И ведь понесла их нелегкая через тот черный вход! Но теперь поздно сокрушаться.

Медики явились вторыми, диагностировали закрытую черепно-мозговую травму, буркнули по поводу больницы, куда отвезут пострадавшего, и уехали.

А вот товарищи из правоохранительных органов были не так добры и непритязательны.

- То есть, вы заходили в кабинет, но никого не увидели? – оперуполномоченный с уставшими глазами и отливающей синевой щетиной на помятом лице испытующе уставился на Чернышова.

- Да.

- И как такое возможно?

Их с Ларисой сразу развели по разным помещениям, ему досталась приемная.

- Очень легко – в кабинете было темно, никто не отозвался, а свет включать не стали, - Александр пятый раз отвечал на тот же вопрос, размышляя, что сейчас рассказывает Ларка. Ещё до приезда наряда он предупредил, чтобы не пыталась ничего придумать или утаить, а говорила правду. Им скрывать нечего. Хотя, стоит признать, озвученный вслух рассказ был совершенно дурацким.

- А почему зашли не через парадный вход?

- Потому что здание было уже закрыто для посетителей.

Чернышов старался отвечать четко на поставленные вопросы, чем явно раздражал собеседника. Но личную антипатию к делу не пришьешь, и, пообщавшись в том же духе ещё некоторое время, они расстались. Неизвестно, надолго ли.

Лариса вышла из своего кабинета ещё минут через пять, трогательно придерживаемая под локоть другим сотрудником правоохранительных органов. Судя по поджатым губам, он, несмотря на молодость и смазливость лица, ей категорически не нравился.

- Подождите ещё, сейчас приедет следователь, он захочет вас опросить.

- Я могу позвонить? – Лара потянулась было к телефону, но потом замерла.

- Адвокату?

- В больницу. Хочу узнать, как пострадавший.

- Да, конечно. Вы же не задержаны.

Непроизнесенное «пока» нависло дамокловым мечом и расслабленности не способствовало.

В больнице её тоже ничем не порадовали – подтвердили, что такой пациент поступил, но давать какую-либо информацию относительно состояния здоровья отказались наотрез. Не то, чтобы Лариса надеялась на обратное, понятно же, что надо напрямую с лечащим врачом разговаривать, но все же.

- Как он?

Чернышов невозмутимо и даже с долей любопытства наблюдал за криминалистом, делающим фотосъемку места возможного преступления.

- По телефону справок не дают, - Лара безуспешно потерла влажной салфеткой пальцы, но синяя краска въелась намертво. Будет забавно, если окажется, что она на днях просто от нечего делать хватала то пресс-папье. Но нет, ничего подобного в памяти не всплывало. Хотя это не значит, что её отпечатков там нет, кто знает, когда уборщица в последний раз протирала вещи на столе Костика.

Следователь, на удивление молодой и румяный, словно деревенская девица, взращенная на парном молоке и экологически чистых продуктах, приехал, когда его уже и не ждали. Оперативники начали откровенно зевать, переговариваться о чем-то своем и на Сашку с Ларисой внимания не обращали. Те сидели тихо, как раз таки не желая это внимание привлекать. Хотя домой хотелось зверски, а Лара к тому же извелась, не имея возможности узнать, как дела у Константина.

- Доброй ночи, - поздоровавшись и любовно разгладив лист бумаги, следователь, представившийся Сергеем Ивановичем, с нескрываемой симпатией уставился на свидетелей. Лариса почему-то совершенно некстати вспомнила повесть Гоголя и теперь отчаянно надеялась, что не назовет его вслух Акакием Акакиевичем, с которым он упорно ассоциировался. – Итак, расскажите, что произошло.

На рассказ много времени не ушло, тем более, что он был отполирован более ранним общением с оперативниками.

Акакий… тьфу ты! Сергей Иванович тоже не особо поверил, что они могли не заметить лежащего на полу человека, однако и возражать не стал. Пообещал вызвать их в самое ближайшее время к себе и настойчиво посоветовал не покидать город.

- Нам предъявлены какие-то обвинения? – Чернышов, большую часть беседы промолчавший к явному огорчению следователя, выразительно поднял бровь.

Наверное, это талант такой у человека – выразительно поднимать одну бровь. Сама Лариса им не обладала, потому поддержала лишь заинтересованным молчанием.

- Нет, пока ничего предъявлять не будем.

Это проклятое «пока», наконец-то произнесенное вслух, странно успокоило.

- И все же из города лучше не уезжать? – уже с неприкрытой иронией повторил Александр.

- Совершенно верно.

Выходить из здания пришлось через главный вход – возле заднего копошились несколько человек, среди которых все тот же румяный следователь. Хотя копошение больше походило на дружеский перекур прямо под табличкой «Курение запрещено». Во всяком случае, сигаретным дымом воняло на два этажа.

Встречаться с ними после совсем недавнего прощания ни у кого желания не возникло, поэтому, не сговариваясь, свидетели тире подозреваемые направились к парадной лестнице.

- Все плохо, да? – помолчав минуту, уточнила Лариса.

- Плохо это немного лучше, чем нынешняя ситуация, - вынужденно вздохнул Чернышов, осматривая по пути холл.

Два камеры, одна направлена на входную дверь, вторая в коридор. И ту, и другую вполне можно обойти, достаточно кепку на глаза пониже надвинуть. По летнему времени ничего удивительного.

Никаких турникетов с системой электронных пропусков, значит, вход и выход никак не фиксируется. Чего ж все так дерьмово-то, а?

- И что теперь делать? – Лариса прибавила шаг, стараясь поспевать за быстро идущим Чернышовым. Произошедшее сегодня настолько выбило её из колеи, что она по умолчанию признала его старшинство. А может, просто боязно было остаться наедине с произошедшим кошмаром, потому без разницы кто, зато живая душа рядом.

- Землю носом рыть, чтобы понять, кто так твоего компаньона приголубил. И молиться, чтобы он выжил. Если не только выживет, но и выяснится, что видел напавшего, будет вообще шикарно, но что-то мне сомнительно.

- Что выживет? – это она спросила шепотом, сворачивая в подворотню. Обходной путь до машины занял какое-то время, достаточное, чтобы начать хотя бы пытаться соображать. Вот только мысли в голову лезли совсем не те, в которых Лариса сейчас отчаянно нуждалась.

- Что видел, - открыв машину, Чернышов распахнул пассажирскую дверь, ожидая, пока Лара усядется. – Удар был сзади. Хотя ударили тем, что под руку подвернулось, скорее всего, решение было спонтанным. Если бы шли целенаправленно убивать, орудие принесли бы с собой, а потом ещё и забрали. Может, поругался с кем-то, там и до греха недалеко. Так что шанс есть, осталось дождаться, когда Константин придет в себя.

- Ты можешь отвезти меня в больницу?

В тусклом свете приборной панели её лицо казалось мертвенно-бледным. Хоть и пыталась отмыть лицо от слез и остатков туши, сейчас синяки под глазами были видны отчетливо. Как и разом заострившиеся скулы, резкими тенями выделявшиеся на белой коже.

- Не имеет смысла. Все равно ничего не скажут, отправят на утро к дежурному врачу. А если сейчас операция идет, и вовсе никаких прогнозов и обещаний. У него жена есть? Я имею в виду - действующая?

- Нет, только я – недействительная. Ой, я же его родителям не позвонила! – Лариса схватилась за телефон, но потом притормозила. Начало второго ночи, если им из полиции не сообщили, то и ей лучше не беспокоить. Грешно так говорить, но толку от них сейчас будет немного. Насчет расходов она бригаду «Скорой» предупредила, что все они будут возмещены, а в настоящее время помочь чем-то ещё вряд ли получится. А у него родители ровесники Ларисиных, да и здоровьем тоже не блещут. – Нет, наверное, лучше утром…

- Правильно, - не спрашивая, Сашка свернул в сторону своего жилья. – А сейчас будем усиленно думать, кто и почему так невзлюбил твоего бывшего мужа.

- Разве это не следователь должен делать?

- Он много чего и кому должен. И дел этих у него завались, так что искать и доказывать не очень хочется. А тут мы с тобой – такие красивые и на месте преступления. Дальше продолжать?