Рубашка на нем была расстегнута, и грудь была голая. Я чувствовала под своими руками его жаркую и скользкую от душа кожу, жесткие курчавые волосы. Моя грудь мгновенно заныла от желания, соски отвердели, в них пульсировала кровь.

   Он оторвался от моих губ, переводя дыхание. Мощная грудь раздувалась, словно гончарные мехи. Я облизала свои губы и, обхватив его руками за шею, притянула обратно к себе. Ярослав не возражал и вновь накрыл мой рот страстным поцелуем.

   Он обхватил руками мои груди и стал грубо мять их. Чувство наслаждения поглотило меня целиком, я стонала от удовольствия и страсти, но уже через несколько мгновений поняла, что мне этого мало. Словно прочитав мои мысли, а, возможно, откликнувшись на свои собственные, он разорвал на мне блузку. Маленькие пуговки полетели на пол, застучав по нему в тишине, словно мелкий град. Застежка лифчика была у меня спереди. Быстро справившись с крючком, он оголил мои трепещущие груди и накрыл одну из них своим жадным ртом. Обхватив свободной рукой меня сзади, он приподнял меня с подоконника и тесно прижал к себе. Губы оставляли на моей груди темный влажный след поцелуев, захватив возбужденный сосок, он жадно втянул его в рот.

   Судорожная дрожь прокатилась по всему моему телу. Его ласки заставляли меня позабыть обо всем на свете. Мне казалось, будто я неудержимо скользит вниз по темному туннелю... навстречу сладостной развязке...

   Я боролась сама с собой, не хотела, чтобы эта дикая лихорадка заканчивалась так быстро. Я подалась всем телом назад, пытаясь хоть немного ослабить давление его возбужденной плоти. Но не было сил...

   Ярослав крепко прижимал меня к себе, лишая возможности шевельнуться. Я даже не могла свести ноги. Мое лоно увлажнилось еще больше, давление на него становилось все сильнее...

   Он снова опустил меня на подоконник и поднял подол юбки, задрав ее до пояса. Я бессильно откинулась на стекло - ощущения нарастали стремительно и бесконтрольно. Нас обоих словно закрутил бешеный смерч. Мы будто превратились в зверей, и оба были не в состоянии контролировать себя, управлять своими инстинктами. Ни о какой нежности не было и речи. Да и она мне не нужна во все. Желание было слишком сильным, слишком неистовым. Зажав в кулаке подол моей задранной юбки, он свободной рукой стянул с меня трусики до колен. Я тут же почувствовала голыми ягодицами дуновение легкого ночного сквозняка. Я вся трепетала. Приподняв ногу, он зацепил носком мои трусики и резко дернул. Я услышала, как треснула тонкая ткань, упав к моим ногам.

   Ярослав приподнял меня и заставил еще сильней откинуться назад, прижав всей спиной к прохладному стеклу, и широко развел мои ноги, встав между ними. Я откинула назад голову, больно стукнувшись затылком о прохладную поверхность, но, не обратила на это никакого внимания. Я слышала только собственное надсадное дыхание и мучительно ждала того заветного мгновения, когда, наконец, смогу утолить болезненную жажду. Он стал лихорадочно расстегивать свои брюки. Костяшки его пальцев касались моего обнаженного лона, и от этих прикосновений волны невыразимого наслаждения прокатывались по всему моему телу. Наконец в тишине кухни взвизгнула "молния", и его возбужденная плоть уперлась в нежные складочки между моих ног.

   - Я хочу тебя, - глухо прорычал он. - Впусти меня. Быстрее!

   Его уверенная рука была все еще между нашими телами, касаясь ладонью моих влажных складочек. Вот, она нащупала маленькое нежное отверстие, и в следующее мгновение Ярослав глубоко погрузил туда палец. Судорога прошла по всему моему телу, я обхватила Ярослава руками за голову. Его палец тем временем продолжал исследовать нежную и чувствительную глубину моего лона, поднимая во мне неземные волны сладких переживаний. Мышцы влагалища плотно обхватили палец, отпустили, снова обхватили. Их судорожные сокращения, напоминавшие утонченную ласку, вызвали в Ярославе очередной прилив возбуждения. Шумно дыша, он что-то нечленораздельно промычал. Будучи не в силах больше ждать, он убрал палец и направил себя в мое лоно.

   Затем все мысли были вытеснены из сознания, ибо я не могла уже думать ни о чем, кроме мощной плоти, которая с каждым коротким и резким толчком все глубже проникала в меня. Ярослав натужно стонал, досадуя на то, что войти в меня оказалось совсем не простое дело...

   Я извивалась в его объятиях, словно червячок, насаженный на рыболовный крюк, то и дело с моих уст срывались тихие стоны. Наконец они, видимо, дошли до сознания Ярослава, потому что он резко замер. Пот ручейками сбегал по его лицу и падал на мои обнаженные груди. Он отчаянно пытался вновь овладеть собой.

   - Тихо, тихо, - шептал он, покрывая мое лицо быстрыми поцелуями. - Все хорошо, девочка. У тебя получится. Попытайся расслабиться и дай мне войти в тебя. Больно не будет. Я буду делать это очень медленно и аккуратно.

   Говоря, он стал покачивать бедрами. Эти легкие движения помогли лучше слов. Они словно убаюкивали меня. Я чуть расслабилась, и это позволило ему войти еще глубже в мой необыкновенно узкий вход. С моих губ слетел новый стон, и я вся затрепетала в его руках. Он почувствовал, как все мое тело изогнулось, словно в инстинктивном порыве принять его и подстроиться под его мощь. Ярослав попытался было взять себя в руки, но было уже поздно. Резким и сильным рывком он погрузился в меня до самого конца. Мое влагалище тесно обхватило его, и Ярослав глухо зарычал.

   - О Господи! Девочка, я же сейчас кончу сразу. Не сжимай меня так сильно, пожалуйста, я же все чувствую, или ты решила меня убить этими ощущениями? Поверь, еще чуть-чуть, и у тебя это получится, - и сделал еще один рывок своими бедрами.

   Шок потряс меня от этого последнего удара. Я обмякла и поникла головой, словно маргаритка на сломанном стебле. Почувствовав это, Ярослав окончательно потерял над собой контроль. Сильно двигая бедрами, он стал входить и выходить из меня, словно мощный поршень. Вскоре все ощущения сфокусировались вокруг неистового сердцебиения и резких и неумолимых толчков Ярослава. Я судорожно вцепилась в его рубашку, пытаясь не потонуть в волнах страсти, с которыми он на меня обрушился.

   Когда до него дошло, наконец, что умственно и физически я отстранилась, он вновь замер.

   - Ну, уж нет! - рыкнул он хрипло. - Я не дам тебе замкнуться в себе! Иди ко мне, девочка. Откройся. Дай мне почувствовать тебя.

   Мне захотелось ответить что-нибудь вроде: "Я не могу!" Захотелось сказать хоть что-то, но я не смогла. Оргазм, быстрое наступление которого еще минуту назад казалось совершенно неизбежным, отодвинулся далеко, как никогда. Я чувствовала только почему-то страх и боль.

   Тогда он чуть изменил позу, еще шире развел мне ноги и прижался ко мне грудью, буквально пригвоздив к стеклу собой. Я чувствовала себя распятой, но самое страшное заключалось в том, что я была не в состоянии, ни контролировать его толчки, ни реагировать на них. Освободив одну руку, он опустил ее вниз и быстро нащупал маленький и нежный бугорок у самого основания моего входа, скрытый под складочкой. Он обнажил его, действуя большим и указательным пальцем, и пододвинулся ко мне еще ближе.

   И когда он вновь закачал бедрами, мне показалось, что молния пробила мое тело сверху вниз и скрылась между ног. Я ничем не могла защититься от потока мгновенно нахлынувших ощущений, которые только усиливались с каждым его новым толчком. Воистину Ярослав знал, что нужно сделать, чтобы привести меня к неминуемому оргазму.

   Тотчас желание с полной силой вернулось ко мне, а уже через минуту произошла кульминация. Я кричала от наслаждения, изгибалась и дрожала в его объятиях, не помня себя. Только закончились мои спазмы, как то же самое началось у него. Он откинул голову назад, вены на шее вздулись, он вздрогнул всем телом, откинул сильно голову назад и низкий хриплый стон, который сорвался с его уст с протяжным выдохом.

   Напряжение ушло. Мы замерли и полностью отдались отголоскам того, что только что произошло. У меня кружилась голова, и я склонила ее ему на плечо. Ярослав глухо постанывал, навалившись на меня всем своим телом. Теперь подоконник поддерживала нас обоих. Пот блестел на наших телах, его одежда была мокрая и смятая. На меня накатило такое изнеможение, словно я только что закончила тяжелейшую операцию в своей жизни.