– Слушай меня, сейчас ты войдешь в церковь, а я буду читать молитвы у церкви. Купи на всю милостыню свечи и поставь их у кануна. Зажги их от любой горящей свечи. Не уходи от этих свечей, пока они не прогорят полностью. Следи за тем, чтобы монашки не загасили твои свечи. Им выгодно отправлять их на переплавку – больше продадут. Да бог с ними, это уже их грех. А твоя задача – караулить свои и стоять до конца. Как только свечи сгорят, выйдешь на улицу, я тебя домой отвезу.

Когда я вышла из храма, то уже осознавала, кто я и как нужно доехать домой. Конечно, мое сознание было еще не столь ясным, как прежде, ведь действие таблеток повлияло на мой мозг.

Уже было темно, когда мы приехали домой и заплаканная мама открыла нам дверь. Она ведь меня долго искала в сквере и думала, что со мной что-то случилось.

Прервав мамины вопли, женщина сказала, чтобы в больницу меня больше не помещали, что мне нужно пить много чистой воды и спать. А когда действие таблеток пройдет, она советовала покинуть этот город, чтобы никто не узнал, что я страдала душевным расстройством. Сумку велела сжечь.

Перекрестив меня, она ушла. Больше мы ее никогда не видели.

Теперь, когда я уже совершенно здорова и действие таблеток прошло, я искренне жалею, что не узнала даже имени этой необыкновенной женщины, о которой Вам написала. Прошу только, если будете использовать это письмо, изменить мои фамилию и имя. Женщину, что меня спасла, описать трудно. Помню только ее голос и трепет, который я испытывала, слыша его.

Точно такой же благоговейный трепет я испытала, купив Вашу чудесную книгу. Я стала думать: а вдруг это были Вы, возможно ли это? Были ли Вы когда-нибудь в Серпухове? В любом случае я всегда буду молиться о той незнакомой женщине, которая вернула мне жизнь».

Даю вам заговор на снятие проданной болезни

Господь мой, имя Твое – Святая Рать. Никому во веки веков Твое имя не попрать. Из-под знамени Твоего нечистая сила сокрушается в прах, в преисподнюю опускается. Шли двенадцать святых, впереди Андрей Первозванный. Он миру поведал, рассказал, как Иуда Господа за деньги продал, как Господа к кресту прибили, как Его мучили, распяли и погубили. Как через три дня произошло чудо из чудес: проданный Иудой Господь из мертвых воскрес. Воскреси и спаси, Боже, проданного (имя) на погибель тоже. Во имя Отца и Сына и Святого Духа. Ныне и присно и во веки веков. Аминь.

Если у вас порча, которую никто не может снять, попробуйте этот сильный старинный способ. Пойдите в нечетный день на заброшенное кладбище, где уже давно никого не хоронят, найдите там могилу, где не указано ни имени, ни даты рождения и смерти. Встаньте в ногах могилы, трижды перекреститесь и скажите:

Мертвый человек, мертвая душа, твой погост лих, но тих. Никто тебя не трогает, не тревожит, Ангел смерти твой заброшенный дом сторожит. Склонюсь я к тебе пониже, скажу я тебе потише, кланяюсь тебе я, Божия раба (имя), упокой тебя Бог и все Святое Семейство. Возьми с меня порчу, корчу, потягалище. Как тебя, мертвая душа, сюда привозили, как тебя в эту землю глубоко зарыли, как тебя навсегда позабыли, так и ты навсегда возьми с меня корчи, порчи, потягалища. Во имя Отца и Сына и Святого Духа. Ныне и присно и во веки веков. Аминь.

Больного ставят в круг, очерченный обмылком, оставшимся от мытья покойника.

Если лечат женщину, то используют мыло, оставшееся после умершей женщины, а если мужчину – то от мертвого мужчины.

Знахарь должен встать за спиной у больного, зажечь свечу и читать:

Во имя Отца и Сына и Святого Духа. Час мой талантливый, минута сильна, вера крепка. Господи, я Тебя призываю: по этот час, по эту минуту, по этот раз. Стану, благословлясь, Господу помолясь. Шли бы, лихие слова, туда, где сухая трава, где вода не течет, Солнце не светит и не печет, птицы не летают, звезды не сияют, где нет дверей и окон, туда, где нет на стене икон. Выйди, слово худое, из всех костей, кровей, бровей, ступай по мхам, по болотам, по гнилым колодам. Там, за лесами, за сухими пнями, сидит седая чертова мать. Вели ей, Господи, лихое слово забирать с мощей, с костей, с ясных очей и кудрей, со всего остова земного рабы Божией (имя). Слово мое, прилепись, дело мое, прицепись. Что я сказала, да недосказала, Господь поймет, на помощь придет, под свое крыло Ангел-хранитель возьмет на ныне, вечно и бесконечно. Во имя Отца и Сына и Святого Духа. Ныне и присно и во веки веков. Аминь.

Из письма Усатых Г. Н.: «Когда я родила Максима, мне было всего восемнадцать лет. Не знаю, как другие, но я в этом возрасте всем доверяла и никогда ни о ком плохого не думала.

При выписке из роддома, как и было положено в те годы, моего сына одевала работница больницы. Ей были отданы вещи для малютки и одеяльце. Когда я оделась и вышла в приемный покой, то увидела, как та женщина языком облизывала лицо моего ребенка. Я вскрикнула:

– Что вы делаете?

И она, вздрогнув, зло ответила:

– Не кричите, мамаша, я ничего не делала, а одевала вашего ребенка!

Но я видела, как она его лизала, и стала возмущаться, говоря, что язык у нее грязный и никто не разрешал ей облизывать ребенка.

Видимо, женщина решила, что ей ни к чему скандал на рабочем месте, и заискивающе сказала:

– Да я просто от сглаза его полечила, чтобы он у вас не плакал и не болел.

Мне нечего было ей на это сказать, ведь получалось, что она желала моему сыну добра. И хотя мне это было неприятно и я злилась, больше я уже ей ничего не выговаривала, взяла ребенка и пошла с ним к выходу, где меня ждали мой муж и свекровь.

А через месяц неожиданно ребенок умер, непонятно, по какой причине. Врачи разводили руками и пожимали плечами.

После этого горя прошло полгода. Как-то я ехала на электричке на дачу и по вагону шли двое слепых: старуха и дед. На моей лавке были свободные места, и я их остановила, сказав:

– Здесь есть места, если хотите, садитесь.

Они сели. Ехали мы сорок минут. Дедушка задремал, а бабушка говорила про дождь, который шел. Она сказала, что он будет идти целую неделю. Я ее спросила, откуда она знает об этом – слышала прогноз?

– Знаю, – ответила она, – это мне мой Ангел-хранитель подсказывает все, что я хочу знать.

Я промолчала, и тогда она тихо спросила:

– Не веришь? А хочешь, я скажу тебе все, что тебя интересует? И она попросила меня дать ей руку. Я подала, и она стала водить своими пальцами по моей ладони вверх и вниз, а потом отпустила мою руку и ничего не стала говорить.

– Что же вы не говорите? – не выдержала я ее молчания.

И тогда эта слепая женщина сказала мне то, от чего у меня на голове зашевелились волосы:

– Ты недавно похоронила младенца. Ему подменили судьбу в том доме, где он родился. Чужое колдовство слизало его жизнь как корова языком. А вообще век у него был бы немалым.

От ее слов меня стало мелко колотить и даже зубы стали стучать, как будто меня бил нервный припадок.

– Бабушка, что вы говорите, кому понадобилось подменить судьбу моему младенцу?

Бабушка вздохнула и сказала:

– Наверное, тому, у кого свой век короток! Я заплакала, а она меня стала утешать:

– Не плачь, у тебя скоро дитя будет.

Прежде чем слепые вышли из электрички, я спросила старуху:

– Простите, но ведь вы слепая, так как же вы видите, что со мной было и что будет?

В ответ она сказала:

– Я не глазами, а душой вижу, через Ангела своего. Ведь Ванга тоже была прозорлива не глазами. Слыхала небось о ней?

Когда я сказала, что только незрячим дан такой дар, она ответила, что и среди зрячих есть такие, которые ясно видят.

– Разве ты не слыхала о Степановой? – спросила она.

И она рассказала мне о Вас, а потом я увидела в магазине Ваши книги, прочитала их и многое поняла.