Сын мой, Господи,

Сними с него блудные муки,

Ум-разум его поправь

И к своей венчанной жене на порог отправь.

А ты, блудный и гульный дух,

Выйди из моего мужа, из его тела,

От молитвы моей святой и от моего дела.

Во имя Отца и Сына и Святого Духа.

Ныне и присно и во веки веков.

Аминь.

Найдите в поле сухой пень и обвяжите его поясом от своей одежды. Концы пояса затяните узлом. Прежде чем завязать узел, скажите:

Во имя Отца и Сына и Святого Духа.

Вода к реке, пень к земле,

Рука мужа к моей руке.

Когда только муж мой

К этому пню придет,

Когда он мой узел развяжет и разорвет,

Тогда только муж мой, раб Божий (имя),

От меня, рабы Божией (имя),

К другой женщине уйдет.

Дело мое крепко, слово мое лепко.

Ключ, замок, язык.

Аминь. Аминь. Аминь.

Мы не всегда дорожим тем, что имеем. Старые люди говорят: «Имеем – не храним, потеряем – плачем». Чаще всего в ваших письмах встречаются просьбы: помогите вернуть здоровье, помогите вернуть сына, верните любовь мужа. Почему наше сердце начинает так ныть и страдать при потере? Почему для того, чтобы понять, как дорог нам кто-то или что-то, мы должны это потерять, и часто навсегда? У всех своя судьба и свои жизненные испытания. И за каждым вашим письмом своя боль и своя трагедия.

Из письма: «Стыдно беспокоить Вас своей бедой, но мне так лихо, что нет сил. В 2 0 0 3 г о д у , в м ае, умер сын. Он покончил жизнь самоубийством. А может быть, и не сам. В его смерти я виню себя и частично своего мужа. Он его ненавидел и за 8 месяцев до смерти выгнал его из дому. Сыну было 24 неполных года. Моему мужу он был пасынок. Я, как мать, ничем ему за эти 8 месяцев не помогла. Он поссорился с женщиной, с которой жил, а пойти некуда. Я представляю его состояние перед самоубийством, так как сама сейчас нахожусь в таком же состоянии. А дело вот в чем. После смерти сына, а прошло уже более двух лет, я как бы отгородилась от своего мужа. После похорон мне было не до кого и постель с мужчиной мне казалась кощунством. Тем более что в душе я винила его в том, что он сына выгнал. Ведь если бы не это, то сын мой был бы сейчас жив. В общем, сперва муж спал в другой комнате по тем причинам, о которых я уже сказала. Потом это вошло в привычку. Мы жили в одной квартире, но в разных комнатах. Он был рад, и я была спокойна.

Иногда мы начинали обвинять друг друга в невнимании. Я ему тогда на это говорила, что не могу простить его, что он мне в моей беде ничем не помог, не сказал мне ни одного утешительного слова. В ответ он говорил: “Разве это горе, радовалась бы, что отмучалась”. Это он намекал на то, что мой сын был не вполне благополучен. Конечно, он ему не сын, а пасынок, но мне было больно и обидно. И вот мой муж бросил меня ради другой женщины, а я теперь схожу с ума. Одна дома: ни мужа, ни сына. От всех переживаний я стала делать всякие глупости. Одну за другой. Я боюсь сделать то, что сделал мой несчастный сын.

Я не знаю, как мне попросить Вас, чтобы Вы поняли, над какой пропастью я стою. Я боюсь одиночества. Умоляю Вас, помогите мне, подскажите: как можно вернуть моего мужа?»

Заговор читайте на восход и на заход Солнца. На теле женщины не должно быть булавок, заколок и нижнего белья. Голова должна быть непричесанной.

Заговор такой:

Во имя Отца и Сына и Святого Духа.

Человеческая душа заклинает,

Богородицу и Христа призывает.

Матушка Богородица, помоги,

Господи Иисус Христос, благослови.

Нет злобы-сатаны у раба Божия (имя),

Один Престол, и тот Христов.

О Господи, пролей рабу своему (имя)

В сердце ретивое любовь ко мне,

К Божией рабе (имя).

Пусть любовь и жалость его терзают,

Ко мне – венчанной жене – отправляют

Утром при заре, вечером при Луне,

С восходной и до закатной.

Ключ, замок, язык.

Аминь. Аминь. Аминь.

Из письма: «Уважаемая Наталья Ивановна! Пишу Вам в ПОЛНОМ отчаянии, наверное, если бы Вы были со мной рядом, я не постыдилась бы встать на колени и попросить у Вас помощи или совета.

Беда моя, наверное, такая же, как у миллионов брошенных женщин. Еще год тому назад я бы положила голову на отсечение в своей непоколебимой уверенности в своем муже, с которым мы прожили больше тридцати лет. Я не представляю, как он мог все забыть. Разве можно забыть, как мы, юные, еще не взрослые, но уже не дети, впервые поцеловались под Новый год. Нам было по 17 лет. Мы не могли наговориться друг с другом, и наши свидания были воистину счастливыми и чистыми. Он был моим первым мужчиной, а я у него была первой женщиной. Потом была свадьба. И разве можно забыть, как мы радовались нашим первым хозяйственным обновам? Купив гладильную доску, мы тащили ее к нашему семейному очагу. Учились вместе. Ночевали у реки в палатке, покупали в рассрочку мебель и стояли в очередь за билетами в кинотеатр. Он писал мне стихи и басовито пел под гитару. Я перешивала мамины платья, выдумывая фасоны, чтобы быть еще красивей для него, моего любимого Пашеньки. Потом появился наш первенец, а затем дочка Наташа. Мы разглядывали своих детей, ища в них свои черты, и считали, что наши дети вырастут необыкновенными людьми. За тридцать лет нашего брака он никогда меня не оскорбил, и все окружающие завидовали нашей благополучной семье. Я помню, как Павел во время моей болезни сказал: “Если ты умрешь, я не останусь без тебя ни единого дня”. Когда он говорил это, у него на глазах были слезы. Наверное, тогда я выздоровела только из-за этих слов. От одной мысли, что мой Пашенька может умереть, я впадала в панику, и если бы мне только кто посмел тогда сказать, что мой муж бросит меня, я бы просто посмеялась.

Случилась эта беда, когда Павла моего назначили на высокую должность. Мне позвонили и сказали, что мой муж сожительствует со своей секретаршей, двадцатидвухлетней девушкой, и что в данное время он находится у нее в квартире. Конечно, были названы телефон и адрес, где якобы был мой муж. “А вы кто?” – спросила я звонившую женщину. “Я ее мать, – ответила мне незнакомка, – и я не хочу, чтобы вы мешали счастью этих двоих людей. Ваш муж вас давно не любит и живет с вами только из жалости”.

Не дослушав ее, я бросила трубку, но на душе стало настолько неспокойно, что я не выдержала и вызвала такси. Подъехав по указанному адресу, я увидела у подъезда дома нашу машину. По сотовому телефону я набрала мобильный своего мужа и спросила, где он сейчас и что делает. “Я за городом с людьми из министерства. Мы обговариваем проект строительства завода”, – сказал он. “Когда ты вернешься?” – спросила я. И он ответил: “Ты меня не жди, я буду только к завтрашнему вечеру”.

То, что со мной было в этот момент, не передать никакими словами. Меня колотило, и я не осознавала того, что делаю. Вошла к ним в подъезд и позвонила в дверь. Дверь открылась, и я увидела свою молодую соперницу. Видимо, она меня ждала, потому что на губах у нее была неприкрытая усмешка. Она сделала жест рукой, как бы приглашая меня. В комнате на диване сидел мой муж. Одет он был по-домашнему, и на ногах были тапочки на босу ногу. На столе стояли два фужера, бутылка с шампанским, фрукты и пирожные. На секретарше был тоненький атласный пеньюар, и было видно, что она была под ним нагишом.

Павел вскочил и спросил, как я сюда попала. Я ответила, что мать его секретарши решила поторопить события, полагая, что мой приход поможет поскорей разорвать наш тридцатидвухлетний брак.