Его полицейская униформа сидит плотно, подчеркивая его мощное тело.

– Кого-то ищете? – Спрашивает он, ставя пистолет на предохранитель.

Офицер Сполдинг. Полицейский, который расследует смерть мистера Шоу.

– Нет, – отвечаю я мягко. – Я думала, что оставила здесь книгу. Но потом я обнаружила, что она все это время была со мной. В моей сумке.

– В твоей сумке, – повторяет он с улыбкой. – Разве это не забавно? Ты думаешь, что что-то потерял, а оно было прямо перед тобой все это время.

– Да, – осторожно соглашаюсь я. Мой взгляд перемещается на пистолет в поясной кобуре.

– Такое все время происходит в работе полиции. Ты не можешь, лишь раз взглянув на очевидное, утверждать, что ничего не пропустил.

Из приоткрытой двери справа от него слышится звон женского смеха. Офицер Сполдинг следит за моим взглядом и кивает.

– Я опрашиваю студентов, ищу новые доказательства по делу Шоу.

Я расслабляюсь, несмотря на тревогу. Обнадеживающие тихие голоса из открытого класса звучат в зале.

– Я не понимаю. Его убили грабители, разве не так? Что вы можете узнать здесь?

– Никогда нельзя знать наверняка. – Он пожимает плечами. – Полиции нужно быть уверенной.

– Но согласно статье в газете, были свидетели?

Он улыбается.

– Да, молодые мужчина и женщина из Сан-Франциско. Не намного старше тебя.

Мне лучше знать. Так называемые «свидетели» – это Джаред и Амелия, послушные и верные слуги Кира. Я помню, как Джаред остановил вора-карманника, обворовавшего Кира в 1660 году, на борту торгового судна, перевозившего нас в Новый Амстердам. Когда Джаред с самодовольной усмешкой предлагал убить человека, Кир был в восторге. Джаред делал всю грязную работу за Кира и поныне. Что касается Амелии, то она была влюблена в Кира с того дня, как он сделал ее бессмертной. Не то, чтобы это меня волновало.

– С ними... все в порядке? – выдавливаю я.

Он поджал подбородок.

– Они взбудоражены, конечно. А кто не был бы? Они попросили сохранить свои личности анонимными. По какой-то причине они, кажется, думают, что у убийцы есть друзья, которые могли бы прийти за ними. Но они максимально сотрудничали с нами. Помогли нашему художнику составить фоторобот подозреваемого.

Конечно. Несомненно, Амелия и Джаред наслаждаются своим выступлением, отравляя полицейских в дикую погоню за убийцей, которого не существует.

– Ну, я должна идти, – говорю я.

– Береги себя, – отвечает офицер. – Я не расслышал твое имя.

По какой-то причине меня охватывает желание солгать, но я знаю, что ничего хорошего из этого не выйдет.

– Кайли, – произношу я, что является своего рода ложью.

– Пока, Кайли, – отвечает он.

Внизу я спешу мимо мемориала, игнорируя свое желание забрать записи, оставленные Киром, чтобы я могла изучить их позднее. Но, насколько я знаю, он следит за мемориалом прямо сейчас. И я больше не могу позволить себе сделать какую-либо ошибку.

Я протискиваюсь в женскую уборную и плескаю на лицо холодной водой, позволяя событиям дня в полной мере нахлынуть на себя.

Кир жив. Моя интуиция была права. Я должна чувствовать себя более уверенной, но вместо этого я просто чувствую себя запутавшейся.

Я была неправа насчет Ноя и едва избежала ужасной ошибки. На этот раз, я должна больше походить на Кира. Мне нужно быть осторожной, последовательной, опираться только на доказательства, независимо от того, что в груди мое сердце колеблется, как рваные листы тетради на ветру.

И мне нужно сделать это в одиночку.

Джаред и Амелия находятся в Сан-Франциско, играют свою роль в качестве свидетелей и, несомненно, держат в стороне остальной ковен – мою лучшую подругу Шарлотту и очаровательного, тихого Себастьяна – под пристальным наблюдением. Я задерживаю дыхание, вспомнив, что, отправляясь на мост Золотые Ворота в эти выходные, было так заманчиво встретиться с ковеном и увидеть Шарлотту. Я могла попасть в западню.

Но дело касается лишь Кира и меня. В моей голове возникают образы друзей Кайли. Он мог быть любым из них. И кем бы он ни был, чье бы тело он ни взял – этот человек уже мертв.

Все, что я могу сделать, это исключать одного за другим. Задавать им вопросы, на которые лишь они будут знать ответы. И надеяться, что, черт возьми, меня не поймают первой.

Глава 10

На следующий день после школы Лейла паркует свою машину напротив своего любимого магазинчика «У тетушки Биа». Ее миссия – найти одежду «больше Безумцев, меньше Панки Брюстер», как она выразилась. Это мой шанс убедиться в том, что она не Кир, хотя я на самом деле не подозреваю, что это так – он всегда говорил, что никогда больше не вселится в женское тело.

На протяжении сотни лет, что я его знаю, он проделывал такое только однажды и едва выдержал два дня, прежде чем променять дочь шерстяного купца на крепкого парня из соседней деревни. Он сказал, что ему не понравилось, насколько слабым было ее тело.

– Но мне нравится твой стиль, – говорю я, когда мы заходим внутрь. Мой взгляд скользит по винтажным постерам, которыми заклеены стены, но Лейла поворачивается и начинает смело пробираться через стойки с платьями. Ее волосы убраны в две высокие косички, переплетенные ее фирменными пурпурными лентами. Они напоминают мне растяжки на детском велосипеде.

Она вздыхает.

– Просто я становлюсь слишком старой, чтобы выглядеть как оборванка.

Я должна была засмеяться. Полагаю, «оборванка» – это хорошее описание. Сегодня она одета в черный худи поверх желтой кружевной мини-юбки и колготки в пурпурно-черную полоску. Потрепанные ковбойские сапоги завершают наряд. Мне безумно нравится.

– А-ха! – она снимает узкое платье от Шанель с вешалки. – Посмотри, всего двадцать долларов из-за поломанной молнии. Я определенно смогу ее починить.

– Красивое, – признаю я. – Но оно немного... старомодное.

– Я знаю, – весело говорит она. – Думаю, одену его на Щелкунчиказавтра вечером – ну, знаешь, моя младшая сестренка играет Клару, так? Брайан сказал, что вся твоя семья собирается пойти.

Я ничего не говорю. Никто не упоминал при мне об этом; должно быть, это было спланировано гораздо раньше. Тогда, когда Кайли все еще была жива.

Лейла слишком увлечена платьем, чтобы заметить мою молчаливость.

– Мне нужно достать к нему, например, лодочки, – размышляет она. – Обувь для дам.

Если это Кир, то он куда лучший актер, нежели я считала.

– Это как-то связано с Брайаном? – спрашиваю я. Я знала, что эти двое встречались в субботу вечером, и, судя по глупой улыбке Брайана, которую он так и не смог сдерживать с тех пор, я бы могла сказать – все прошло хорошо.

– Ха. Нет. Не думаю, что он действительно разбирается в тонкостях моды. Ты же в курсе, что девушки наряжаются для того, чтобы впечатлить других девушек? – Она нагибается к стенду с ювелирными изделиями и указывает на жемчужную цепочку. – Это слишком? спрашивает она. – Слишком, – решает она прежде, чем я успеваю даже открыть рот.

– Окей, тогда какая же девушка стала вдохновением для этого шоу по преобразованию Лейлы? – Я волочусь за ней, когда она роется в куче обуви с высокими каблуками. Я узнаю пару сандалий Диор с ремешками, которые сама носила в Нью-Йорке в сороковых годах.

– Ребекка Сойер – ну, знаешь, новенькая с горячим братцем? Недавно переехали из Сономы? У их семьи здесь винный завод.

– Я встретилась с ней вчера. Она немного... другая, – осторожно говорю я.

– Именно за это она мне и нравится, – отвечает Лейла. – За то, что она носит эти джемпера.И за юбки-карандаши. И за отпадно-обалденный розовый твидовый костюм. Если бы я увидела ее на улице, никогда бы не подумала, что она ходит в старшую школу.

– Но разве это не выглядит, не знаю… как показуха? Будто она пытается быть той, кем на самом деле не является? – Совсем недавно Ребекке и ее брату не удалось произвести на меня впечатление. Не говоря уже о том, что они прибыли в школу на следующей день после «смерти» мистера Шоу. Я не могу перестать чувствовать себя на грани, пока они рядом.