Пару минут я наблюдала за тем, как он задумчиво и даже с какой-то тревогой глядит в одну точку. В конце концов, я отодвинула створку двери. Он обернулся на звук.

— Привет, — промолвила я. — Что ты здесь делаешь?

— Просто вышел подышать свежим воздухом.

Я поплотнее закуталась в простыню.

— Холодно.

— Да? Не заметил.

— У тебя такой задумчивый вид. Хочешь о чем-то поговорить?

Он встретился со мной взглядом. Какое-то время он, кажется, колебался, но потом покачал головой и отвернулся.

— Нет. Просто не мог уснуть. — Он встал. — Пойдем уложим тебя обратно в постель.

По пути в спальню он не произнес ни слова. Как и после того, как мы снова легли. Только притянул меня поближе к себе, и я положила голову ему на грудь. Какое-то время я слушала биение его сердца, и хотя этот звук был успокаивающим, чувство тревоги все равно не ушло.

Я перевернулась на живот и, положив руки ему на грудь, уперлась в них подбородком, чтобы, говоря, смотреть на него.

— Часто у тебя проблемы со сном?

— Время от времени.

— Тебе сложно заснуть, или ты плохо спишь?

— И то, и другое.

— Мысли не дают покоя?

— Возможно.

— Знаешь, что в твоем случае не помогает?

— Что?

— Односложные ответы, — сострила я.

Губы Хантера дрогнули в усмешке.

— А знаешь, что помогает?

— Что?

Внезапно он ловко, словно какой-то ниндзя, перевернул меня на спину и навис надо мной.

— Хорошая физическая нагрузка.

— Хм... И как часто ты просыпаешься по ночам? А то с такими темпами к понедельнику я не смогу нормально ходить.

Тучи, которые заволокли его взгляд, рассеялись.

— Буду ли я полнейшим мудаком, если признаюсь, что мне нравится идея, где ты морщишься всякий раз, когда в понедельник будешь садиться?

— Ты хочешь, чтобы я страдала?

— Нет, я хочу, чтобы ты запомнила, каково это — когда я внутри тебя.

Я не сомневалась, что запомню его в любом случае. Подняв руки над головой, я выгнула спину, подставляя его губам свою грудь.

— Тогда сделайте все от вас зависящее, мистер Делучия.

Хантеру нужно было пару часов поработать, так что я отправилась в итальянский магазинчик, который приметила на углу, чтобы купить нам обед. Мы не смыкали глаз до рассвета, а потом проспали до десяти. Проснувшись в объятьях Хантера, я почувствовала, что его эрекция упирается мне в ягодицы. В плане секса этот мужчина был ненасытен.

Вместо того, чтобы купить скучные сэндвичи, я набрала своей любимой еды: маслины, долму, свежую моцареллу, помидоры с базиликом, маринованные грибы и еще много всего. К тому времени, как я добралась до кассы, моя корзинка весила тонну — я умудрилась закупиться на восемьдесят долларов.

Хантер дал мне ключи, но поскольку руки у меня были заняты, пришлось постучать в дверь ногой. Он открыл мне с карандашом за ухом и в одних спортивных штанах, низко сидящих на бедрах. Черт. Итальянские закуски... и он.

— Прости. Один пакет надорвался, поэтому не хотелось ставить все на пол и доставать ключ. Кажется, банка с маслинами протекла.

Хантер забрал пакеты из моей левой руки и попытался забрать и из правой.

— Нет, я сама. Не хочу, чтобы он окончательно разорвался.

На кухне Хантер заглянул в пакеты.

— Что это? Думал, ты пошла за готовым обедом.

— Это и есть наш обед.

Он нахмурился и засунул руку в пакет.

— Канноли?

— Там рикотта, а значит это молочный продукт. Один из четырех основных групп продуктов.

Покопавшись в пакете, он достал кексы.

— Это подпадает под категорию хлеба и зерновых, — пояснила я.

Он выгнул бровь.

— Что? Там те же самые ингредиенты. Мука, соль, яйца...

Хантер положил кексы на стол и вытащил упаковку с долмой. У меня сразу потекли слюнки.

— Фрукты и овощи.

Он покачал головой.

— Не уверен, что листья от фрукта можно считать самим фруктом.

Я забрала у него долму.

— Семантика…

Усмехнувшись, Хантер снова сунул руку в пакет и на этот раз достал большую банку нутеллы.

— А что вот это, я знаю.

— Да?

Вместо ответа он открыл банку, зачерпнул пальцем немного ее божественного содержимого, и по его усмешке я поняла, что его интерес к еде не имеет никакого отношения. Наклонившись, Хантер провел пальцем по моей ключице, а потом слизал с кожи ореховый крем.

— Краска на теле. Пригодится чуть позже в спальне.

Я, подумав, что он пошутил, рассмеялась, но он унес банку в спальню. В голове сразу же возникли картинки того, как меня разрисовывают нутеллой, а после облизывают.

Вернувшись, он обнял меня со спины и чмокнул в макушку.

— Спасибо, что сходила в магазин. Я помогу тебе разобрать покупки, а потом закончу работу. Мне надо всего минут десять.

— Глупости. Иди и работой. Я все разберу и красиво разложу наш обед по тарелкам.

Хантер поцеловал меня в лоб.

— Спасибо. — На пути к обеденному столу он развернулся. — Чуть не забыл. Пока ты была в магазине, звонил Дерек. Через пару недель он приезжает по делам в город и хочет сходить с нами выпить.

— Было бы здорово. Анна упоминала про его поездку.

Не торопясь, я сделала ассорти из всех закусок, а когда увидела, что Хантер сворачивает чертежи, понесла тарелки к столу.

— Выглядит аппетитно, — сказал Хантер.

— Ты закончил с делами?

— Да. Этот проект тянется уже много лет. Мы — третьи по счету подрядчики. Если в проекте задействовано более одной строительной организации, значит, на то есть причина. — Он перевязал резинкой рулон с чертежом и бросил его на стол. — Владелец — из Дубая, и он не понимает, что в Нью-Йорке строительные нормы и правила очень строгие. Здание старое и для всего, что он хочет построить, нужны укрепления. Что нормально, но когда в процессе вес конструкции меняется трижды, а балки, которые установил предыдущий подрядчик, на него не рассчитаны, приходится начинать с начала. И хотя почти все чертежи и планы рассчитываются сейчас на компьютере, заказчик хочет видеть каждое изменение начерченным по старинке на кальке.

— А что такое тяжелое он хочет построить?

— Дом на вершине здания.

Я подумала, что ослышалась.

— Он что-то строит на крыше?

— Да. — Хантер усмехнулся. — Он строит дом на крыше старого чугунного здания.

— Целый дом?

— Именно так.

— Зачем? То здание нежилое?

— Жилое, кроме первых двух этажей. Там магазины.

— Почему бы просто не отреставрировать здание, а не строить дом на его крыше? Не понимаю.

— В Нью-Йорке строительство — это игровая площадка для чрезвычайно состоятельных людей. Их логику не понять. Ответ всегда будет один — потому что они могут.

— Сумасшествие.

— Благодаря которому у меня есть работа. На самом деле это здание очень красивое. Если хочешь, как-нибудь я тебе его покажу. Верхние этажи на время стройки закрыты, но у нас пока что простой — городские власти еще не одобрили новый проект.

— С удовольствием посмотрю. Хоть я и живу здесь всю жизнь, до сих пор как-то не находила времени оценить архитектуру.

— Никогда не думала переехать? — спросил Хантер.

— Раньше думала. Я училась в колледже здесь, а Анна в Калифорнии. Мы по очереди ездили к друг другу на каникулы и мечтали, что однажды я перееду на Восточное побережье, и мы снова станем соседями. Мы даже планировали забеременеть в одно и то же время, чтобы наши дочери стали вторым поколением лучших подружек.

— Эта мечта еще может сбыться. Уверен, у Анны и Дерека будет много детей.

Внезапно я представила, как мы с Анной, держа на коленях детей, сидим у Хантера на заднем дворе, а он и Дерек стоят у гриля и делают ужин. Фантазия согрела меня. Но еще испугала. Хантер не стремился к чему бы то ни было долгосрочному. Это была всего лишь интрижка. Разве не так?

Я нерешительно улыбнулась, боясь строить надежды. Но в глубине души я знала, что от них уже не избавиться.