- О, нет, вовсе нет, сейчас я делаю тебе предложение, и это в столь же степени моё дело, в какой и твоё. Ты же прекрасно знаешь, во что ввязался, Эльдин, - мягко сказал он. - Ты знаешь, что мальчик, которого ты купил, по всем законам земным и небесным принадлежит Бадияру-паше.

- Впервые об этом слышу, - холодно ответил тот. - Я честно купил его на базаре у пристани. За пятьдесят монет, как ты и сказал. Тому было множество свидетелей, начиная от этого, как там его, Язиля, который мне его продал.

- Увы, старый Язиль уже ничего не сможет свидетельствовать - это сложно сделать, когда голова отделена от тела, - с сожалением сказал евнух, и Инди опять вздрогнул. - Но ты прав, другие люди также видели, как ты его покупал. Я ведь не обвиняю тебя, Эльдин-бей. Перед законом и перед Бадияром-пашой ты чист. Но по справедливости мальчишка тебе не принадлежит. Мой досточтимый предшественник, да примет его Аваррат в свой чертог, купил его на Большом Торгу за немалую сумму. Увы, дерзкий Арджин иб-Зияб похитил раба, чем сильно опечалил моего владыку. Ныне Арджин покаран, и единственная преграда между моим владыкой и восстановлением справедливости - это ты, Эльдин-бей. Слушай, - голос евнуха утратил притворную любезность, стал сухим и отрывистым, почти надменным. - Я заплачу тебе впятеро против того, что ты отдал за мальчишку. Это двести пятьдесят дайраров.

- Нет.

- Хорошо: пятьсот. Это столько, сколько ты зарабатываешь за год и тратишь за месяц. Немного рассудительности в тратах, и ты купишь на эти деньги небольшой домик, где сможет разместиться полдюжины таких рабов.

- Я сказал нет, Гийнар-бей. Этот мальчик не продаётся. Ты хотел спросить меня о чём-то ещё? Быть может, твоему владыке нужен совет по лечению подагрической хвори? Если нет, то позволь проводить тебя. Меня ждут мои пациенты.

Инди слушал его спокойный голос, исполненный глубоко запрятанной, очень хорошо скрываемой, но всё же ощутимой ярости - и внутренне обмирал от противоречивых чувств. Он был рад, счастлив, что Эльдин говорил всё это - и в то же время в душе его вновь зашевелился страх. И страх этот усилился, когда Инди увидел, как сузились глаза Гийнар-бея, когда Эльдин умолк и встал, красноречиво показывая, что разговор окончен. Евнух сидел неподвижно ещё минуту, потом поднялся. Край его халата зацепил персик, лежащий с самого края стола, и тот упал и покатился по ковру.

- Что ж. Хорошо, - сказал евнух прежним мягким и любезным голосом. - Я надеюсь, ты не пожалеешь о своём решении, Эльдин-бей

- Не пожалею.

- Как знаешь. Прощай и будь благословен милостью Аваррат, - сказал евнух, сложил руки и, поклонившись, удалился.

Эльдин закрыл за ним дверь, и Инди видел, чего ему стоило удержаться от того, чтобы не громыхнуть ею напоследок.

Спровадив гостя, он принялся мерить комнату шагами, сердито и растерянно ероша свои тёмные волнистые волосы и бормоча под нос фарийские проклятья.

- Ублюдки. Всё-таки выследили, - пробормотал он и, круто остановившись, посмотрел на Инди, сжавшегося в углу. Тогда губы Эльдина тронула наконец улыбка, хотя в глазах его по-прежнему плескалась тревога.

- Испугался? Ну, иди сюда. Не бойся, - сказал он, когда Инди неловко поднялся и подошёл, тут же очутившись в его объятиях. - Я не отдам тебя Бадияру. Ни за что.

- Он может меня у тебя отобрать, - прошептал Инди. Эльдин стиснул зубы, вжимая его лицо в своё плечо.

- Не отберёт. Мы уедем. Завтра же. В городе есть пара мест, где я могу раздобыть денег... Сейчас я уйду, - добавил он, отстраняясь и беря Инди за плечи. - Я запру дверь снаружи, а ты подопри её изнутри столиком. И никому не открывай. Окно тоже закрой и задёрни шторой. До ночи они не посмеют ничего предпринять. Ты ведь слышал, что сказал этот толстяк? По всем законам ты принадлежишь мне. То, что Бадияр не смог тебя сохранить - его вина, а не моя. Нет, Гийнар не посмеет открыто тебя выкрасть. Так что сиди тихо. На рассвете нас здесь уже не будет.

Он снова прижал Инди к себе и крепко поцеловал в лоб, потом оттолкнул и ушёл.

Инди сделал, как он сказал - запер окно и дверь. Книжка - подарок Эльдина - всё так же лежала на подоконнике, но Инди её не тронул. Он опять, как когда-то, мерил комнату шагами и вздрагивал от слишком громких звуков, вслушивался в шаги за дверью, сжимая кулаки, и пытался подавить приступы тошноты, то и дело сжимавшие желудок. Эльдин отсутствовал несколько часов, и этого времени Инди хватило, чтобы принять окончательное решение. Он останется с ним. Останется и сделает всё, чтобы больше ничьё самоволие им не завладело. Когда в дверь постучали, Инди подпрыгнул на месте от неожиданности, и охрипшим голосом спросил: "Кто там?" Ответил голос Эльдина, и у Инди затряслись ноги от облегчения.

- Ну, всё в порядке? - спросил Эльдин, оказавшись внутри, и взъерошил волосы у Инди на затылке. - Дела пошли лучше, чем я мог ожидать. Гляди, - он потряс мешочком, издавшим тонкий протяжный звон. - Этого нам хватит, чтобы уехать куда угодно. Мы тронемся с рассветом. Ну, что ты так дрожишь? Тебе холодно?

Инди помотал головой. Его и правда трясло, но он не знал, почему - ведь вроде бы всё в порядке, всё обошлось... Эльдин привлёк его к себе, слегка поглаживая ладонью по шее.

- Не бойся ничего, мой Аль-шерхин. Я никому тебя не отдам...

Он отнёс Инди на постель и снова взял, и это было даже лучше, чем в первый раз. Инди стонал в мужских руках, но дрожь не оставляла его - он не знал, почему. Он думал, что не сомкнёт этой ночью глаз, но в конце концов заснул, умостившись на плече Эльдина, и вздрагивал даже во сне, как будто чувствуя чьё-то холодное, обжигающее дыхание на своей коже.

Сон его был беспокоен, и Инди вскинулся посреди ночи, мокрый и дрожащий. Рука Эльдина всё так же обнимала его за плечи, и он тихонько высвободился. Было совсем рано, пальцы рассвета ещё не успели тронуть небо. Инди сполз с ложа и подошёл к столику, со вчерашнего дня уставленного щедрыми гостинцами Гийнар-бея. Инди не притронулся к ним вчера - ему было противно даже прикасаться к подушкам, на которых сидел евнух. Но сейчас ему захотелось пить, и он нащупал в темноте графин с розовой водой. Он уже взялся за кубок, когда смутная тревога, не оставлявшая его со вчерашнего дня, стала вдруг непереносимой. Инди замер, напряжённо прислушиваясь. Нет, он не слышал никаких странных звуков - ничего...

Совсем ничего.

Он поставил графин на стол, и стеклянное дно задребезжало о столешницу - достаточно громко, чтоб потревожить чуткий сон Эльдина. Но мужчина не шевельнулся: он всё так же лежал на спине, и Инди видел его левую руку, свешивающуюся к самому полу. Пальцы, показавшие Инди неизвестные ему прежде дали, касались каменных плиток.

Инди медленно пошёл вперёд. Шлёпанье его босых ног по полу было единственным звуком, нарушающим тишину. Никогда ещё, спя в одной комнате с мужчиной, Инди не слышал такой тишины.

Лишь подойдя к ложу вплотную, он понял то, что почувствовал ещё раньше.

Эльдин не дышал.

Инди тронул его лицо - и вздрогнул, вспомнив, как почти точно так же нащупывал в темноте застывающие черты Керима иб-Арджина. Запрыгнув на кровать, Инди потянул Эльдина за руку, позвал по имени. Тело мужчины медленно и тяжело сползло на бок, голова запрокинулась на обмякшей шее. Глаза неподвижно уставились в пустоту.

На нём не было крови, ни капли её. И всё же он был мёртв. Он был мёртв. И умер ещё когда Инди лежал с ним рядом, греясь возле его не успевшего остыть тела.

Инди, пятясь, сполз с ложа и сел на пол. Вот и всё. Снова тот, кто обещал хоть немножко скрасить ему существование, был жестоко и предательски убит - из-за него. "Я приношу смерть, я убиваю их всех, я проклят", - подумал Инди и надавил ладонями на глаза с такой силой, что глазные яблоки пронзила боль. Он не знал, но догадывался, что произошло. Наверное, это был яд. Проклятый евнух Гийнар подсунул Эльдину отраву - фрукт или воду, что-то, к чему не прикасался сам. Эльдин был прав: Бадияр не рискнул открыто отобрать у него Инди. Но вполне мог сделать это тихо и тайно, аккуратно, почти чисто. Мертвец не может владеть рабом. Инди снова лишился хозяина.