«Гармоничная цветистость» – так характеризовали его работы критики.

«Московские женщины XVII столетия в церкви» на всех выставках единодушно признавалась самой яркой и красочной картиной в русской живописи того времени.

Разумеется, художник не ограничивался только написанием полотен из жизни старой Руси. Сохранилось множество эскизов, набросков и законченных полотен из жизни современной ему деревни. Но и в этих случаях он намеренно идеализировал изображаемое, демонстративно «не замечал» драматизма, а порой и трагизма жизни русского крестьянства. Праздники, хороводы, ярмарки – вот темы, которые привлекали художника, будили его фантазию.

Можно ли осуждать художника за такой выбор? Разумеется, нет. Как в музыке сосуществуют городской романс и многотемные симфонии, так и в живописи есть место и эпохальному историческому полотну, и бытовой жанровой сценке. Из той же истории.

В 1888 году на московской Периодической выставке появились сразу две картины одного автора, поразившие всех своей свежестью и яркой солнечностью красок: «Девочка с персиками» и «Девушка, освещенная солнцем». Картины и сегодня производят впечатление, которое можно выразить тремя словами: «обаяние нравственной чистоты».

Автору было всего двадцать три года.

Рано лишившись отца, все детство он провел с матерью за границей. В девятилетием возрасте мать привела его к Репину, жившему тогда в Париже. Эта встреча и определила судьбу Валентина Серова.

Репин не стал «дрессировать» мальчика, вбивать в него академические штампы и приемы. Просто сажал рядом с собой и продолжал работу. Личный пример подчас действует сильнее любых указаний и объяснений.

Результаты подобного «обучения» не замедлили сказаться. Уже в тринадцатилетнем возрасте Серов поражал изящными, тонкими и благородными рисунками. Все специалисты сходились в одном – рождается незаурядный портретист.

Серов оставил после себя поразительную по глубине и проникновению в характеры галерею портретов. Он писал банкиров и купцов, адвокатов и светских красавиц, ученых и артистов, членов царской фамилии и писателей, композиторов и художников…

Даже если бы не было романов и повестей, воспоминаний и фотографий, одни только портреты Серова вполне могли бы полно рассказать о том времени. Портреты Горького, Шаляпина, Станиславского, промышленника Морозова, поэта Бальмонта, актрисы Ермоловой…

История живописи насчитывает многие тысячи портретов. И лишь немногим удалось найти уникальный язык, чтобы рассказывать о своих героях что-то неповторимое.

Каждый любитель живописи помнит серовский портрет Константина Коровина. Темноволосый, с бородкой, художник свободно сидит на оттоманке, опираясь правой рукой на подушку. Спокойствие, беззаботность и даже какое-то самодовольство на его лице. Во всей фигуре. Пожалуй, можно сказать: «Человек достиг всего, чего хотел!»

И в самом деле: выдающийся живописец, театральный художник, член Товарищества передвижных выставок, академик. Владелец большой подмосковной дачи, гостеприимный хозяин, любитель охоты. Друг самого Федора Шаляпина. Кажется, судьба дала Коровину все…

Он оформлял спектакли в Московской частной опере С. Мамонтова. И можно с полным основанием сказать: Коровин открыл новую эру в театрально-декорационном искусстве.

В 1900 году Коровину доверяют огромный по объему заказ – создать и оформить русский отдел на Всемирной выставке в Париже.

Художник блистательно справляется с задачей, создает павильон «Русская деревня». Свободное сочетание различных мотивов хорошо передает внутреннюю силу Русского Севера. Преобладают сказочные и былинные мотивы. Органичное сочетание терема, дома, даже церкви; бревенчатые, рубленые, грубые конструкции производили ошеломляющее впечатление на посетителей. И отчасти помогали понять «загадочную русскую душу». По крайней мере, одну из ее граней.

В живописи Константин Коровин работал невероятно много. И любая из его работ всегда отличалась предельной искренностью. Он физически не терпел и малейшей фальши. «Фальшь – есть зло!»

«Париж. Бульвар капуцинок». Можно и не ездить в Париж, не жить в нем, достаточно увидеть картину, чтобы ощутить эту особую атмосферу «праздника, который всегда с тобой».

«Красота и радость, – говорил Коровин, – есть цель и смысл жизни художника».

Валентин Серов говорил о Врубеле: «Вот художник, который, как никто, может делать все одинаково хорошо: картину, декорацию, иллюстрацию к книге».

«Девочка на фоне персидского ковра» написана совсем молодым художником в Киеве. Еще не завершив образование в Академии, он получил приглашение участвовать в реставрации Кирилловской церкви. Предстояло не только восстановить византийские росписи, но и создать новые, взамен утраченных.

Подобная задача была под силу только незаурядному художнику, у которого все, что он ни делал, было «классически хорошо».

Жизнь редко баловала художника, вечно не хватало денег. Он стал заходить в ссудную кассу. Тут-то и увидел Машу, худенькую большеглазую дочь ростовщика. Желание написать ее портрет в «восточном стиле» пришло мгновенно.

Художник усадил девочку на фоне ковра, одел в шелковое платье, дал в руки декоративный кинжал и две розы. И из-под кисти художника вышел шедевр. «Восточная обстановка» явилась декорацией, помогающей воспринять сложность человеческой натуры. Девочку не интересует окружающая красота. Вся ее поза выражает какую-то тревожную беспомощность. Тонкие, бессильно упавшие руки. Хрупкое, незащищенное существо.

Этот «красивый этюд» стал программным для Врубеля. В последующих работах он еще не раз повторит черты прекрасного лица.

Две темы, два образа всю жизнь преследовали Врубеля – образ Богоматери и образ Демона – добро и зло мира.

Глубокий взгляд, устремленный вдаль, экзотические, неправдоподобно красивые цветы говорят о другой реальности, которая существует за гранью этого мира.

«Демон» – это образ, символ, аллегория…, Плод фантазии художника, его «мистических видений». И в то же время это близкий к натуре психологический портрет. Это выражение внутренних переживаний художника. Не случайно на многих полотнах Врубель придавал лицу Демона свои собственные черты.

Врубель был фантастически, разносторонне одарен. Но, увы, мало что смог воплотить из своих замыслов. Судьба не благоволила к нему. Кроме скверных внешних обстоятельств жизни, на него давила еще тяжелая наследственная болезнь.