Через два дня пути я добралась. Деревня оказалась небольшая, какая-то серая и грязная. Найдя дом тетки, я постучалась, никто не ответил. Я толкнула дверь, она отворилась, и я вошла. Вначале я подумала, что изба пустая, но потом мне стало ясно, что в доме кто-то есть. Было слышно, как кто-то горячо и быстро что-то шепчет. Тихо заглянув в соседнюю комнату, я увидела стоявшую на коленях перед иконой пожилую женщину, она молилась. Заметив меня, она не прервала своей молитвы и, только договорив ее, встала с колен.

Я спросила ее, где тетя Валя, пояснив, что приехала к ней на жительство. Женщина назвала себя Катериной, сказав, что теперь она живет в этом доме. Дом ей отписала моя тетка за то, что Катерина ухаживала за ней, пока та не умерла.

Узнав, что моя тетя умерла, я растерялась, так как не знала, куда я теперь должна идти ночевать, да и вообще, как я буду жить.

– Сходи к председателю, – посоветовала мне Катерина.

В сельсовете был телефон, и мне разрешили позвонить к себе домой. Услышав, что тетка умерла и я собираюсь домой, мать буквально зашлась от злости.

– Так и знала. Из-за тебя теперь мне не будет счастья. Да что же это такое, не могу же из-за тебя опять... – орала она в трубку.

Но я не дослушала ее и положила трубку. В тот момент я решила, что домой я не вернусь ни за что. Мне было обидно, что мать даже не поинтересовалась, как я доехала.

Выслушав меня, председатель сельсовета сказал:

– Ладно, оставайся. Работы в селе много, так как все бегут в город за легкой жизнью, людей не хватает. Изб брошенных навалом. Живи, не пропадешь. Вон я вообще с семи лет живу без родителей и, как видишь, не помер.

Дом, в котором я стала жить, стоял как раз напротив дома моей умершей тетки. Все перемыв в нем, я сидела на крыльце и смотрела на котенка, который прибился к моему дому. Он жадно лакал воду и смешно тряс лапой, отгоняя многочисленных мух. Председатель мне выдал подъемные, а также я получила в сельмаге продукты под запись и купила то, что мне было необходимо в первую очередь.

Работа у меня была разная, по разнорядке. То ездила с бригадой в поле полоть, то помогала в коровнике, а если болела почтальонша, то я заменяла ее.

Постепенно я познакомилась с деревенскими жителями, и моя жизнь незаметно наладилась. Осенью я влюбилась в одного из студентов, приехавших на уборку урожая. Познакомились мы с ним на танцах в старом полуразвалившемся клубе, куда студенты притащили свой катушечный магнитофон. Пойти в клуб меня уговорила Женя, моя новая деревенская подружка. Слава пригласил меня на шейк, но я отказалась, так как не умела танцевать так же красиво, как приезжие студентки. Но потом он пригласил меня на танго, и я пошла. Первый раз в жизни меня обнимали в танце мужские руки. Сердечко мое забилось, и я подумала, что оно выскочит из моей груди. Я не смотрела на него. В голове от приятного волнения все путалось, и мне казалось, что на его вопросы я отвечаю коряво и бестолково. Потом мы всю ночь с ним гуляли и целовались. Он спрашивал, был ли у меня парень, и я врала, что был, чтобы не показаться ему ребенком. Я боялась, что если он будет так думать, то уйдет к более взрослым девушкам. Я наврала ему, что мне 18 лет. И вообще в тот вечер я много врала. Например, о том, что моя мама работает директором магазина. Мне казалось, что это звучит очень солидно.

Он приходил ко мне каждый вечер, а потом стал у меня ночевать. Жизнь моя приобрела какой-то особый смысл, как будто я родилась именно для этой любви. Все, что было до моей любви, было не со мной. Иногда мне даже чудилось, что я прежде просто спала, а потом проснулась и начала жить. Все люди вокруг были красивыми, добрыми и понимающими. Я вдруг простила маму. Мне уже не казалось, что она предала меня ради чужого мужика, отправив меня Бог знает куда и зачем. Просто я поняла ее, почувствовав, что значит любовь и какое это сильное и хорошее чувство.

Часы казались мне веками, я не могла дождаться, когда наступит вечер и придет Он, мой господин и повелитель. Ведь я готова была целовать его следы и делать все и сразу по его повелению.

Наверное, все люди любят по-разному. Но я в тот момент, не задумываясь, умерла бы за него, как когда-то Джульетта умерла из-за любви к Ромео.

Однажды вечером Слава стал мне рассказывать про своего друга, который встречался с девушкой, и та из женской хитрости решила его привязать к себе ребенком. Рассказывал он это таким тоном и такими словами, что я сделала для себя вывод: Слава не собирается в ближайшие несколько лет обзаводиться детьми, поскольку они помешают ему расти творчески и добиваться поставленных целей. Тем более что он бы перестал уважать девушку, которая прибегает к таким нечестным уловкам, чтобы выскочить замуж.

С этого момента я стала с ужасом бояться беременности, уверовав в то, что, если это случится, Слава подумает, что я решила его женить на себе. И еще я понимала, что подходит время расставания. Заканчивалась их работа, а значит, Слава скоро уедет домой.

И вот настало расставание. Доехав с ним автобусом до вокзала, я посадила его в поезд. Почти все время, что мы ехали в автобусе, да и на вокзале тоже, из моих глаз лились слезы. Сперва Слава меня утешал, а потом сидел отвернувшись. Я понимала, что уже никогда больше не увижу своего любимого.

Со станции я возвращалась пешком и всю дорогу проревела. Вечером ко мне пришла Женька, моя подруга. Посмотрев на то, как я убиваюсь, она вдруг предложила сходить погадать к местной колдунье.

– А что, разве такая у вас есть? – спросила я.

– Так это же Катя, которая живет в доме твоей тетки, – ответила Женя.

Неожиданно я вспомнила, как впервые увидела Катерину, стоявшую на коленях со свечой у иконы. Через пять минут я уже была у своей соседки, зажав в руке три рубля, предназначенные за гадание.

Разложив карты, Катерина сказала:

– Забудь, он никогда не будет с тобою вместе. Видишь шестерки – это дороги, они в разных местах и далеко друг от друга. Дома ваши с ним тоже не вместе. А вот и бубновая дама. У него есть невеста, и дело у них идет к свадьбе.

У меня вдруг зашумело в голове. Очнулась я на полу от холодной воды, которую мне плескала в лицо Катерина. Поуговаривав меня и поняв, что это бесполезно, Катерина сказала:

– Ладно, не реви. Я тебе помогу, приедет он к тебе и женится. Как миленький женится, но только знай, ни ты и ни он не будете виноваты в будущих ваших бедах. Взять-то он тебя замуж возьмет, но все равно не дадут вам нормально жить. Подведут вас под погибель.

– Кто? – спросила я.

– Дед Пихто, – огрызнулась Катя. – Нельзя мне рассказывать то, что я вижу, что можно, то уже сказала. А еще лучше, чтобы ты послушалась меня да забыла своего Славку – не стоит он того, что ты потом через него примешь. Ни один мужик этого не стоит. Пусть бы он лучше женился на своей крале, а тебе судьба другого отыщет жениха. Любая девка, хоть рябая, хоть кривая, рано или поздно выскочит замуж, а ты вон ладная какая. Кстати, девка, ты часом не беременна? Больно шустро ты в обморок упала.

Потом она растопила в бане печку и, стоя на коленках у открытой дверки, прочитала какую-то молитву, а встав с колен, сказала:

– А теперь жди жениха.

Через неделю приехал Слава. Сказал, что не может без меня жить. Велел собирать вещи, и мы поехали к нему домой. Я боялась встречи с его матерью, ведь Слава учился в институте, а у меня было только восемь классов. Но будущая моя свекровь оказалась доброй и приятной женщиной. Сына она своего любила и считала, что ему надо со мной жить, раз любит.

Перед отъездом из деревни я призналась своему жениху, что мне еще нет восемнадцати лет и что моя мама – не директор магазина, а контролер на чулочной фабрике. Слава сказал, что теперь это не имеет никакого значения, он любит меня такой, какая я есть. Потом он тоже мне признался, что до меня у него был роман, и довольно длительный, с одной девушкой и что они собирались с ней седьмого ноября пожениться. Не сказал он мне только, что девушка ждет от него ребенка. Я тоже побоялась признаться, что беременна, помня тот разговор про нечестные попытки привязать к себе парня ребенком. Так уж случилось, что день нашей свадьбы совпал с днем несостоявшейся свадьбы Славы и той девушки. Наша свадьба получилась хорошая. Было весело, студенты нарисовали забавные плакаты. Нам вручали медали и подарки. Хором кричали «Горько!», пели и танцевали.