Стойки и крепки 77 жил и одна жила,

Так бы всегда и было.

И чтоб не сгубила меня,

Раба Божия (имя),

Ни колдуница,

Ни злая вдовица,

Ни ревнивая девица,

Ни ее мать, ни ее кума

И ни Сатанина сама.

Будьте же вы, мои слова, крепки,

Как коршуна когти цепки,

Как огонь горячи.

Прячу свои ключи

В утробу ту, что в гробу.

Никто те ключи не возьмет,

Мужское дело мое не перебьет.

Во имя Отца и Сына и Святого Духа.

Аминь.

Стоит золотой дворец,

А в нем булатный ларец. В том ларце

Веселая птица-петух живет,

Не ест и не пьет,

А все о курах мечтает.

Все кур покрывает:

Черных и белых, рябых и серых.

Встает рано,

Голову поднимает,

Всех курей покрывает.

Так бы ты ретиво вставал,

Покоя бабам не давал.

Пока тот ларец булатный не сломать,

Жила моя крепко будет вставать.

Что турий рог,

Что дубовый сук.

Ярче огня на женскую плоть,

На полое место.

Во веки веков. Аминь.

Стоит в чистом поле Могила забыта,

В том гробу тело зарыто.

Кость не гнется, не ломается,

Но и с места не поднимается.

Не я, раб Божий (имя), в том месте,

Не мои это кости.

И чтоб тело мое поднималось,

И чтоб жила моя не ломалась. Как правда,

Что в поле могила забыта, Как правда,

Что в ней тело зарыто,

Так правда, что жила моя не сломается.

И, когда нужно, пусть поднимается.

Во имя Отца и Сына и Святого Духа.

Аминь.

Мужчина мочится на сучок между пятью и шестью часами, берет горсть земли из-под этого дерева и несет в зажатой руке к своему дому. Оставляет возле дома. Так три дня, и все три дня перед сном читает:

От Христа

И Спасовой Руки

Замок у Богородицы,

Ключ в Ерусалиме.

Вода в реке, вода в колодце.

Пыль на дороге,

Пыль на тропе,

Мужская сила во мне.

Не перебить,

Не сломить,

Не отговорить.

Коса плетется,

Замок мой замкнется.

Ключ потеряется,

Замок не открывается,

Наговор не сломается.

Дуб крепок,

Мой ствол булат,

Пока сучок тот живет,

Никто мое тело вниз не свернет.

Аминь.

Ранехо-раненько,

Скоро-скоренько

Петух взлетает,

Голову задирает,

На кур смотрит,

К ним бежит.

Так бы мое тело вздымалось,

Слабостно не ломалось.

Был бы я, как черен бык,

На всякую скок и прыг.

Марино марилось,

Варино варилось,

А тело своего добилось.

Аминь. Аминь. Аминь.

Бывает, что человек спивается, потому что ему была сделана порча на спиртное. Вот один такой пример. Пишет Наталья из Бобруйска:

«Мне 45 лет. Я всегда презирала пьющих людей. Бросила мужа за то, что пил, не хотела, чтобы дети видели пьянку и имели перед глазами подобный пример для подражания. Моя работа была связана со спиртным, но я совершенно не пила. Когда-то давно, еще до замужества, я как-то в девичьей компании выпила капельку ликера, и мне было так плохо, что меня отхаживали весь вечер. С тех пор при мысли о выпивке меня начинало тошнить, другого слова не скажешь. Так я жила. Не хорошо, не плохо. Растила детей, замуж не выходила – не звали. Но при этом не считала это трагедией. Мне с моими детками было и так хорошо. Доченька вышла замуж, уехала за границу. Опять же я не страдала, а чего страдать, если она счастлива? Особняк у нее на сорок комнат, прислуга в доме, два бассейна. Все есть.

Потом сын получил хороший чин и уехал в Москву.

И вот я вышла замуж. Вся нерастраченная нежность для моего Павлика. Теперь так уже не живут, как мы жили. Мы торопились жить, наверстать то, что пропущено. Зимой бегали на лыжах, вечерами гуляли на улице, и даже если мы молчали, нам было хорошо. Но беда не спрашивает разрешения. Однажды мы были в лесу, был замечательный летний день. Мы расположились удачно: лес и двадцать метров до реки. Кругом были люди, играл магнитофон. Муж пошел окунуться в воду, я же, лежа на подстилке, задремала.

Кто-то завозился рядом в пакетах с едой. Я думала, что это муж, и раскрыла глаза, чтобы предложить поесть. Но каково же было мое удивление, когда я увидела, что в сумках рылась цыганка. Естественно, я возмутилась. А цыганка сказала, что она просто хотела посмотреть, есть ли у меня пустые бутылки. Мы стали ругаться. Я запомнила, что кричала ей, что здесь отдыхают приличные люди, а не алкаши, и бутылки пусть она ищет в другом месте. Я ее, видимо, оскорбила, мы друг друга сильно взвинтили. Во-первых, меня задело, что она пыталась меня обворовать и ее фраза про пустые бутылки – это просто отговорки. Ведь она могла спросить, есть ли у меня пустая посуда. Ее же задело, что я назвала ее грязной и хитрой воровкой.

Одним словом, уходя, она сказала:

– Ты меня попомнишь. Ишь цаца! Не пьет она. Бутылок у нее пустых не бывает. Будут! Только одни бутылки у тебя и будут! Алкашка.

– Я не алкашка, – зачем-то оправдывалась я со злостью, – я вообще не пью.

– Не пила, так будешь пить, – захохотав, сказала она.

Если бы кто-нибудь когда-нибудь сказал мне, что ее слова сбудутся, я бы не поверила.

Но знаете, Наталья Ивановна, с какой-то минуты, с какого-то часа завелись адские часы. Рукой ли дьявола, языком ли той цыганки они завелись. Нет такого дня, чтобы я не напивалась. Муж долго боролся, но в конце концов бросил меня. Квартиру я пропила. Болтаюсь, как дерьмо в проруби. Пыталась наложить на себя руки, не могу, боюсь.

Знаете, как ко мне попала Ваша книга? Я обреталась на вокзале, украла сумку, а в ней – Ваша книга и письмо женщины к Вам, где она благодарит Вас за помощь. Пишет, что, если бы не Вы, она погибла бы и что с Вашей книгой не расстается, носит ее с собой повсюду. А я вот у нее украла сумку с Вашей книгой и письмом к Вам. Если эта женщина прочтет мое письмо, пусть она меня простит. Может быть, Бог послал мне эту книгу через нее. Сейчас допишу и пойду выпью за ее здоровье на ее деньги.

Наталья Ивановна, я гибну!

Вот сейчас сижу и думаю. Сказать честно о чем? То ли купить конверт, чтобы отправить Вам свое письмо, то ли пропить эти две тысячи.

Помогите мне!

И какой мне писать адрес? Если до востребования, так я паспорт потеряла. Господи, что мне делать?»

Дополню к письму, что Наташа не пьет, хотя я долго с ней мучилась, снимая с нее порчу на спиртное.

Из письма: «Наталья Ивановна. Хочу Вам рассказать случай для примера другим. У нас в цехе умер слесарь. И мы, несколько человек, поехали копать ему могилу. Выкопали и ждем, когда за нами машина придет. День был теплый. Парило. Я от нечего делать ходил между могилами: читал надписи, смотрел фотографии на памятниках. Подошел к свежей могиле, смотрю: на ней в тарелке еда и бутылка водки, запечатанная. Я ее сунул в пакет, думаю, отнесу домой, может, пригодится. Денег же стоит. Сам я почти не пью, но жадноват по характеру, как считает моя жена. Сам же я считаю, что не жадный я, а хозяйственный. Для кого же ее поставили? Не я, так другой возьмет. Ребятам, с которыми вместе копали могилу, бутылку не показал: выжрут и спасибо не скажут. Скоро картошку копать, пригодится, в общем.