Идет борьба за власть, за влияние, в основе этой борьбы мелочные грызня и свара между лидерами… И все это под лозунгами о перестройке, со ссылками на любовь к народу, спекулятивными заверениями в собственной готовности защищать его интересы.
Никогда не поверю, что литовский, скажем, крестьянин жаждет освободиться от русской «оккупации» и выйти на свободу. Какую свободу? Это мне напоминает старую литовскую же сказочку о неразумной овце, которая жаждала отделиться от родной отары и уйти в лес, чтобы насладиться одиночеством. Ей, видите ли, тесновато было в общем дворе, соседки во сне чересчур шумно дышали… О том, что «свободолюбивую» овцу ждали в лесу серые волки, говорить, видимо, излишне.
Не поверю, что гостеприимному грузинскому народу поперек горла встали те немногочисленные русские семьи, которые живут в Закавказье с «времен очаковских и покоренья Крыма». А ведь были антирусские лозунги на митингах в Тбилиси! По чьему наущению они появились?
Никогда не соглашусь, что все проблемы духовности и бездуховности мы решим, реанимируя православие, пытаясь навязать народу еще один далеко не безопасный стереотип, будто церковь — единственная нравственная основа общества. Вера в Бога как альтернатива космополитизму и его составляющим — року и порнографии? Полноте! Несерьезно все это…
Ничего не имея против принципа свободы совести, уважая чувство верующих и поддерживая идею передачи церкви ряда памятников архитектуры для восстановления в них культовых обрядов, с уверенностью скажу, что духовенство вовсе не так безупречно духовно, как его пытаются изобразить «прогрессивные богоискатели» нового толка.
Разве руководство церкви, иерархи православия не понимают, чем грозит советскому народу повальное пьянство, в которое ввергли нас прежние правители и апологеты культурпитейства? Нет, никогда не поверю в ихнюю несообразительность на этот счет!
Но произнесла хоть словечко православная церковь против засилия Жидкого Дьявола, против пьянства, являющегося по всем канонам христианства безусловным грехом, пусть и не таким тягчайшим, как по законам Магомета? Церковь, увы, хранила молчание. Безмолвствуют на этот счет иерархи церкви и сейчас, когда они избраны на Съезде народных депутатов, когда они многочисленно и многократно вещают с экранов телевидения, выступают во всех средствах массовой информации. Что же, позволительно спросить, омерзительный, доводящий христиан — рабов божьих — до скотства и смертоубийства Жидкий Дьявол приемлем для православной церкви? Или она смирилась с его бесчеловечностью, угрозой полного уничтожения русского народа, о духовном и физическом здоровье которого должны в первую очередь заботиться его пастыри, ибо и в православии он составляет арифметическое большинство… Предвижу, что и этот вопрос останется без ответа.
Опасность возродившегося пьянства трудно не заметить, она реальна и по-настоящему страшна. Вот фрагмент из беседы корреспондента «Советской России» с одним из российских прокуроров В. В. Деревщиковым, опубликованной в номере за 5 июля 1989 года.
«…Сегодня преступность растет по всем показателям. Для нашего разговора важно отметить, что в стране каждый седьмой преступник — несовершеннолетний и каждый пятый — в возрасте от 18 до 24 лет. Если к этому прибавить следующую возрастную категорию — 25–29 лет, то в результате увидим, что большую часть преступников составляют молодые люди. Причем отмечается рост преступлений, связанных с корыстными целями, кражи, грабежи, спекуляция. И, конечно же, преступления на почве пьянства.
— Не сказывается ли то, что утратил сегодня реальную силу Указ 1985 года о борьбе с пьянством и алкоголизмом и потому возникла новая волна преступности вообще и подростков в частности?
— На мой взгляд, это совершенно однозначно. Чтобы не быть голословным, обращусь вновь к цифрам. В 1988 году рост преступлений, совершенных в состоянии опьянения, составил 24,3 процента по сравнению с 1987 годом. И это лишь за год! Экзамена на трезвость, значит, и экзамена на разум мы пока не выдержали. Получилось, что любую, даже самую добрую идею можно скомпрометировать бездумным исполнением. Не хватило ни культуры, ни уровня цивилизованности, ни последовательности в проведении этой стратегически важной политики.
Указ был верным и необходимым, но воплощение и реализация его в жизнь, особенно на местах, были извращены…»
Разгул новой волны культурпитейства — это запланированная преступность, подрыв государственных устоев. К нашему несчастью, не было и нет искреннего желания у административного аппарата покончить с пьянством, ибо сам аппарат, как говорил поэт, «он тоже выпить не дурак».
— Какими последствиями, на ваш взгляд, это может обернуться? — спрашивает корреспондент.
Самыми тяжелыми, ответим ему мы. Ибо пьянство — это падение производительности труда, несчастные случаи, разрушение семьи, убийства, дефективные дети, аварии и катастрофы. Все это хорошо понимают наши враги, а их у нас предостаточно, как бы ни тщились мы разрушить пресловутый «образ врага».
Но вот когда отдельные сограждане, да еще пребывающие в высоких рангах, доказывают, что ограничение продажи спиртного, которое сохранило нашему Отечеству пятьсот тысяч человеческих жизней, эти ограничения нарушают права человека, являются покушением на демократию, то остается призадуматься: так ли уж искренне заботятся подобные ораторы о судьбе народа.
Нет, алкогольная «демократия» нам не нужна! Кое-кто, пошло жеманничая, заявлял о том, что ему стыдно видеть длинные очереди за водкой, и не замечал очередей за спичками, солью, мылом, наконец. Впрочем, за мылом в очереди давно не стоят, его, мыла, вообще нет в продаже, несмотря на заверения с высокой трибуны.
И вот уже появились забытые слова «форма двадцать», «педикулез», возникла проблема завшивленности детей в пионерлагерях, школах, садиках.
Нет, вшивая «демократия» нам тоже не нужна! И та, в которой призывают пожалеть преступника, забывая о его жертве, тоже. Сегодня опять читаю в газете: заключенные захватили женщину-заложницу. Еще бы! Они начитались репортажей о себе, где их, как я уже говорил выше, называют бедняжками, пострадавшими от несправедливости властей.
Не нужна нам и та «демократия», которая вбивает клин между народом и партией, народом и его самой нравственной в мире армией, между детьми и отцами, между русскими и эстонцами, армянами и азербайджанцами, поляками и литовцами, казахами и дагестанцами, евреями и всеми остальными.
Мы обречены жить дружно, иного нам не отвела судьба. В межнациональных отношениях вообще нет альтернативы дружбе и взаимному уважению.
Нам крайне необходима трезвость. Трезвость не только в части, касающейся воздержания от потребления спиртных напитков. Нужна трезвость в политике и экономике, в искусстве и межнациональных отношениях, в решении языковых проблем, в отношении к природе, семейных делах.
А главное, нам крайне необходима трезвая демократия.
Только такая демократия, взвешенная, рассудительная, основанная на осознанных порядке и дисциплине, приемлема для великой и уникальной семьи разных, неповторимых народов.
И надо ли еще раз пересказывать старую притчу об отце, который предлагал сыновьям переломить веник целиком, а затем по отдельности разобранным веточкам? Мы все ее знали раньше, но, видимо, основательно подзабыли прежние истины, оглушенные сатанинскими визгами, расплодившихся, будто вирусы спида, рокголоворезов, точнее, ухорезов.
Недавно Валерий Кондаков подал в газете «Советская Россия» голос, оставшийся гласом вопиющего в пустыне. Даже удивительно как-то: газета заговорила вдруг об опасности поголовного пьянства. Ведь тему эту начисто замолчали, а если и говорят, то только чтобы поглумиться над самым гуманным действом перестройки. Мол, потеряли на борьбе за трезвость 40 миллиардов… А спасенные некоторым отрезвлением общества сотни тысяч человеческих жизней? Это по какой графе занести?