Вот такое горькое письмо. Чем могла, я помогла Вере Сергеевне.

По многочисленным просьбам продолжаю тему, как уберечься от воров.

Уходя из дома, всегда говорите:

Я из дому – Иисус Христос в дом.

Или так:

Господи, дай Твои ключи.

Матерь Божья, дай свои замки.

Дверь мою крепко-накрепко заприте,

Воров в мой дом не впустите.

Во имя Отца и Сына и Святого Духа. Аминь.

Богородица. Матерь Спасительница,

Благословенная Крестительница,

Стань от воров Избавительница.

Во имя Отца и Сына и Святого Духа. Аминь.

Пропусти, Господи, меня из дому,

Но не дай зайти человеку лихому.

В восточной стороне церковь золотая,

В ней есть икона святая.

Она воров за руки не пускает,

Мой дом, мои двери оберегает.

Как заря с зарей не сойдется,

Из земли дождь не прольется,

Змея по небу не полетит,

Безногий по земле не побежит,

Так и вор в мой дом не войдет,

Пылинки с пола не соберет.

Ноги его не поднимутся, руки его отнимутся.

Во имя Отца и Сына и Святого Духа. Аминь.

Иду я не к горе и не к горю.

Передо мной церковь стоит,

В церкви Матерь Божья сидит.

На меня, рабу (имя), глядит,

Правой рукой благословляет,

Ворам меня обижать запрещает.

Кто тот наказ нарушит,

Тот свое тело разрушит. Аминь.

Войду я с крестом.

Дорога моя с колесом.

Спаса рука, Богородицы венец.

Дом мой закрыт на крест,

Ни один вор чтоб не влез.

Слово, дело, замок и ключ.

Во имя Отца и Сына и Святого Духа. Аминь.

Когда копают могилу, закрывают ключом новый замок, говоря при этом:

Храни, покойный (имя), Мой дом от воров.

Затем бросают этот ключ в выкопанную могилу. После этого ваш дом никогда не обворуют.

Был случай, бабушка рассказывала, что один вор, на спор, полез в дом, хозяин которого совершил подобный обряд, выбросив наговоренный ключ в выкопанную могилу. Вор этот и недели потом не прожил. Его нашли мертвым, а руки его так были скрючены, что их разжать не могли. Пришлось его в таком виде в гроб класть.

Из письма: «...Родилась я в многодетной семье. Бедная мама жилы тянула, чтобы нас прокормить и обуть. А отец в это время беспробудно пьянствовал. Помощи от него не было никакой. Глядя на него, и братья подонками выросли. Один из них изнасиловал меня, когда я была совсем ребенком. Да и другие (а братьев у меня пятеро) потом домогались. Маме я боялась об этом рассказывать. В шестнадцать лет я вырвалась из дому, уехала в другой населенный пункт. Мама огорчилась ужасно, обвинила меня в бессердечии, но... Но если бы я ей все рассказала, то разбила бы сердце, ведь мои братья – это ее дети. Выгнать она бы их не выгнала, в тюрьму бы не посадила – вот и выходит, что помочь мне нельзя. Пусть уж я одна страдаю. Но в моем возрасте трудно одной прожить. Денег мне не заработать, а нужно за угол платить. Душа у меня рвется на части. Может, не стоит жить?»

Из письма: «...Мне шестьдесят семь лет, внучке восемнадцать. Когда ей было шесть лет, ее изнасиловал отчим. Мы ничего не знали, пока в тринадцать лет она мне все не рассказала. Мать внучки дояркой работала, сами представьте, каково ей с четырьмя детьми управляться. Вот она ничего и не замечала.

Всеми святыми прошу, помогите моей внученьке! Ведь она теперь на весь мир озлобилась. Молитвами своими направьте ее на верный путь, а отчима покарайте. Научите наших деток, как от такой беды уберечься. Спасибо вам за книги! Я всегда с нетерпением жду продолжение. С низким поклоном, ваша почитательница».

Из письма: «...Если вы получили мое письмо – значит, я решилась уйти из жизни.

Я училась в школе, но не буду говорить в какой. Однажды мы с классом поехали на три дня отдыхать в лес. Вечером возле кустов мне накинули на голову куртку и изнасиловали. Кто – я не знаю. Искать меня не искали: наверное, и не заметили моего отсутствия, хотя я всю ночь проплакала в кустах.

Все лето я переживала, просила маму перевести меня в другую школу, но она только сердилась, считая, что я капризничаю. Правду я ей сказать не могла, она бы тогда кричала:

– Зачем ты вообще поехала! Что ты делала в кустах? Сидела бы у костра!

Я боялась, что она пойдет к директору школы, а тот милицию вызовет, расспросы начнутся – ну как пережить такое?

Когда каникулы закончились, началось новое испытание. Я не могу ни на кого смотреть, я вообще не могу в классе находиться. Мне почему-то кажется, что надо мной все смеются. Мне часто подкидывают записки, напечатанные на машинке: «Не хочешь опять в лес?» или: «Тебе понравилось в лесу?» А еще звонят домой по телефону и молчат. Мама говорит, что это номером ошибаются, но я думаю, что это они.

Я слышала, что самоубийц мучают после смерти. Пожалуйста, помолитесь за меня, чтобы меня там тоже не мучили.

P. S. Письмо не совсем чистое, я его хранила в ящике с мукой, чтобы скрыть от мамы».

Читают над свечой. Свеча должна сгореть полностью.

Господи, помоги, Господи, благослови,

Ибо ты сказал: «Кто меч возьмет,

Тот от меча и умрет».

В поле, где землю не пашут,

Рожь не сеют, плоды не собирают,

Есть забытая могила.

Земля, встрясись! Гроб, отворись!

Выйди из гроба страх, хвороба,

Тоска, кручина,

Обратись иглой, ножом, топором, гвоздем.

Все, что бывает колко, все, что режет остро,

Силы вы могильные, я вас отпускаю,

Я вас освобождаю.

Пойдите вы и найдите вы

Моих обидчиков и насильников.

Глаза им протыкайте,

Воздуха дышать не давайте.

Как не дышит мертвец в своей могиле,

Пусть они задыхаются, извиваются,

Пусть их кал выйдет им через рот,

А потом заново наоборот.

Они бы страдали, отдыху от боли не знали,

Не ели, не спали, руки бы не поднимали,

Ногу бы не сгибали.

Трясите их, колите их, казните их.

Как Господь не простил Иуду,

Так и вы насильников не отпускайте,

Мучьте их, уничтожайте.

Притку им в кости, в печень – тезе,

В сердце колючки.

Возьму от гроба вашего ключики.

Запираю свои слова, никто мои слова

Не откроет, ветром буйным не разнесет,

Кело мое своим словом не перебьет.

Небо, земля, ключ. Аминь.

Из рассказа Григорьевой К. Ф. «...Мои родители были алкоголики – куда уж им до нас, детей. Вот и случилось то, что случилось. Я и мой брат-близнец согрешили в раннем детстве, подражая пьяным взрослым. Потом это вошло в привычку. Когда нам исполнилось по семнадцать лет, мы стали жить в открытую. Потом у нас родился сын. Больной, конечно. На лекарства уходило много денег, а я не работала. Отец моего ребенка (мой брат) не умел зарабатывать, да и алкогольная наследственность дала о себе знать. Однажды по пьянке его убили в драке. И я осталась с сыном-инвалидом на руках.

Вскоре у меня появилось желание отдать ребенка в интернат, но сначала я решила покрестить его. В церковном дворике ко мне подошла бабушка. Она погладила моего мальчика по головке и сказала:

– Он у тебя несет кару за грех кровосмешения. Сегодня он с матерью, а завтра будет полной сиротой. – И добавила, помолчав: – Недолго ему мучиться, месяц в сиротках поживет, а потом его Господь заберет, от земных мук освободит.