- Я решил, что день ожидания натолкнёт вас на мысли, что надо возвращаться в город самим, - пожал я плечами. – Остальное расскажу, когда мы окажемся в Вардере, и вообще у нас могут быть большие проблемы.

Я не знал, сообразят ли эти твари броситься за нами в погоню. Если так, то они в любой момент могли оказаться здесь, также как это сделали мы с Эвой и Леонтием несколько минут назад. Однако все мои мысли о проблемах растаяли как дым, когда Флор глухо проговорил:

- Какой день, Ян? С тобой всё в порядке? – Он тряхнул меня за плечо, и я перевёл недоумевающий взгляд на дядю. А потом и вовсе перестал понимать, что происходит.

Флор вновь обменялся красноречивым взглядом с Крисом и осторожно, словно боясь навредить мне, произнёс:

- Вас не было всего десять минут, Ян…

Зловещий лес со всех сторон обступал человека в чёрной одежде и женщину, возле которой он сидел прямо на земле. Несчастная корчилась в муках, извиваясь и держась руками за большой живот. Мужчина без устали шептал что-то, прикрыв глаза. Серебристый дымок вспыхивал вокруг тонкими спиралями и таял также быстро, как появлялся.

- Микаэла, - сорвалось с губ халда. Он нагнулся к лицу женщины, обхватил его руками и коснулся ртом её рта, из которого вырывались судорожные всхлипы. Словно пытался выпить её боль и страдания.

Микаэла вцепилась пальцами в запястье мужчины, убирая его руку со своего лица, царапая кожу до крови.

- Леонтий, - шепнула она еле слышно, прикрывая глаза. – Отпусти…

Халд не знал, о чём его просила жена. Или убрать руки с её лица, или же отпустить навсегда. Но с последним он не хотел мириться, не имел на это права.

Он снова зашептал слова заклятий, но лежащая перед ним женщина не слышала ничего. Ни этих слов, ни потрескивания углей в догорающем неподалёку костре. Она была мертва.

Слова древнейшего тёмного языка возникли в голове Леонтия Георга сами по себе, будто кто-то нашёптывал их ему. Это был единственный путь, давно забытая магия, известная лишь единицам. И некоторые из них унесли эту тайну с собой в могилу. Тьма, облачённая в слова, опасная как абсолютное зло.

Руки мёртвой женщины взметнулись вверх, ладони заскребли по воздуху скрюченными пальцами. Тело выгнулось дугой, глаза с расширившимися зрачками широко распахнулись. Микаэла замолотила по воздуху руками и ногами, отчаянно завизжала, потом рассмеялась страшным хохотом. Леонтий с ужасом смотрел на это, но так и продолжал шептать заклятия. Лицо Микаэлы побагровело, она натужилась, обхватив свои ноги под коленями. Прошла секунда, другая…и между ног женщины послышался плач только что родившегося ребёнка. Губы Микаэлы изогнулись в жутковатой улыбке, и она упала замертво.

Леонтий прикрыл лицо ладонями, не в силах посмотреть на мёртвую жену и пищащего младенца. Он до сих пор не верил, что пошёл на это. Чёрная магия должна была остаться лишь в памяти тех, кто когда-то владел ею.

Убрав руки от лица, халд в последний раз взглянул в лицо мёртвой жены и взял на руки горячее мокрое тело ребёнка, заматывая его в край своего плаща. У него родился сын.

- Я назову тебя Маркус, - глухо произнёс Леонтий, не глядя на успокоившегося ребёнка.

Мужчина зашагал прочь от страшного места, каждую секунду борясь с желанием вернуться и сделать хоть что-нибудь, чтобы Микаэла вновь была с ним.

- Лайнус, вернись и похорони её, - коротко проговорил Леонтий, достигнув кромки леса. Мужчина, ожидающий Георга, оттолкнулся от дерева и направился к верховному халду. Отвернул край плаща, хмуро оглядывая ребёнка, потом перевёл глаза на лицо Леонтия. Тот почувствовал, что брат знает о том, что произошло в лесу. Но говорить ничего не станет.

Лайнус постоял так немного, потом коротко кивнул и отправился в лес.

Леонтий сидел за грубо сколоченным столом, смотря в одну точку перед собой. Темноту маленькой комнаты разбавлял лишь тусклый свет свечи. Лицо мужчины казалось непроницаемым, но внутри халда бушевал страх. Пятнадцать лет назад, в том лесу, где умерла его жена, он совершил непоправимую глупость. Минутная слабость, которой он поддался, породила на свет истинное чудовище, и этого чудовища он боялся и не мог его уничтожить. Ибо им стал его собственный сын.

Леонтий протянул руку к стеклянному сосуду, полному бурой жидкости, раскупорил его и отпил прямо из горлышка большой глоток крови. Только так он мог обезопасить себя от Маркуса. Себя, но не других.

Скрипнула доска, и в комнату вошёл худощавый высокий подросток, который примостился в углу, присаживаясь у стены на корточках. На отца он не смотрел.

- Где ты был? – тихо поинтересовался Леонтий, уже зная ответ на свой вопрос.

Мальчик замотал головой.

- Где ты был? – чуть громче повторил Георг.

- Я был на охоте, отец, - Маркус произнёс эти слова спокойно, но в его ответе читался неприкрытый вызов. А взгляд чёрных глаз с бездонными зрачками, полоснул по лицу Леонтия ненавистью.

- У нас есть кровь, - понизив голос почти до шёпота, возразил халд.

- Я не буду пить эту отраву. – Маркус широко улыбнулся, и Леонтий с отвращением заметил, что все зубы мальчика перепачканы в крови.

Когда Георг понял, кого он породил на свет тёмными заклинаниями, было уже поздно. Убить собственного ребёнка Леонтий не мог. Он боялся, что о его секрете узнают братья – Лайнус и Лэрд, и в то же время надеялся, что они поймут, кем является Маркус…Оставлять ребёнка в живых было нельзя.

- Я не желаю больше знать тебя, Марк, - прошептал Георг, с силой сжимая ладони в кулаки.

В глазах мальчика мелькнул огонёк надежды.

- Значит, я могу быть свободен? – ровным голосом проговорил он.

- Да.

- Ты не станешь искать меня?

- Нет.

Всё внутри Леонтия кричало о том, что поступать так, отпуская маленького кровожадного монстра, он не имеет права. Но эта слабость была оправдана – с каждым днём Маркус становился всё сильнее, а злоба росла вместе с силой. Когда-нибудь он мог не справиться с собственным сыном. Умереть Леонтий не боялся. Он боялся, что не сможет поднять руку на Марка даже когда поймёт, что иного выбора нет.

Мальчик исчез из комнаты через мгновение, оставляя после себя лишь несколько капелек крови, упавших с промокшей на груди рубашки. Выбор был сделан.

Под ногой, обутой в высокий сапог из кожи буйвола, хрустнула ветка. Леонтий заложил руки за спину и покачался с пятки на носок. На лбу его выступила испарина, хотя воздух был по-осеннему стылым и свежим.

- Нам придётся обратиться за помощью к Ванаторам, - наконец, выдохнул Георг, обращаясь к своим братьям.

- Этого делать не понадобится, - возразил Лэрд, поднимая руку и говоря этим жестом, чтобы Леонтий дослушал. – Охотники уже уничтожают вурдалаков. Но силы не равны.

- Сколько их?

- Охотников? Не так уж и много. Вурдалаков гораздо больше и становится больше с каждым днём.

Леонтий резко кивнул и внимательно посмотрел на молчащего Лайнуса.

- Я надеюсь, ты знаешь, что делаешь, - покачал тот головой.

Лайнус был не прав. Верховный халд понятия не имел, что делать дальше.

Небольшая деревенька, в которой жили Ванаторы, находилась в самой гуще леса, и охранялась со всеми возможными предосторожностями. О её местонахождении знали очень немногие, и халды были теми людьми, кому был открыт доступ в поселение ночных охотников.

Леонтий отодвинул ветки дерева в сторону, выходя на широкую поляну, припорошенную первым снегом, колючими белыми мухами падающим с неба. К нему тут же бесшумно устремились две чёрные тени, в которых он узнал варколаков. Вместо того, чтобы ударить по псам заклятием, маг бросил себе под ноги большой холщовый мешок, упавший на замёрзшую землю с бряцанием, и поднял руки, показывая, что в ладонях у него ничего нет. Варколаки остановились в паре метров от него, принюхались, опустили лобастые головы и отошли прочь.

Георг поднял брошенный мешок и сделал два шага вперёд, направляясь к нескольким кострам, горящим неподалёку.