Мой приятель победил жену в битве за организацию праздника, поэтому вечеринка после крестин была скромной. Только родные и несколько друзей дома у Анны и Дерека. И... Адам. Видимо, Адам попадал в категорию друзей, раз они с Дереком работали вместе — да еще достаточно близких, ведь он был шафером на их свадьбе. Но для меня Адам сегодня был врагом номер один. Интересно, понимал ли этот болван, насколько близко он находится к сексу с красоткой, с которой сейчас разговаривал? Больше всего пугало, что у Наталии мог быть аналогичный настрой. Когда она запрокинула голову и рассмеялась над шуткой ублюдка, я чуть не взорвался. И поскольку алкоголь был под запретом, решил прогуляться.

На улице я увидел Иззи, которая стучала мячом у соседского баскетбольного кольца.

— Как поживает твоя статистика штрафных бросков?

Она забросила мяч в корзину.

— Лучше не бывает.

Я снял пиджак и бросил его на траву.

— Сыграем один на один?

Она, задрав нос, огляделась по сторонам.

— Конечно. Разве кто-то может составить мне настоящую конкуренцию?

Я подошел и, демонстрируя эту самую конкуренцию, увел у нее мяч.

— Как дела?

— Хорошо. Пару недель назад меня назвали лучшим игроком матча.

— Здорово. Поздравляю.

Она пожала плечами, словно ничего особенного в этом не было, и попыталась скрыть гордую улыбку. Ведя мяч, я сделал обманный маневр влево, потом вправо, шагнул вперед и забросил трехочковый.

Оп-па!

— Просто повезло, — проронила Иззи.

— Да? Ну ладно. Теперь давай ты. — Она взяла мяч, а я встал, подняв руки, перед корзиной. — Ну-ка, лучший игрок, обыграй меня.

Я был бы рад сказать, что поддался ей, чтобы потешить ее самолюбие. Но что бы то ни было делать мне не пришлось. Она обыграла меня без малейших усилий. И совсем скоро я понял, что с трехочковым мне и впрямь повезло. Игра становилась напряженнее с каждым броском. Когда мы закончили, моя рубашка выбилась из-за пояса брюк, рукава были закатаны, и я обливался потом, словно потерявший форму старик. У Иззи даже дыхание не сбилось.

— Нужен перерыв? — спросила она.

Я наклонился, уперев руки в колени, и попробовал отдышаться.

— С чего ты взяла?

Она рассмеялась, и мы сели на бордюр перевести дух.

— Как дела? Якзад хорошо с тобой обращается, или мне надо слетать в Нью-Йорк и надрать ему зад?

— Якшит, а не Якзад. И кажется, у нас все нормально.

— Кажется?

— Слушай, а ты правда полетел бы через всю страну, чтобы надрать задницу парню, если бы тот обидел меня?

Мои слова явно показались ей шуткой, но я не шутил.

— Безусловно.

Иззи усмехнулась.

— Тогда и я отплачу тебе тем же. Ой, погоди... я же уже надрала тебе зад.

Что ж, это было заслуженно. Сорвав травинку, я спросил ее:

— Как она?

— Да не очень... — Иззи повернулась и посмотрела мне прямо в лицо, — ...благодаря тебе.

— Мне жаль, Иззи.

— Не понимаю. Я думала, она тебе нравилась.

— Нравилась. И нравится.

— Тогда в чем проблема? Все дело в том, что ты живешь здесь, а мы в Нью-Йорке?

— Все сложно.

Она покачала головой.

— Не-а. Взрослые сами все усложняют. Тебе нравится она, ты нравишься ей. У вас все получится.

— Все не так просто. Когда повзрослеешь, поймешь, что в жизни существует множество факторов, которые все осложняют.

— Ты собираешься за решетку?

Увы, но она спрашивала совершенно серьезно.

— Нет, я не собираюсь за решетку.

— Ты ей изменил?

— Не думаю, что это уместный для нас разговор. Однако нет, я не изменял ей.

Иззи проигнорировала мой комментарий.

— Ты еще думаешь о ней?

Я кивнул. Не думать о Наталии, как бы я ни старался сдерживаться, было невозможно.

Какое-то время Иззи молчала. Я знал, что сейчас она думает, как собрать паззл нашего разговора. Хотя без некоторых деталей рассмотреть всю картину было нельзя. Во всяком случае, так я считал, пока она не доказала, что дети понимают намного больше, чем кажется взрослым.

— Отец в очень многих вещах облажался. Он оказался не таким, как я считала. В последние пару лет я часто садилась и думала обо всем, что он мне говорил. Я даже не предполагала, что он может врать, и поэтому стала задаваться вопросом, получится ли у меня отличить его правду от лжи. И я подставила под сомнение все. Любил ли он меня? Хотел ли вообще быть со мной, быть семьей, или это была лишь показуха? До недавних пор я не понимала, что Нат чувствовала то же самое. Вот почему ей — и нам обеим — сложно двигаться дальше. Папа клялся, что не говорил Нат правду, потому что не хотел ранить ее. И конечно, все считают меня слишком маленькой, чтобы что-либо понимать.

Иззи пожала плечами.

— Возможно, для чего-то я и впрямь еще маленькая, но за эти два года я поняла, что Нат не нужен защитник. Она самая сильная женщина из всех, кого я знаю. Поэтому если ты хочешь ее защитить — действительно позволить ей жить дальше, а затягивать все на долгие годы, как сделал папа, — то поговори с ней по-настоящему откровенно. Хоть правда и ранит, она как резко сорванный пластырь. Боль пройдет. А вот вопросы и ложь заставляют мучиться еще долго.

Я разинул рот. Мало того, что эта шестнадцатилетка уделала меня в баскетбол, так она еще и преподала мне ценный урок насчет жизни.

Неделю спустя

Черт.

Так и знал, что это она.

Я навещал Джейса несколько раз в год, но в его день рождения на могиле еще до моего прихода всегда появлялись цветы. Композиция была странной: фиалка, лилия, гвоздика, две розы, несколько королевских стрелитций. Букет явно составлял не флорист. И еще он не был завернут в традиционную пленку, а перевязан обычной тонкой веревкой. Словно некто отправился в цветочный магазин и просто выбрал цветы, которые ему нравились — или могли понравиться получателю, — не задумываясь, сочетаются ли они, и не пытаясь составить букет.

Вот почему я всегда подозревал Саммер. Поступок был в ее стиле — красивым и смелым.

Она стояла спиной ко мне, но я узнал ее даже издалека. По привычке остановился и стал наблюдать за ней с расстояния, как делал несколько месяцев после нашего расставания: я не желал ее видеть, но удержаться не мог.

Расхаживая перед надгробием Джейса, она будто бы говорила с ним. Кажется, оно так и было. Я улыбнулся, увидев, как Саммер грозит надгробию пальцем. Понаблюдав дольше, чем следовало, я развернулся, собираясь уйти. Приду позже. Но через пару шагов меня окликнул знакомый голос.

— Хантер?

Я замер. Проклятье.

И что теперь делать? Продолжить идти, как будто я не услышал ее? Но я и так достаточно долго пробыл мудаком. Возможно, настала пора исправляться. Сделав глубокий вдох, я медленно развернулся.

Сколько я не видел ее? Джейс умер больше семи лет назад. Прошло столько времени, но Саммер ничуть не изменилась — и в то же время стала совершенно другой. Она осталась такой же прекрасной, но выглядела более взрослой… почти прирученной.

— Привет, — сказал я. Не слишком впечатляюще начало после стольких лет.

Она улыбнулась и склонила голову набок.

— Уходишь, потому что увидел меня?

Наши глаза встретились.

— Правду?

— Всегда.

Я кивнул.

— Да.

— Я уже заканчиваю. Каждый год прихожу в его день рождения, чтобы накричать на него. Дай мне попрощаться, и я уйду. — Саммер на минуту повернулась к надгробию, затем обратно ко мне. Я так и не сдвинулся с места. — Готово. Теперь ты кричи на него. — Сделав шаг в сторону маленькой парковки неподалеку, она опять оглянулась. — Хорошо выглядишь, Хантер. Надеюсь, ты счастлив.

Она почти дошла до машины, когда я набрался смелости окликнуть ее — хоть и не знал, что сказать.

— Саммер.... постой.

Я дошел до конца ряда, где стояла она, только затем, чтобы как школьник уставиться в землю.