Только бы Холлэ и кто-там-ещё смогли меня задействовать!

Я улыбался ему и чувствовал, как моё собственное сердце начинает биться быстрей и быстрей. Потому что я ни разу не видел друга таким осунувшимся.

И почему он прячет свои руки? Так было бы куда удобнее – хоть немножко энергии передать через пожатие. И спросить язык не поворачивается. Не хочется, чтобы он сосредотачивался на том, что у него болит…

- Клянусь, этого больше не повторится! – улыбнулся мне Айдесс. – И не вздумай сейчас качать в меня силу, Фес. Потратишься только зря…

- Ну в кого ты такой умный! – досадливо произнес я, не сразу, правда, отнимая руку. И самое обидное, что он был прав – будь я сильным магом, можно было бы не так экономить мою силу, но мы имеем то, что мы имеем. И надо вправду подождать остальных.

Теперь, когда я знал, что НЕЛЬЗЯ, мне просто нестерпимо хотелось что-то сделать. Казалось, что даже воздух заискрил возле руки.

- Йэгге! Мы тут сплетничали… прости. Это я виноват. Но мне сказали, что ты… женишься? Пусть поговорит об этом – если Фрохтэ прав и моему другу действительно приятно об этом думать. Вот и пойму заодно… уж на таком-то расстоянии точно!

Лицо его просветлело, улыбка сделалась совершенно дурацкой и… беззащитной.

- Ох, Фес! Прости, что узнал не от меня! Но – сам видишь… я сейчас совершенно не в форме, - виновато произнес он и тут же сказал, - а насчет свадьбы – чистая правда! Фес… ты зажжешь ночные огни на нашей с Олэ свадьбе? Про песни не спрашиваю, ты без песен, как я – без ветра…

- И зажгу и спою… если, конечно, она захочет… - пробормотал я машинально, вглядываясь в потемневшие его глаза, ошеломленный и недоумевающий.

Я был уверен, что помолвка эта – либо дипломатический ход во имя укрепления государства и дружбы с одним из старейших и славных родов Предела, либо… либо Фрохтэ что-то напутал и Йэг просто благодарен девушке за лечение.

Но я видел и чувствовал!

Незамутненную, почти детскую радость, чистую и сильную. Гордость. Восхищение Благодарность. И – да… любовь. Откуда это всё?! Так стремительно?! Но если это правда – это замечательно.

- Представляешь, - Йэг шевельнулся под простыней, которой был накрыт. – Я ей крокус подарил… идиот… да еще и иллюзорный… а она даже не рассердилась.

- А почему это она должна была рассердиться?! – ревниво вскинулся я.

Мне всегда казалось, что более открытого и доброго отношения к девушкам, чем у Йэгге, я не встречал. Сердиться! Вот ещё! Ну и что, что иллюзорный? Где он ей настоящий крокус в начале зимы найдет? Погоди… иллюзорный?!

- У тебя же было магическое истощение. А ты… цветуечки изготавливаешь, балбес! – возмутился я, из-за чего некоторая часть лексикона моего папаши всплыла просто машинально.

А потом всё-таки добавил, мягко:

- Но ведь он красивый был? Правда ведь?

- Ну ведь мы же обручились! – шепотом воскликнул Йэг. – И целовались! Как же можно, чтобы без цветка?!

- Никак нельзя, - согласился я. – И я уверен, что у тебя получился очень красивый крокус, Йэгге… Но ты скажи… Как она?

«Любит ли она-то тебя, дружище?! Ценит ли ту преданность и безоглядность, с которой ты кинулся в эту любовь?!» - мне хотелось воскликнуть. – «Достойна ли тебя?»

- Она… - он запнулся, а потом совершенно серьезно сказал со вздохом, - она плакала, Фес. Надо мной еще никто так не плакал.

- А ещё? – тихо спросил я.

- Еще? – Йэгге внимательно посмотрел мне в глаза, помолчал и вдруг проникновенно эдак выдал, - тебе, друг мой Фесса, я свою душу до дна вскрыть готов. Надо будет – забирай и разглядывай. Но ее душа – не моя, ее на погляд выставлять я не вправе. Так что… впрочем, вот тебе… еще. Про это все одно разговоры будут…

Тут Айдесс вздохнул, тяжело и как-то угрюмо, что ли…

- Ты вот помнишь, как наставник, батюшка твой, уму-разуму меня учил? Рожу в кровь, четыре зуба выбил, ребра трещали… Помнишь?

- Помню, конечно… Разве такое забудешь!

- Ну вот… и как это со стороны смотрится, тоже ведь помнишь, сам же тогда на защиту кинулся, - взгляд кёорфюрста заметно потеплел, хоть и до того холодом не обдавал. – А тут так сложилось, что мне самому пришлось… и выглядело это ничуть не лучше, чем тогда. Его Светлость устроил мне… три вопроса. Чуть не обвинил в истязательствах, официально. И это все – при ней. А она же и следы видит, и вопрос так поставлен, что не оправдаться, да и знать не знает, как это у… мальчишек-воздушников… - речь Айдесса стала прерывистой, видно, что говорить трудно и дыхания не хватает. – Да, говорю, избил. А Олэ… поверила мне. В меня. Понимаешь? Даже не отшатнулась. Она просто… подумала и решила, что я на такое не способен… Она поверила мне, Фес. Не из жалости, не потому что я… наследник и кёорфюрст, не ей, дочери Линдэргредов, на знатность или положение в обществе заглядываться… Так-то.

- Поверила… Но, Йэгге, ведь всякий, кто тебя знает, разве может представить, чтобы ты избил кого-то без веской причины! Постой… ты сказал – мальчишка-воздушник. Так тебе мальчишку вразумлять пришлось? Значит, и ураган… это не ты, это он…

Йэгге на миг утвердительно прикрыл глаза.

- Верно, Фес… У меня бы сил на него не хватило, на такой ураган. Не после… Белого Безмолвия. А по поводу того, что ты вначале сказал… А много ли таких, которые меня знают, а? Ты вот знаешь. Фюрст-мой-отец… тоже… надеюсь… Еще человека четыре, может, наберется. А ей откуда меня знать настолько, чтобы уверенной быть? Мы и виделись-то… изредка. Да и то такие разы были, что… как на балу. На балу человека не узнаешь… А вот когда ты лежишь в снегу, и над тобой звезды, а вокруг – твоей же шкуры клочья… с мясом… а тебя девушка на себе… на плечах своих… тащит…

Он закашлялся. Измученно облизал обветренные потрескавшиеся губы и выдохнул:

- Форт… будь другом… воды подай, пожалуйста…

Фрохтэ мигом сорвался со стула, чтобы спустя пару мгновений сесть наклониться над Йэгге и осторожно поить водой из серебряного кубка. Айдесс пил жадно, но при этом даже не попытался взять кубок в руки.

А мне по-детски стало обидно, что не меня он попросил воды подать. Словно из моих рук вкуснее было б!

Фрохтэ, должно быть, и ловчее, чем я. Воин всё-таки…

Я пододвинул стул поближе и сел, сжав ладони между коленями. Руки – довольно ловкие мои руки – были совершенно бесполезны, и от этого было больно. Кажется, что-то промелькнуло в уголке сознания – память, черт побери, как у старой бабушки, когда не надо!

Что-то я читал… думал, что не пригодится…

Руки.

- Йэгге, - мягко проговорил я, - что у тебя с руками, дружище?

Он досадливо скривился в ответ.

- Ураган обкорнал мало не до костей, напился кровушки. Спасибо, гнить не начали. Левая так еще и зудит ужасно, с ума сводит, иной раз хоть волком вой…

«Напился кровушки»… вот оно! Я вспомнил! Как соединить силу магов… как увеличить проводимость, передать всю магию, сырую силу, до конца – в крайнем случае! Да уж куда крайнее… Сейчас, когда Йэгге говорил со мной, было не так страшно – но я же помню своё ощущение, когда он лежал с закрытыми глазами. И слова Фрохтэ тоже не забыл.

Вот это я могу. И сделаю. И пусть только кто-нибудь попробует меня удержать!

Правда, при этом – я читал, кажется – наступает магическое истощение сродни тому, что сам Йэгге получал после Леса. А вернее, хуже… Я же слабый маг…

Но я тут не один, а значит, могу и потратиться! А тем временем, быть может, герцогский целитель восстановится… или что там с ним такое…

- Я не буду лезть тебе в душу, Йэгге, - сказал я и даже удивился – грустно это прозвучало. Может, я ревную?!

– Разве бы я мог?! Просто… я так хочу, чтобы ты был счастлив! Хочу, чтобы тебя любили. Потому что ты этого заслуживаешь!

- Все этого заслуживают… - чуть задыхаясь, ответил мне Йэгге. – Ты вот… разве не меньше меня заслуживаешь любви? И я бы тоже… хотел, чтобы ты… счастлив был… Но твоему желанию суждено сбыться раньше. Я… уже счастлив. У меня самые лучшие друзья. И самая прекрасная возлюбленная. Чего еще можно желать… глупому принцу?