Неожиданно открылся люк, и в укрытие заскочила девушка. Её длинные перепачканные волосы ниспадали с плеч красивыми волнами. Подол платья был в клочьях, а руки — в налёте копоти.

— Айри! Айри! — зашептались люди и неловко засуетились.

— Чем мы можем помочь? — сделав шаг вперёд, спросила женщина со строгим лицом, похожая на учительницу.

— Воды. Лишь немного воды, — проговорила девушка, и её ледяной голос долго отражался от стен бункера в повисшем молчании остальных.

Люди разводили руками и виновато исподлобья смотрели на необычную гостью, перешёптываясь, спрашивали друг у друга воду.

— Миро, сынок, — обратилась строгая женщина уже более ласковым тоном к мальчишке лет тринадцати, — беги в седьмой отсек, — у Анатолия точно есть вода.

Люди постепенно окружили девушку, с любопытством рассматривая её.

— Айри, ты нас спасёшь? — вдруг раздался тоненький голос мальца, крепко державшего за руку свою маму.

— Молчи, глупый! — снисходительно шикнула на него мать, и он умолк.

— Я сделаю, что могу. Всё, что в моих силах, — попыталась она улыбнуться ребёнку.

Теперь девушка видела всех, кто находился в этом отсеке убежища: шесть взрослых женщин с потухшими, ввалившимися глазами, двое из них с малолетними, но не грудными детьми; трое вполне крепких мужчин, заросших бородой, в грязной, засаленной одежде (вероятно, им нередко приходилось подниматься наверх в поисках пропитания или источников энергии); чуть поодаль, прислонившись к стене, сидел старик, а рядом с ним двое подростков.

Один из мужчин, прищурившись, пристально смотрел на айри. Он был ссутуленный, с лохматой рыжеватой бородой.

— Серёга?! — вдруг резко встала девушка, — это ты? — продолжила она, обращаясь к рыжебородому.

— Юлька! — ахнул мужчина.

Они обнялись, полные искренних чувств, на изумление окружающих.

— Юлька, ты айри?! Неужели! — не мог поверить своим глазам Серёга.

— Да, — уже более холодно ответила она.

Мальчишка, запыхавшись, принёс маленькую флягу с водой. Девушка взяла её и прижала к себе.

Сверху из наблюдательного пункта послышись голоса: «Наступают! Здесь деи! Сколько? Пока один, но с ним головоногие…».

Айри-Юлька сделала несколько глотков из бутылки и прикрыла глаза, переведя дыхание. Когда она их вновь открыла, то глаза засияли ярко-голубым переливающимся светом.

— Рада была тебя увидеть, сосед, — похлопала она по плечу Серёгу. — Сидите тихо. Повоюем, — с ехидной улыбкой продолжила девушка, явно готовая к встрече с врагом, и оттолкнувшись, взлетела к открывающемуся люку.

Со всех сторон мужчину буравили заинтересованные взгляды.

— Юлька, Юлька… — пробубнил он себе под нос, теребя всклоченную бороду, — соседка моя по этажу. Мы и не дружили. Так, общались. Приятель мой с её старшей сестрой в одном классе учился. У подъезда иногда вместе стояли, семечки лузгали. И вот те нате. Где встретились! Она — айри! — озвучивал Серёга свои мысли вслух, — девчонка то она хорошая была, тут и спору нет. Добродушная такая и при этом серьёзная. Но не думал, что она станет… — замолчал он и присел рядом со стариком.

— Что с этим миром не так, братец?

— Удивлю тебя, но с ним всё так.

— Да ну! Люди в убежищах. Какие-то айри, деи и чудища.

— Они сами построили этот мир.

— Зачем?

— Ты так ничего и не понял? Они ждали апокалипсиса, вот его и получили. Смаковали плохие новости и предсказания, и всё думали и думали, что должно что-то случиться, что вот-вот настанет неизбежное, что их мир неминуемо постигнет крах.

— И это случилось, да?

— Ты сам всё только что видел. Но если хочешь, давай посмотрим на него ранее?

— Не хочу. Не сильно он отличался от нашего…

— Ну что ты, брат. Это лишь один из вариантов.

— Айри должны победить, верно?

— Как тебе будет угодно.

— А кто они?

— Люди.

— А деи? А головоногие?

— Деи — по-твоему, скорее демоны. Головоногие — мыслеформы, собирающие негатив.

— Тогда почему айри способны им противостоять?

— Потому что они пробудились ещё до начала «конца».

— Хм…

— Домой?

— Нет. Покажи ещё. Эх, братец, и почему мамка не родила мне нормального брата? Откуда ты только взялся, пришелец, на мою голову?

Никита вышел из подъезда и по привычке нацепил наушники с любимой музыкой. Он держал путь на рынок, что был в двух кварталах от его дома.

— Два десятка яиц, солёная форель и яблоки, — мысленно повторял он пункты своего небольшого списка покупок.

Спустившись в метро, Никита проехал до следующей станции.

Он добрался до рынка, который гудел словно улей в преддверие праздников. Лоточники расхваливали свои товары и сменяли натянутые улыбки усталым выражением лица, как только покупатели отходили от прилавка. Люди толпились и сновали туда-сюда. У рыбного отдела, который располагался на улице, а не в помещении, в связи с огромным количеством покупателей, которые уже не умещались в узких проходах крытого рынка, как обычно было оживлённо.

В гущу толпы неожиданно ринулся мужчина в объёмной куртке с криками, которые не предвещали ничего хорошего.

— Теракт, — промелькнула мысль у Никиты, — сейчас будет взрыв. Только бы не было больно… — успел подумать он.

Яркая вспышка озарила толпу, но почему-то так и осталась висеть над террористом.

Никита увидел, что взрыв словно попал в мыльный пузырь, который не давал ему распространяться дальше.

— Назад! Все назад! Бегите! — кричала им миловидная девушка в забавной шапке с помпоном, которая каким-то необъяснимым способом сдерживала смертоносную волну.

Вспышка ещё ярче первой вновь озарила всё вокруг, и Никита не смог устоять на ногах. Но придя в себя и осмотревшись, он с удивлением заметил, что никто кроме самого смертника не пострадал: люди, окружавшие его до этого в очереди, успели отбежать и теперь, как и он, растерянно поднимались с земли. Выли сирены, началась паника, ко входу один за одним подъезжали автомобили экстренных служб.

Никита в полнейшем шоке от произошедшего поспешил на автобусную остановку. Присев на лавку под крышей-куполом, он перевёл дух. Вскоре подъехал автобус, и он заскочил в него, даже не посмотрев, куда он следует — главным сейчас было уехать подальше от этого ужаса.

Неожиданно Никита заметил ту самую девушку в забавной шапке, и он припомнил, что она тоже пришла на остановку вслед за ним и села в этот автобус. Сиденье рядом с ней, как ни странно, было свободно.

Никита осторожно перебрался на это место и боязливо взглянул на девушку — она откинулась на спинку сиденья и тяжело дышала.

— Вам плохо? — начал он разговор, пытаясь убедить себя, что всё ему привиделось в стрессовой ситуации, и девушка тут ни при чём, а люди на рынке действительно находились далеко от эпицентра взрыва.

— Скоро пройдёт, — улыбнулась она уголками губ.

— Что это было?

— Теракт, — ответила она и отвернулась к окну, — я не знаю, зачем люди это делают. Почему им нравится убивать.

— Это вы нас спасли, да? — серьёзно спросил Никита, решив, что даже если ему всё привиделось, то в такой ситуации можно показаться и слегка сумасшедшим.

— Вы видели и помните, да? — ответила она вопросом на вопрос.

— Да. Но это невозможно!

— Вот поэтому я и не хочу, чтобы вы помнили.

— Я это забуду?

— Не знаю. Я решила, что стоит дать вам шанс знать правду. Но как показывает практика, ничего хорошего из этого не выходит. Если всё снова пойдёт не так, то вы — вы все, это забудете.

Никита снял шапку и потёр лоб. Переживания о том, что он чуть было не погиб в чудовищных обстоятельствах отошли на второй план, и теперь ему хотелось как можно больше узнать о своей спасительнице.

Девушка снова прикрыла глаза и тоже сняла шапку: по лбу струился пот, а лицо её стало болезненно бледным.