

Арджин-бей не попытался удержать его. Рука его опустилась, а во взгляде мелькнуло лёгкое удивление, смешанное с насмешкой.

- Ты сердишься? - спросил он вкрадчиво, будто дразнясь. - Прости меня за дерзостное похищение, о прекраснейшее из созданий, и за грубость моего слуги. Если хочешь, я его накажу. Но попозже, а сейчас иди к своему господину...

- Вы мне не господин, - сказал Инди и снова отбросил руку, потянувшуюся к нему. Его всё ещё трясло, но теперь не столько от страха, сколько от гнева. Этот человек, без колебаний убивший ради минутной прихоти, разговаривал с ним так, словно он был собакой или пугливой птичкой, которую хозяин заманивал к себе на ладонь. Да только Инди знал, что будет, если он клюнет на эту приманку. Теперь уже знал.

Его внезапная смелость и злость удивили Арджина не меньше, чем его самого. Мужчина снова остановился, холодное веселье исчезло из его глаз, а улыбка слегка померкла. Он разглядывал пленника так, будто видел его впервые.

- Строптив, - коротко сказал он. - На торгу не предупреждали об этом. Впрочем, они никогда не предупреждают...

- Вы меня не покупали, - резко сказал Инди. Он уже знал, что в этой стране все, даже рабы и их хозяева, говорят друг другу "ты", но сейчас был настолько не в себе, что не мог вспомнить о такой мелочи. - И не взяли в бою. Вы просто украли меня, как... как овцу... И вы убили Оммар-бея.

- О да, Оммар-бея, - чуть скривился мужчина. - Он успел залить твои уши сладкой патокой, верно? Все эти полумужи сладки, как марципан, пока не встанешь им поперёк дороги. Попробовал бы ты с ним спорить - увидел бы, что бы он с тобой сделал. Или, - Арджин подступил ближе, и рука его упёрлась в стену над плечом Инди, - ты, может быть, жаждал оказаться в гареме его владыки? Среди женщин и мальчишек, таких же хорошеньких и безмозглых, как ты сам? Носить золотые цепи и вертеть своим сладким задиком перед слюнявой рожей старика Бадияра? Этого ты хотел? - другая его рука вдруг метнулась вперёд и жёстко, грубо схватила Инди за ягодицу. - Ну уж нет. Твой задик, как и ты сам, будет моим. И только моим.