— М-м-да. Хотя послушай, Том… Эти лучи должны проходить у самого грунта. Очевидно, они ожидали, что мы будем подползать к ним на животах.

— А мы вместо этого начнем прыгать, да? Чтобы в конце концов сесть на кое-что горяченькое.

— Не так и долго пробить дыры в обоих кораблях. А потом из них начнет выходить воздух, и ребятам будет уже не до нас. Я могу перенести туда эту пушку за несколько секунд. Они же не знают, на какую скорость я способен.

Ирландец бросил на него быстрый удивленный взгляд.

— Ты действительно решил расправиться с ними любой ценой? — шепотом спросил он.

— А что тут такого? Мне просто хочется вернуться домой, — с усмешкой сказал Колли. — Там, откуда я родом, мы не пускали слюни, жалея врагов.

Он повернулся к Луис, и она положила руку на его плечо.

— Подумай лучше, Колли, — сказала девушка. — Они же не идиоты. Я уверена, что сибиряки выставили наружные посты. И у каждого из них в руках будет автомат.

— Да, ты права, — согласился он. — И вот как мы поступим. У нас тоже есть оружие, а в такой разреженной атмосфере абсолютной тишины не требуется. Том и Миша возьмут автоматы и подползут к их лагерю с другой стороны. Они завяжут перестрелку с охраной, а я в это время постараюсь преодолеть барьер ультрафиолетового излучателя. Думаю, мне удастся подобраться к ним, не привлекая особого внимания. Через минуту или две после того, как парни откроют огонь, я перепрыгну через лучевой барьер, подбегу поближе и выпущу три-четыре снаряда по кораблям.

— А я? — спросила она.

— Ты останешься здесь.

— Ах, значит, так! Как дошло до дела, женщину долой…

— Не надо споров, милая. Если эта затея окончится провалом, кто-то должен рассказать остальным о нашей гибели.

Она долго смотрела ему в глаза. Колли попытался успокоить ее улыбкой, но Луис со вздохом отвернулась. Он жестом дал знак ирландцу, и они отползли подальше от лагеря.

Весь следующий час отряд планировал боевую операцию, О'Нил начертил на песке план местности, указал посты и расположение датчиков. Они уточнили направление атаки, обговорили детали и торопливо проглотили паек. Колли почти не ел. Тревога сдавила грудь и горло. Тело сотрясала мелкая дрожь. «Признайся, парень, — говорил он себе. — Ты боишься идти туда. Ты весь перепотел от страха».

Ночь наступила так быстро, словно кто-то выключил свет. О'Нил вернулся с наблюдательного поста и сообщил, что охрана у кораблей осталась прежней. Сибиряки неплохо разбирались в стратегии боя — их позиции были просто великолепными, и каждый из двух часовых мог простреливать свой полукруг долины. Но крутые холмы подступали со всех сторон, разбрасывая черные тени, и Колли надеялся, что ему удастся прокрасться по этим темным пятнам до стен одного из блиндажей. Глушитель ослабит звуки выстрелов, а за толстой броней корпуса их вообще никто не услышит. На трапах нет ни огонька, экипажи отправились спать, и теперь пришла пора пожелать им спокойной ночи.

Колли облизал пересохшие губы. Он отдал бы сейчас полжизни за глоток виски.

— Ладно, я пошел. Дайте мне пятнадцать минут и начинайте заходить им в тыл. Удачи вам, парни.

Иванович закряхтел, что-то зашептал себе под нос, и О'Нил быстро похлопал его по плечу. Луис подошла и встала рядом с ними. Колли видел, как дрожат ее губы.

— Храни вас Господь, — прошептала она, и они соприкоснулись шлемами.

Представив этот жест со стороны. Колли мрачно усмехнулся, но вдруг почувствовал в груди странное и доброе тепло. Он повернулся и ушел в темноту.

Ноги соскальзывали с острых камней. Он пригнулся и пробежал по склону еще несколько ярдов, направляясь к дальнему концу долины. Колли преодолел овраг, быстро взобрался на дюну и неподвижно замер на песчаном гребне, стараясь умерить стук сердца, который громом отдавался в ушах. Несколько минут он посматривал по сторонам, выискивая все, что могло шевелиться. Звезды над головой казались такими огромными, что Колли чувствовал себя маленькой, ничтожной букашкой, расплющенной под линзой холодного неба. Он тряхнул головой и настроился на задание.

А задание простое — бить так, чтобы воздух вылетал из груди и кровь струилась из разбитых носов. Он знал, что придется убивать людей, которых никогда не видел. Он знал, что там, на Земле, многих сибиряков ждут жены и дети. Но война есть война, и выживает сильнейший.

Камни хрустели под ногами, песок скрипел, и каждый звук казался таким неестественно громким, что оставалось лишь удивляться, как этот шум не разбудил еще всю планету. Колли чудилось, что базука на его спине превратилась в башню, которая задевала звезды, и он не понимал, почему охранники не замечали шагавший к ним небоскреб. Корабли поблескивали, как одетые в доспехи чудовища — два огнедышащих дракона, которым удалось пересечь пространство между мирами. Жаль, что придется уничтожить такое совершенство.

Да, он не сомневался в успешном завершении операции. Реактивные снаряды пробьют стальные корпуса и оставят огромные дыры, которые уже ничем не заделаешь. Три-четыре точных попадания, и весь воздух выйдет наружу. Люди задохнутся, так и не добежав до своих скафандров. Позавчера утром капитан Вэйн показал им, как действует эта штука. О Боже, неужели прошло только два дня? До полета на Марс Колли держал в руках лишь лук да самодельные мушкеты. Урок капитана произвел на него огромное впечатление.

Он незаметно переполз в пятно черноты и выбрался на самый трудный участок. О'Нил объяснил ему, где находится ультрафиолетовый барьер, но здесь могли оказаться и другие ловушки. Колли считал пустяком предстоящий прыжок на шесть футов в высоту и тридцать ярдов в длину, и его не смущали непривычные марсианские условия. Пока он тревожился только о Томе и Мише. Они ничего не смыслили в разведке. Кроме того, им приходилось тащить пулемет, а это не самое легкое оружие в мире. Колли с тоской подумал о том, что его жизнь теперь зависела от людей, которые могли подвести.

Ладно, не стоит об этом…

Он почти взобрался на небольшой холм, где сибиряки установили систему сигнализации. Колли вытянулся плашмя и осмотрелся. Его исцарапанный грязный скафандр слился с мрачным ландшафтом. Впереди, на стене блиндажа, он заметил ствол пулемета, который поблескивал в лунном свете. Мышцы напряглись, потребность в действии стала почти неудержимой. Почему они медлят? И что могло их там задержать?

Он припал к земле и до хруста сжал челюсти, ожидая начала атаки.

Вспышка прожектора была как удар. Луч резанул по глазам, и Колли, вскрикнув, прикрыл лицо рукой. Пулемет затявкал, взбивая вокруг фонтанчики пыли. Приподнявшись на четвереньки, он попытался убежать. Луч прожектора и пули не отставали, А над долиной, словно глас архангела в день Страшного суда, разносился голос, усиленный мощными динамиками:

— Сдавайтесь! Сдавайтесь, или вас убьют! Вы проиграли!

Задыхаясь от напряжения, Колли упал на песок. Он знал, что пулю не обгонишь. Стрельба тут же утихла. Вытянув руку, он попытался снять базуку, но предупредительный огонь прочертил перед ним полоску темных пятен.

Луч бил с носовой части одного из кораблей. За кругом белого сияния чернела тьма. На какой-то миг ему показалось, что он заметил метание других лучей. А потом пришли они. Из густой черноты появились две большие фигуры, и, увидев оружие, нацеленное в его живот, Колли торопливо поднял руки.

Один из сибиряков ткнул пальцем в сторону кораблей. Второй, прикрывая напарника, зашел сбоку. Подавив рвавшиеся наружу сухие рыдания, Колли покорно зашагал навстречу судьбе.

Подойдя к трапу, он присоединился к Ивановичу и О'Нилу. Их охраняли несколько вооруженных людей. Русский ругался.

Его лицо исказилось от ярости и ошеломления. Ирландец молчал. Он стоял в тени, и Колли видел только темное стекло шлема, но даже через толстую ткань костюма в глаза бросались поднятые вверх плечи.

— Они погнались за Луис, — прошептал О'Нил. — Сибиряки выслали за ней целый отряд.

— Но как они узнали…