Какого черта я творю? Возьми себя в руки, Нат. Сбегать от мужчины, вместо того чтобы отклонить его приглашение или просто послать? Но что-то в Хантере нервировало и напрягало меня — как будто я была обязана бежать от него со всех ног.

Я вздрогнула, услышав тихий стук в дверь.

— Наталия?

Какого хрена он называл меня полным именем?

— Я сплю.

Послышался смех.

— Просто хотел сообщить, что мой номер рядом. Соседняя дверь. Видишь, даже отель считает, что мы должны переспать.

Я покачала головой, но улыбаясь.

— Спокойной ночи, Хантер.

— Спокойной ночи, Наталия. Буду с нетерпением ждать нашей завтрашней встречи.,

Над образом невесты трудилась целая команда стилистов. В огромном номере для новобрачных ворковал об океане Джек Джонсон и витал запах сирени — любимейший аромат Анны. Когда я гуляла весной по Цветочному району Нью-Йорка, мне все время казалось, что она вот-вот выйдет из-за угла.

Заметив меня, Анна отсалютовала бокалом шампанского своему отражению в зеркале.

— Вот я и выхожу, мать твою, замуж.

Как правило, все, что было связано с браком, пробуждало мою ожесточенную и пессимистичную сторону, но ради Анны я сдержалась.

— Вот ты и выходишь, мать твою, замуж.

Парикмахер, занимавшийся ее волосами, ухмыльнулся и покачал головой.

— Что тут добавить? Мы классные, — заявила я.

Через два часа моя лучшая подруга пойдет к алтарю, чтобы выйти замуж за богатого, симпатичного молодого технаря, который боготворил землю под ее ногами. Совсем не похоже на мою пародию на брак.

— Я заметила, что вчера Хантер вышел на улицу вслед за тобой, — сказала Анна. — Да так быстро, что бедняжка Кэсси едва поспевала за ним.

Для обсуждения этого мужчины мне тоже была необходима «мимоза». Я допила бокал Анны и подошла к кувшинчику на барной стойке, чтобы налить еще и ей, и себе.

— Помнишь, когда нам было семнадцать, я втрескалась в мистера Уэстбрука, который подменял нашего учителя по английскому?

— Как такое забыть? В свои двадцать три он был великолепен.

— Хантер... если честно, я даже не знаю, что и думать о нем. Он пошляк, слишком прямолинейный, навязчивый и... чертовски сексуальный.

— Красивый, обеспеченный, уверенный в себе и чертовски сексуальный, — дополнила Анна.

Я вздохнула.

— Да, и это тоже. Однако что-то в нем — и я все никак не соображу, что —делает его таким же запретным, как и мистера Уэстбрука в школе.

Анна посмотрела на мое отражение в зеркале.

— Правда?

— Чего это ты разулыбалась, ненормальная?

— Он кажется запретным, потому что из-за него у тебя в животе просыпаются бабочки.

— Неправда, — солгала я.

Не знаю, почему я соврала. Эти самые бабочки, ко всему прочему, не просто порхали у меня в животе... а летели в местечко пониже.

— А вот и правда.

— А вот и нет.

— Тогда почему бы тебе не уступить искушению? Ты же сама признала, что он сексуальный. И ты планировала переспать с Адамом, а он и вполовину не так горяч, как Хантер.

Я снова вспомнила вчерашнее прикосновение Хантера к своему бедру, и у меня в животе вновь возник трепет. Проклятые бабочки словно сговорились с Анной, чтобы доказать то, что я не хотела признавать.

— Он слишком нахальный.

— Но ты таких любишь. Если честно, все твои парни были нахалами.

— Вот именно, — кивнула я. — Поэтому с нахалами я завязала.

Анна ухмыльнулась и повернулась к своему парикмахеру.

— Она точно с ним переспит.

Он окинул меня взглядом.

— Я знаю.

Дерек и Анна обменялись клятвами на утесе с видом на океан. При всем своем презрении к институту брака, я так растрогалась, что не смогла сдержать слез. Прослезились и некоторые шаферы. Один из них привлек мое особенное внимание. После того, как Хантер во второй раз заметил, как я разглядываю его — он выглядел великолепно в смокинге и зачесанными назад волосами, — я приказала себе перестать смотреть на него. Что было не просто, если учесть, что мы оба находились в свите молодоженов. И тем не менее я справлялась с собой весь первый час свадебного банкета.

До тех пор, пока я не стала танцевать медленный танец с отцом Анны Марком.

— Позволите вмешаться? — Хантер постучал по его плечу. — Вы целиком захватили себе самую красивую гостью.

Отец Анны улыбнулся и пригрозил Хантеру пальцем.

— Тебе повезло, что ты сказал «гостью», ведь наша невеста сегодня такая красавица.

Мужчины похлопали друг друга по спине, и я очутилась в объятиях Хантера. В отличие от Марка, который во время танца держался на приличествующем расстоянии, Хантер притянул меня вплотную к себе. Черт, как же приятно.

— Ты держишь меня слишком крепко.

— Это чтобы ты опять не сбежала.

Я запрокинула голову.

— В смысле «опять»? Я никогда от тебя не сбегала.

— Называй это как хочешь, но ты избегаешь меня, словно я болен чем-то заразным.

— Вероятно, в тебе есть что-то заразное, — пробормотала я.

Он проигнорировал мой выпад.

— Выглядишь великолепно. Мне нравится, что сегодня твои волосы забраны вверх.

— Спасибо.

Он привлек меня еще ближе, из-за чего мне пришлось повернуть голову, затем наклонился и прошептал мне на ухо:

— Скорее бы распустить их и растрепать.

Сколько смелости у этого типа.

Боже, какого хрена мне хочется, чтобы он растрепал мои волосы?

— Ты рехнулся. Вообще, абсолютно все, сказанное тобой за время, что мы знакомы, было неуместным.

— Получается, тебе можно рассказывать о своих интимных планах, а мне нельзя?

— Я не рассказываю о своих интимных планах.

— Когда мы познакомились, ты говорила Анне, что собираешься переспать с Адамом.

— Это был приватный разговор.

Он пожал плечами.

— Как и наш сейчас.

— Но... — Я проиграла — частично из-за того, что Хантер был вроде как прав. В моем представлении обсуждать свои планы с кем-нибудь переспать с третьим лицом было вполне уместно, а вот выкладывать их напрямую потенциально вовлеченной стороне — нет. Если честно, логики в этом было немного, так что я ухватилась за более простой аргумент. — В отличие от меня, ты слишком прямолинеен и груб. Оскорбительно не то, что ты говоришь, а как.

— Значит, не любишь пошлые разговорчики? Может, до сих пор не слышала стоящих?

— Все я слышала.

— То есть, они тебе все-таки нравятся?

Что за невозможный мужчина! Мое терпение — и, может быть, сила воли — было уже на исходе, но к счастью тут песня закончилась, и диджей объявил время ужина. Однако Хантер так и не выпустил меня из объятий.

— Танец окончен. Можешь меня отпустить.

— Прибережешь для меня еще один?

Я широко улыбнулась.

— И не мечтай.

Естественно, Хантеру понравился мой ответ. Он хохотнул и поцеловал меня в лоб.

— Держу пари, в постели ты — фейерверк. Ох, скорей бы.

— Приятного вечера, мистер Делучия.

Уходя, я всю дорогу с танцпола ощущала на своей заднице его взгляд.

Я пребывала в официальном статусе разведенной всего неполных полтора года. Намерений снова выходить замуж у меня не было, поэтому когда невеста собралась бросать букет, я решила остаться сидеть на своем месте. Но Анна, конечно, не позволила этому случиться. Она вырвала из рук диджея микрофон и настояла на том, чтобы я наряду с несколькими уклонившимися от традиции девушками притащила свою задницу на танцпол. Вместо того, чтобы устраивать сцену, я подчинилась, однако намеренно встала в сторонке. Никакой букет мне был не нужен.

Когда Анна повернулась ко всем взволнованным и одиноким дамам спиной, диджей объявил о начале отсчета.

— Три, два, один!

Большого броска так и не вышло. Потому что Анна развернулась к дамам лицом и бросила букетом прямо в меня. Машинально я поймала охапку цветов.