— Хорошо, что вы напомнили об этом. У нас тут появилась небольшая просьба.

— Да?

— Вы не могли бы разрешить нам выходить наружу? Понимаете, мы привыкли к нагрузкам. И мне просто невыносимо сидеть в этом замкнутом пространстве.

Белинский всплеснул руками:

— Мистер Коллингвуд, неужели вы считаете меня отъявленным идиотом?

— Тогда поступайте, как знаете, — разочарованно ответил Колли. — Если вы так боитесь нас, то, наверное, нам действительно лучше оставаться здесь.

— Нам пришлось бы охранять вас во время прогулок, а у моих людей и без этого дел невпроворот, — оправдываясь, ответил Белинский. — Впрочем, вы, видимо, догадывались, каким будет мой ответ.

Это не входило в план, но все же…

— Черт возьми, — воскликнул Колли, — вы можете связать нас, опутать веревками… Делайте что угодно, но дайте нам немного размять ноги.

— Хм-м. Ладно.

Белинский отдал резкий приказ на русском языке, затем вновь повернулся к пленникам.

— Думаю, мы выделим вам по часу в день. Но прогуливаться вы будете вокруг кораблей.

— Вот и хорошо.

Небрежный тон требовал невероятных усилий, и Колли чувствовал себя выжатой долькой лимона. Он даже не смел взглянуть на остальных.

— Мы все вам очень признательны.

— Желаю хорошо провести время, — мягко ответил Белинский.

Он встал и вышел из комнаты. Дверь за ним закрылась. О'Нил склонился над столом и начал вычерчивать буквы: Ты придумал, что нам делать?

Колли: Еще нет. Но, может быть, нам удастся совершить побег.

Луис: Вся надежда на тебя. Только ты сможешь убежать от них.

Колли: Я-то могу, но это поставит твою жизнь под угрозу. Луис, я хочу вернуться вместе с тобой.

Она отвернулась. Колли робко склонился к ней и поцеловал в щеку. Она вздохнула, отошла от стола и села на свою кровать.

Дверь снова открылась. Они увидели четверых охранников в скафандрах. Чуть позже им принесли их собственные марсианские костюмы.

Переодевшись в пропахшее потом нижнее белье, Колли осмотрел свой скафандр. На спине остался только один кислородный баллон. Белинский не хотел рисковать. Ни один человек не мог бы достичь зоны действия их лучевой станции, имея один кислородный баллон. С таким запасом воздуха ему не добраться до родного корабля, как бы быстро он ни двигался. Тут не хватит даже двух баллонов.

Это просто невозможно!

Колли поежился, натягивая жесткую ткань на тело. Серией заученных движений он проверил каждый из элементов костюма: насос, источник питания, соединительные клеммы термопластика. Все оказалось на своих местах. Система жизнеобеспечения действовала нормально, но вряд ли сибиряки ставили его аккумулятор на подзарядку. И все равно без воды, без солнечных батарей, без компаса…

Они медленно пошли по металлическим переходам. Дверь воздушного шлюза открылась, и перед ними раскинулось темное марсианское небо. Спускаясь по трапу, Колли быстро осмотрелся по сторонам. На краю долины он увидел дюжину маленьких фигур. Люди собирали легкую передвижную пушку. Очевидно, она предназначалась для штурма их корабля. Рядом стоял небольшой тягач, который должен был доставить оружие и фургон со снарядами к американской базе. При удачном попадании снаряд мог разрушить ядерный реактор, и тогда экипажу поврежденной ракеты пришлось бы сдаться на милость победителя.

Колли спустился на твердый грунт и остановился, поджидая остальных. Один из охранников направил на него ствол автомата. Колли еще раз осмотрелся, прикидывая варианты побега. Его внимание привлек высокий холм на северной стороне долины. Обрывистый склон рассекала рваная рана глубокого оврага. Какое-то внутреннее чутье заставило его выбрать именно этот сложный и опасный путь.

— Пошли, — сказал О'Нил.

Свет далекого слабого солнца отражался от купола шлема, и тусклый отблеск скрывал его лицо. Приемник придавал голосу Тома тоскливые дрожащие нотки, и Колли благодарил судьбу за это стечение обстоятельств — ирландец показал себя плохим актером. Вот и сейчас он бубнил под нос какую-то чушь.

— Мы пойдем круг за кругом, спускаясь в ад. И снова найдем все те же круги, которым не будет конца…

Они шагали вокруг кораблей, медленно и настойчиво повторяя избранный маршрут. Охранники шли следом, отстав на несколько ярдов. При каждом новом обходе Колли незаметно расширял радиус круга на пять-шесть футов. Холодный пот покрывал спину, стекая по рукам и ладоням. Через какие-нибудь три минуты это вспотевшее тело могло превратиться в замерзший и высохший труп.

Он не знал, насколько хорошо сибиряки продумали их охрану. Оставалось надеяться на импровизацию и силу Ивановича. Русский замыкал цепочку пленных и находился теперь справа от Колли, то есть ближе к кораблю.

И снова северный край лагеря начал медленно приближаться, а ракеты остались за спиной. На дальнем конце долины у полусобранной пушки суетились люди. Охранники о чем-то трепались друг с другом и изредка заливались веселым смехом. Колли в сотый раз говорил себе, что надо подождать. Пусть эта ежедневная прогулка станет обычным делом, и тогда их перестанут подозревать. Но для ожиданий не осталось времени. Его вообще не осталось. Через неделю сибиряки расстреляют корабль и, сломив сопротивление американцев, отпразднуют победу.

Он собрался с силами и закричал:

— Начали!

Страх исчез в нараставшей волне решимости. Колли сделал гигантский прыжок и оказался слева от охранника. Отведя ствол в сторону, он ухватился двумя руками за автомат и попытался вырвать оружие. Азиат не уступал, и тогда Колли ударил его ногой в живот.

Сибиряк упал, задохнувшись от боли. Не удержав равновесия, Колли повалился на него. Над головой засвистели пули. О'Нил прыгнул на стрелявшего охранника, а Иванович подмял под себя двух других конвоиров.

Азиат отчаянно извивался и отбивался ногами. Перекатившись на бок, Колли выкрутил руку противника и налег на нее всем телом. Он почувствовал, как хрустнула кость. Схватив автомат, Колли быстро передернул затвор и почти в упор выстрелил в шлем сибиряка.

Рядом свистели пули, они шлепались в песок, и казалось, что идет свинцовый дождь. Времени оставалось в обрез. Он перевернул убитого азиата на живот. Из разбитого шлема сочилась кровь, струи пара с шипением вырывались из широкого отверстия. Колли сорвал с зажимов кислородный баллон, но удержать его в одной руке было невозможно — мешали конфигурация и вес. Он отбросил автомат, вскочил на ноги и побежал.

Если Миша удержит их хотя бы на пару минут… и если он сам не получит пулю вдогонку, они утрут сибирякам носы и вырвут свой крохотный единственный шанс. В противном случае он погибнет храброй и дурацкой смертью.

О'Нил распластался на земле. Охранник уложил его на лопатки, но ирландец не выпускал его из своих объятий. Луис свернулась калачиком на песке. Она ничем не могла помочь, а свист пуль над головой едва не лишил ее чувств. Иванович добрался до блиндажа и, оглушив щуплого противника, овладел пулеметом.

А потом его будто чем-то ударило, и резкий толчок принес клубившуюся тьму. Он пошатнулся, опустился на одно колено и дал очередь по уцелевшим охранникам. Сибиряки, встревоженные возникшей перестрелкой, бросили работу и побежали к кораблям. Иванович припал к земле и, прорычав проклятие, открыл по ним огонь.

Боли не чувствовалось, но там, куда пришелся удар, нарастало оцепенение. В голове шумело и немного ломило виски. Как после стакана водки, с усмешкой шепнул он себе. Фигуры врагов раздваивались, а затем снова приобретали четкие очертания, и казалось, весь мир дрожал, расплывался в стороны и мутился рябью. Как будто смотришь из-под воды, подумалось ему. И он увидел перед собой зеленоватый омут той маленькой речушки на далекой Земле.

Гигант встряхнул головой и осмотрел испятнанный кровью скафандр. Из рваных дыр, оставленных автоматной очередью, вырывались белые струйки пара. «Неужели это я?» — с удивлением подумал он. Но никто другой не вынес бы этого так долго. Сердце рвалось из груди, с губ стекала кровавая слюна, и перед меркнувшим взором струилась вода Земли, которая наполняла его счастьем и утешением. Он уперся коленом в марсианский песок и повел длинной очередью по темному мареву пустыни.