А вот все остальное у меня было вполне красивое: каштановые волосы до подбородка, длинная челка, закрывающая половину моего лица, тонкие брови домиком, большие карие глаза, обрамлённые пушистыми ресницами, прямой нос, пухлые губки. Длинная шея, выступающие ключицы, жилистое тело с тонкой талией, пропорциональные бедра и длинные ноги. Все хорошо, если бы не шрамы...

- Сынок, - я прервал рассматривание себя и посмотрел на пап. Они стояли позади меня, надо же, я их даже не заметил.

- Ну зачем? Одиннадцатый класс, середина года. Так далеко от нас. Как ты будешь жить один?! - уже месяц папа пытается отговорить меня, чтобы я не переводился в другую школу, которая была в другом конце города. Прости меня, папа, но я так больше не выдержу, я уже все давно решил, не могу терпеть такое обращения, не могу любить того, кто меня ненавидит.

- Пап, прости, но я так больше не могу. Мне это надо, - я подошел к папе и обнял его, как всегда это делал, когда мне было плохо. - Я очень вам благодарен за все, и со мной все будет нормально. Я тебе обещаю. Не переживай.

- Глупый, ведь мы тебя любим, - меня потрепали по голове и поцеловали в макушку. Я знаю, как им больно, и то, что они считают, что произошедшее тогда со мной - их вина. Но в чем они виноваты? В том, что на меня налетела злобная собака, когда я играл на заднем дворе дома? Да ни в чем, все воля случая. О чем я им всегда и говорил.

- Я тоже вас люблю.

- Ты уверен, что сам справишься с течкой? - аккуратно спрашивает меня отец.

- Да, - короткий и четкий ответ.

***

      Кажется, я переоценил свои возможности. И зря я так храбрился. Уже пошел третий день течки, я сидел на одних подавителях, но помогали они слабо. Я хотел Глеба, порываясь позвонить каждый раз, когда тело требовало новой порции удовольствия. Пальцы уже не помогали, руки болели от постоянных движений. Смазка текла по бедрам, пачкая тело и постельное белье. Взгляд упал на шкаф, где стояла коробка с игрушками, которые приносил Глеб, с каждым разом все больше .

      Черт с ней, с гордостью. Тяжело поднявшись, со стоном дошел до шкафа и вытащил коробку с игрушками. Достал любимую игрушку Глеба, алый фаллос средних размеров. Дойдя до кровати, повалился на нее, лег на спину, широко разведя ноги, и приподнял бедра. Аккуратно ввел головку, и, тяжело дыша, ввел его до конца.

      Черт, как же у него это получается? Когда это делает Глеб, я испытываю только наслаждение, удовольствие и жар по всему телу от его грубых действий, когда он входит в меня и двигает во мне игрушкой. Когда его рука работает фаллоимитатором, я всегда представлял, что это он сам двигается во мне. Яростно кончаю себе на живот, слезы бегут из глаз. Трусь щекой о свое плечо, на котором находится метка моего альфы. Зачем? Ну зачем ты это сделал? Привязал меня к себе, и так поступаешь со мной. Черт, как же больно.

***

      Я иду по школьному коридору своей новой школы, в которой я учусь уже пятый день. Друзей я так же, как и в старой школе, не завел. В этой, наверное, вообще думают, что я бандит. На меня все странно посматривают, но не подходят. Глеб не объявлялся, родители говорят, что он приходил, но получив отказ на просьбу о моем адресе, ушел ни с чем и больше не появлялся.

- Может, он нашел себе какую-нибудь другую омегу, и я ему больше не нужен? - конечно, в душе я хотел, чтобы он меня нашел, но умом понимал, что даже если найдет, ничего хорошего не будет, его отношение не изменится.

      Зайдя в класс, я сразу понял, что что-то не так. Парту, за которой я обычно сидел, обступили омеги.

- Черт! - произнес я, когда омеги расступились по команде сидящего за моим местом альфы. - Глеб...

- Я, по-моему, четко и ясно дал тебе понять при нашей последней встрече, где ты должен быть. - Глеб медленно поднялся и двинулся на меня. – Зачем ты заставляешь меня тебя искать?

Альфа вплотную приблизился ко мне и заглянул мне в глаза. Как же я скучал по нему, по его глазам, этому эгоистичному выражению лица и его стальному голосу.

- Ты мой, и ты это знаешь! - меня целуют. Его язык проникает в мой приоткрывшийся от удивления рот. Он меня целует? При всех?! Да быть того не может! И что он здесь делает?

      Глеб отстраняется от меня, обходит и встает позади меня. Рывок, и с моей рубашки катятся оторванные пуговицы. Глеб оголяет мое плечо, отодвигает майку и произносит:

- Надеюсь, я всем доступно объяснил, чей это омега? - слова альфы пронизывают тишину класса. Гробовое молчание послужило ему ответом.

      Меня резко разворачивают, закидывают себе на плечо и выносят из класса. Да что он себе позволяет?!

- Глеб, немедленно отпусти меня! - бью его кулаками по спине, а ему хоть бы хны.

- Лучше заткнись, Влад, тебе же будет хуже, если продолжишь орать, - злой, нет, не так, взбешенный голос Глеба заставляет меня замолчать.

      Меня запихивают в стоящее у входа в школу такси, альфа, не мешкая, садится рядом со мной.

- Быстрый и четкий ответ. Твой адрес? - на меня пристально смотрят глаза цвета моря.

      Только проговорив свой адрес, я понял, во что влип. Он же сейчас оторвется на мне за то, что я пропал, скрылся, сбежал от него. Я ни разу не видел Глеба таким злым. Я молился, чтобы такси ехало помедленнее, и чтобы я успел придумать хоть что-нибудь. Но как всегда и бывает, приехали мы очень быстро. Расплатившись, альфа поволок меня за руку к указному мною подъезду.

- Открывай! - и вот я пытаюсь открыть свою дверь трясущимися руками. Глеб выхватывает ключи из моих рук и, открыв дверь, впихивает меня внутрь моей квартиры.

- Неужели ты думал, что я тебя не найду?! - он прижимает меня к стенке в коридоре и срывает остатки моей рубашки.

      Майка летит на пол к порванной рубашке. Альфа присаживается передо мной, снимает мою обувь вместе с носками. Расстегивает мой ремень, стаскивает брюки, и вот я уже стою перед ним совершено голый.