дело мое лепко.

Ключ. Замок. Язык.

Аминь.

Этот заговор читают на женской могиле с именем жены. Возраст должен соответствовать возрасту того человека, о котором просите. Идти на кладбище следует одному, без друзей, в любой день, кроме субботы и воскресенья. И, само собой, не в церковный праздник.

Находят могилу до 12 часов дня, а ровно в 12 часов начинают читать заговор. Перед этим три дня не едят ничего с кровью, то есть мяса, колбас и т. д.

Берут первую землю из-под сохи весной, наговаривают ее и несут к дому, где живут разведенные люди.

Замечено, что они непременно скоро помирятся и станут жить вместе. Читают на одном дыхании.

Естественно, слово «соха» в данном случае просто аллегория, землю следует брать из-под плуга.

Земля-мать родит,

Земля-мать едой наградит.

Земля мертвых забирает,

Земля (имена разведенных) соединяет.

Аминь. Аминь. Аминь.

Переворачивают стол вверх ножками, стучат по ним ручкой от ножа и говорят:

За столом не сидеть,

друг на друга не глядеть.

Вместе не быть, до старости не жить.

Аминь.

Как начинают печь куличи, читают про себя. Не вслух, это очень важно, а про себя.

Хлеб был до нас, хлеб будет после нас.

Раб (имя) не 10 и не 20,

не 7 и не 15.

Все, кто куличи будет есть,

все Христа в здравии поминают,

в привороте рабе (имя) помогают.

Аминь. Аминь. Аминь.

Известно, что при всякой работе мастера время от времени требуется поддел, чтобы дело не «остывало».

Есть, однако, и такие заговоры, которые не требуют подделов. Мы их также будем изучать.

Пасхальным яйцом обкатывают коня и зарывают яйцо на могиле с именем любимого или любимой. Только в заговоре меняют слово «раб» на слово «раба».

Заря пасхальная,

для раба (имя) венчальная.

Как тебе, заре, век и по веку сиять

и как забвения светлой Пасхе не бывать,

так и раб (имя) меня не разлюбит,

век по веку не забудет.

Христос Воскрес, а ко мне (имя) раб.

Аминь.

Достаньте полотенце, на котором стояла венчанная пара, пополощите его в воде и оботрите этим полотенцем мужа и жену. Они и не разойдутся.

Если муж стал «болтаться», дома не сидит, а там, глядишь, пошли разговоры, что у него завелась другая, не следует терять время.

Самое простое средство такое: находясь в другой комнате, окликните мужа по имени. Когда он отзовется, завяжите на веревочке узел и так три раза повторите. Хоть в этот день, хоть в последующие.

Когда завязка с тремя узелками будет готова, завяжите ее на заборе, можно на чужом, но обязательно на заборе последней избы и на угловой доске забора, сказав при этом:

Пока ограда на узле,

до той поры и ты, раб (имя), будешь

при мне.

Аминь. Аминь. Аминь.

Возьмите свое обручальное кольцо, положите его в святую воду и пейте. Должно быть сорок глотков.

Перед этим начитывают заговор:

Как ты, вода, с венчального кольца вверху зашла, внизу выйдешь, так чтоб мой муж (имя) от рабы (имя соперницы) вышел, а в мой дом зашел.

Во имя Отца и Сына и Святого Духа. Аминь.

Можно испортить мужчину, и он не пропустит ни одной юбки в округе. Это называется «напустить огульного беса». Люди про такого мужика говорят: «Огулял мужик всех». Мне приходилось таких лечить. После этого мужчина жил с женой, занимался семьей и детьми. О женщинах на стороне и не думал. Многие из них были мне очень благодарны, так как, по их словам, они мучились совестью перед женой, но ничего не могли с собой поделать. Такая же ситуация бывает с женщинами, и как ни прискорбно, довольно часто. Одна дама, плача, говорила, что она самый несчастный человек, что разум у нее бездействует, когда говорит плоть. Похотливость довела ее до того, что она переспала со всеми друзьями своего мужа, с его братом и даже с первыми встречными. Говорила, что она больная, вызывала слесаря или электрика и буквально вешалась им на шею, не задумываясь над тем, какие будут последствия.

Не раз ее заражали венерическими болезнями, так как она специально ходила на вокзал, делая вид, что зарабатывает проституцией. У нее была одна только цель, но она не могла удовлетвориться ничем и никем.

«Все началось с того, что однажды утром я суетилась, накрывая на стол, так как был праздник 1 Мая. В дверь позвонили, я открыла. У дверей стояла цыганка с ребенком на руках. Она попросила перепеленать ребенка и обещала сразу же после этого уйти. Может, мне следовало не впускать ее, но было неудобно, ведь дело касалось грудного ребенка. Я решила про себя, что не отойду ни на минуту от цыганки, пока она пеленает ребенка, потом ее выпровожу и протру за ней все, так как по своей натуре я страшно брезглива. Женщина перепеленала ребенка и попросила разрешения накормить его грудью. Скрепя сердце я разрешила ей и это. Та, в свою очередь, пока кормила ребенка, попросила чаю с молоком, мол, в груди у нее нет молока.

– Не жалей для кормящей, красавица, я отблагодарю, – сказала она.

Во мне все клокотало. Я выбрала старую чашку, решив, что я ее выкину после ухода непрошеной гостьи. Но та не торопилась уходить.

– Хочешь, я тебе погадаю? – спросила она.

Я ответила, что не хочу, и добавила, чтобы она поторопилась, так как сейчас придет муж и, увидев ее, станет ругаться. Цыганка, не слушая меня, стала говорить:

– У тебя добрая душа, но муж твой тебя не ценит. Он гуляет от тебя с крашеной рыжей женщиной. Они работают вместе. Он считает тебя холодной и неинтересной в постели. Сегодня вечером ты убедишься в моих словах. Он будет у тебя на глазах ухаживать за этой дамой. Ты его не интересуешь.

Слова цыганки задели меня за живое, так как отчасти они совпадали с тем, что на самом деле происходило в моей жизни. Дело в том, что я видела, как он относится к своей сослуживице Татьяне. Она рыжая, крашеная и очень красивая женщина. Муж при ней становился остроумным и веселым собеседником. Очень умно шутил, а она, закинув голову, весело хохотала. Я в такие минуты казалась себе серой, бесцветной мышкой. Как-то я попробовала выяснить с ним отношения, и он мне заявил, что сам не понимает, как живет со мной до сих пор.

– Ведь ты ледышка в постели и давно уже не привлекаешь как женщина, – сказал он.

Испугавшись этих слов, я прекратила выяснения отношений, поняв вдруг, что могу его потерять в любую минуту. Стала стараться чем-то его завлечь: одеждой, новыми прическами, лаской, но все было напрасно.

Близости ни духовной, ни плотской не было между нами. И действительно, все во мне спало. Я не чувствовала желания и потому видела в этом оправдание поведению мужа. Как можно любить такую, как я: ни рыба, ни мясо. И когда цыганка все это мне сказала, я расплакалась, ведь это была правда.

Ребенок у цыганки откинулся и спал. Она молча смотрела на мои слезы, а я уже не думала о том, чтобы ее прогнать. Меня поняли и пожалели. В ее молчании я чувствовала союзника, человека, который за меня. Наконец она заговорила.