По команде Элкора над ними закружились форгары. Всадники пытались достать пиками головы чудовищ, но те неожиданно ловко уклонялись от ударов.

Внезапно из глубины рядом с кораблем Элкора поднялся еще один монстр. Всей своей массой он обрушился на левое гребное колесо и разбил его вдребезги. Судно накренилось и стало беспомощно кружиться на месте. Под его киль поднырнуло еще одно животное. На него была надета упряжь, и оно не могло уйти далеко вглубь, но монстр сумел могучим толчком спины опрокинуть корабль на борт.

Судно стало тонуть, окутанное фонтаном брызг.

— Вперед, к берегу! Бейте врага! — в бессильной ярости кричал Элкор, но его приказ было уже невозможно выполнить.

Теор вцепился в сильно накренившийся борт и увидел, как враги торжествующе подняли оружие над головами. Флот наярров был рассеян по проливу, часть кораблей затонула, остальные спасались бегством.

Палуба встала на дыбы, и моряки с отчаянными криками покатились в волны. Теор уцепился за форштевень одной рукой, а другой стал лихорадочно стаскивать с себя доспехи, не трогая лишь пояса с ножами. Краем глаза он увидел, как Норлак с воплем упал за борт и сразу же пошел ко дну, увлекаемый тяжестью своего вооружения. Вскоре и Теор последовал за ним.

Он быстро всплыл на поверхность и увидел вокруг десятки голов моряков. Моряки отчаянно боролись за жизнь и пытались плыть в сторону берега. Теор разглядел среди них Элкора и поспешил к нему на помощь. Тем временем корабль лег на борт и медленно пошел ко дну.

— Ко мне, наярры! — закричал Элкор, с трудом удерживаясь на поверхности. — Боритесь до конца, бейте врагов!

Он поднял над головой кинжал и метнул его в сторону ближайшего чудовища. Повинуясь приказу наездника, оно ринулось на наярров, нанося удары налево и направо своим ужасным хвостом. Пена немедленно окрасилась кровью. Воины погибали один за другим под смех улунт-хазулов.

Теор набрал в грудь как можно больше воздуха и глубоко нырнул. Его окутал мглистый, красно-бурый свет. От едкого запаха разлагающегося углеводорода сразу закружилась голова. Глубинное течение подхватило его и понесло к берегу. Через несколько минут Теор стал задыхаться и вновь всплыл на поверхность.

Бойня вблизи разбитых кораблей продолжалась, но он успел достаточно далеко отплыть от этого места. Ни Элкора, ни Норлака не было видно среди оставшихся в живых моряков, но сейчас было некогда впадать в отчаяние. Изо всех сил работая ногами, Теор поплыл к отмели.

— Хунгн рогх мамлун!

Теор оглянулся. Вслед за ним плыл один из улунт-хазулов. Благодаря перепончатым ногам и длинному хвосту его серое тело двигалось втрое быстрее, чем наярр. Враг поднял кинжал над головой. Лицо его было искажено ненавистью.

Теор тоже выхватил кинжал. «Он хочет немного поразвлечься? Хорошо», — злобно подумал он. Наярр хладнокровно обдумал свои действия. Да, он уступал чужаку как пловец, но…

Улунт-хазул быстро приближался. Вот-вот он метнет свой кинжал! Теор напрягся и в момент броска погрузился в волны по шею. Остро отточенный клинок пролетел чуть выше его виска. Быстро всплыв, он схватил врага за запястье, сжимавшее второй кинжал. Тот в свою очередь вцепился в руку Теора, державшую нож, не дав ему нанести смертоносный удар. Противники забарахтались на одном месте. Чужак был сильнее Теора, но наярр сумел обхватить его туловище ногами и с криком потащил ко дну.

Он почти не помнил, что произошло там, в глубине моря. Сознание его быстро помутилось, грудь разрывалась от недостатка воздуха. Враг с силой выворачивал его правую руку. Силы Теора таяли, но ему каким-то чудом удалось нанести противнику удар в живот. Чужак сразу ослабил хватку, и наярр, уже почти ничего не сознавая, стал наносить по нему удар за ударом.

Очнулся он уже на поверхности. Голова раскалывалась от боли, никакого ощущения триумфа не было и в помине. Он думал сейчас лишь об одном — как достичь берега, до которого было еще довольно далеко.

Между тем на острове шла суровая битва. До Теора доносились победные крики, вопли боли, звон топоров, топот сотен ног. Земля была усыпана серыми трупами улунт-хазулов, но и половина знамен наярров тоже пала.

— Братья, я иду! — крикнул Теор и изо всех сил поплыл вперед, проклиная свою слабость.

Флаг Вальфило все еще развевался под низкими тучами. Оставшиеся в живых наярры сгрудились вокруг него, сохраняя видимость порядка. Их арьергард стойко держался, отражая одну атаку врага за другой. Форгары тучей носились в воздухе, метая в улунт-хазулов камни и дротики. Чужаки падали, обагряя землю кровью, но их место сразу же занимали другие.

Барабаны врага били не переставая. Внезапно один из вражеских отрядов отделился от главного войска и, сделав стремительный марш-бросок, напал на обоз наярров. Чужаки быстро перебили немногочисленных охранников и напали на отряд Вальфило с тыла.

Наярры были вынуждены отступить. Они двинулись на север, к горам Джоннари. Другого пути у них не было — на остальной части острова хозяйничали улунт-хазулы, гоняясь за отставшими наяррами и безжалостно убивая их. «Часть нашего войска все-таки уцелеет, — с горечью подумал Теор, — но для чего? Наш народ обречен…»

Его ноги коснулись дна. Теор встал — и едва не упал от слабости. Отчаяние овладело им.

Но в конце концов к нему вернулась рассудительность. Все было не так уж безнадежно. Враги не стали преследовать отряд Вальфило, который состоял в основном из опытных воинов и, погибая, унес бы с собой в царство теней сотни улунт-хазулов. Чалхиз, по-видимому, понимал это и решил оставить остатки разбитой армии наярров в покое. Без продовольствия ее и так ожидала гибель в дикой, необитаемой местности.

«Надо догнать товарищей», — подумал Теор.

Он добрел до берега и вышел на отмель. Ему приходилось прокладывать дорогу среди груд искалеченных тел. Воздух дрожал от стонов раненых. Один из наярров, имя которого Теор не смог вспомнить, увидев его, умоляюще прохрипел:

— Друг, дай мне пить! Пить, пить…

Из его груди торчало копье. Рана была смертельной.

Теор нагнулся и в отчаянии сжал протянутые к нему руки.

— У меня ничего нет, — сказал он. — Прости:

— Не уходи, Теор, не оставляй меня здесь одного!

Чем же хоть как-то облегчить страдания воина? Внезапно чья-то тень упала на лицо Теора. Он поднял голову и увидел двух улунт-хазулов, наставивших острия копий прямо ему в грудь.

Один из чужаков сделал выразительный жест, и Теор, устало опустив голову, побрел в глубь острова.

День подходил к концу. С юга дул сильный ветер, гоня стаю черных облаков. Среди них то и дело вспыхивали молнии, и чуть позже на остров наказывались раскаты грома. В узком проливе поднялось сильное волнение. Мириады плавающих микроорганизмов начали фосфоресцировать, и волны несли к прибрежным льдинам мерцающий свет, рассыпающийся при ударе о берег миллионами живых искр.

Улунт-хазулы поспешно затащили свои корабли на берег и, собравшись группами, о чем-то тихо беседовали друг с другом. Пленные наярры лежали вповалку на окраине лагеря, забывшись в тяжелом сне.

Теор очнулся от острой боли: ему упиралось в плечо острие копья. Оказалось, что двое чужаков пришли за ним. Перемолвившись несколькими словами с охранниками, они заставили Теора подняться и грубо погнали куда-то. Пошатываясь от слабости, наярр едва переставлял связанные ноги. Руки были связаны тоже, но, к счастью, спереди, и он смог незаметно прикоснуться к диску коммуникатора. Улунт-хазулы были весьма суеверны, и это могло помочь ему. Исхитрившись, он все-таки сумел нажать кнопку вызова.

— Марк, — прошептал он, — отзовись! Кто-нибудь из землян, кто слышит меня, ответьте…

Диск молчал.

Теора подвели к одной из юрт, в которой жили военачальники улунт-хазулов. Острие копья вновь кольнуло его в плечо, подталкивая к входу. Внутри юрты, сложив руки на груди, стоял Чалхиз. Фосфоресцирующие цветы на потолке испускали слабый свет, едва освещавший его лицо, но глаза вождя горели, как лезвия кинжалов на солнце.