Ребята шли молча, подавленные и потрясенные дикой расправой, свидетелями которой они стали. Михась, сжимая кулаки, мысленно повторял клятву отомстить проклятым фашистам.

Корову Стелку вели за собой. Не бросать же ее одну в лесу. Честно говоря, ее следовало бы отвести домой, в деревню. Так советовали Вовка и Санька. Однако Михась не решался показаться домой, опасаясь, что его больше не выпустят за порог.

Корову вели на веревке. Еще взяли с собой ведро. Доили по очереди Михась и Санька, а Вовка в это время кормил Стелку травой. Корова уже привыкла к ребятам и стояла спокойно. Молока было много, каждый раз ведро наполнялось до половины.

Окончив дойку, корову отвязывали и пускали пастись, а сами устраивались вокруг ведра и по очереди пили через край парное молоко.

Михась оказался общительным и покладистым. Ребята как-то сразу сдружились. Даже странно было вспоминать, что еще два дня назад ни Вовка, ни Санька не знали о его существовании.

На третий день после полудня вышли к железной дороге. Вовка приказал соблюдать полную тишину. Стелку привязали к сосне. Мальчишки некоторое время наблюдали из-за кустов за железнодорожной насыпью, нет ли охраны. Прошел не торопясь обходчик, высокий сутуловатый старик. Три пары детских глаз пристально следили за ним, пока тот не скрылся за поворотом.

- Айда! - Вовка первым вышел из-за кустов.

Ребята вскарабкались на невысокую насыпь. Накатанные рельсы блестели на солнце. Пахло мазутом, разогретыми шпалами и железом.

Санька потрогал рельсы, покачал головой:

- Пустое дело. Голыми руками не возьмешь.

Вовка попытался было отвернуть гайку. Ничего не получилось.

Михась нашел камень и стукнул им по гайке. Камень рассыпался, оставляя белые следы.

- Ха! Тут и ломом ничего не сделаешь, а мы хотим пальцами свернуть. Зря стараемся! - Михась сел на рельс.

Издалека донесся паровозный гудок.

- Поезд идет! Быстро прятаться! - скомандовал Вовка.

Сбегая с насыпи, Михась увидел ободранную галошу и с разбега ударил по ней ногой, как по футбольному мячу. Галоша перевернулась в воздухе и отлетела в сторону.

Из-за кустов ребята хмуро наблюдали за приближающимся составом. Когда паровоз промчался мимо, ребята мельком увидели, что рядом с машинистом стоял немецкий солдат с винтовкой в руках. На открытых платформах под брезентом стояли пушки, грузовики.

- Вон и танки! - Санька первым увидел их.

Танки были привязаны стальными тросами к платформам. На башнях мелькали черные кресты, обведенные белой краской. Танкисты, обнаженные до пояса, загорали. На башне одного танка, свесив ноги, сидел в трусах долговязый немец. Около рта он держал губную гармошку. И хотя музыки ребята не услышали, они поняли, что солдатам очень весело.

- Едут наших бить, - зло произнес Санька.

- Эх, динамиту бы сейчас! - Вовка с отчаянием скомкал ветку можжевельника. - Мы бы им устроили настоящий концерт!

Михась, ломая ветки, бросился к автоматам.

- Чего ждать! Мстить надо!

Вовка тоже схватился за оружие. Положив ствол автомата на сук, стал целиться. Поезд, грохоча, удалялся, и танкиста с губной гармошкой скрыли товарные вагоны и цистерны. Михась нервно нажимал на курок, но автомат не стрелял. Санька подбежал к нему.

- Отдай, раз не умеешь! Надо сначала предохранитель снять.

- Тише вы, вояки! Отставить! - скомандовал Вовка. - Стрелять уже поздно.

Михась погрозил вслед составу кулаком.

Вовка, за ним Санька и Михась снова вскарабкались на железнодорожную насыпь. Стучали по рельсам, пытались отвинтить гайки, пробовали выдернуть железные костыли. Однако ничего не получалось.

- Ура! - вдруг закричал Михась. - Кажется, нашел!

Михась сбежал с насыпи и поднял железную палку, покрытую толстым налетом ржавчины.

- Дай-ка я попробую. - Вовка взял железку, подсунул под рельс и попытался сдвинуть его, но тот не поддавался.

- Зря пыхтим, - устало сказал Санька.

Вовка вытер пот со лба, с досадой размахнулся и запустил палку в телеграфный столб. И попал! От удара провода загудели.

- Меткий ты! - произнес Михась с восторгом.

Возка посмотрел на телеграфный столб, на провода. Они висели в шесть линий, по три с каждой стороны. С верхнего провода опасливо слетели две птички. Так ведь это же связь! Связь! Ее можно нарушить. Ее надо нарушить!

- Санек, Миха! - позвал Вовка. - Мы им сейчас устроим. Айда за мной!

Он кубарем скатился с насыпи и поднял брошенную железку. Санька и Михась спустились к нему.

- Провода! Это телефон и телеграф. - Вовка сделал паузу и посмотрел на одного, потом на другого. - Надо рвать их!

Но его предложение было встречено без энтузиазма.

- Ха! - усмехнулся Михась. - Голыми руками?

- Не голыми, а вот железкой. - Вовка протянул палку.

- Надо перчатки резиновые, током шибанет, - сказал Санька.

Вовка уже хотел бросить палку, но тут неожиданно его поддержал Михась.

- Есть резина!

- Где?

Михась перебежал насыпь, разыскал рваную галошу. Вовка отодрал подкладку и стельку. Осталась подошва и часть носка. Ими он обернул конец железки.

- Ну как изоляция?

- Мировая! - похвалил Санька. - Что надо.

Вовка сунул железку Саньке:

- На, подержи! - и подошел к столбу.

Влезть на него оказалось не так легко. По деревьям Вовка лазил, а по столбам, тем более телеграфным, не случалось. Обхватив столб ногами и руками, кряхтя от напряжения, Вовка медленно поднялся вверх, добрался с большим трудом до изоляторов, уцепился одной рукой за металлическую скобу.

- Давай железяку!

Однако ни Санька, ни Михась подать палку не смогли: Вовка был слишком высоко. Санька огорченно присвистнул. Вовка смотрел вниз, не зная, что предпринять.

- Подожди, я сейчас, - сказал Михась.

Он засунул железку себе за спину под ремень, сунул за пазуху кусок галоши и полез по столбу. Не успел он добраться до середины, как у него выскочила железка и упала вниз.

- А, черт! - выругался Михась.

Пришлось спускаться и лезть снова. На этот раз прошло удачно. Как только Михась спустился и отбежал от столба, раздался треск: Вовка бил изоляционные чашки. Обхватив рукой и ногами столб, Вовка орудовал железкой, словно мечом. Разбив последнюю чашечку, он бросил вниз свое орудие и ловко съехал вниз.

- Все!

Михась поднял железку, схватил кусок галоши.

- Ха! Теперь моя очередь!

Он побежал к другому столбу.

Санька тоже загорелся: чем он хуже? Вовка не стал возражать.

- А теперь куда? - Санька вопросительно посмотрел на Вовку.

- Пойдем рядом с дорогой, - сказал Вовка.

- Еще провода будем рвать? - спросил Михась.

- Может быть, - ответил Вовка неопределенно. - А может, еще что придумаем.

Они шли долго по лесным зарослям неподалеку от железной дороги. Солнце почти село, и лес, пронизанный редкими солнечными лучами, погружался в предвечернюю тишину.

- Надо бы место для ночлега выбрать, - сказал Вовка и добавил уже тоном приказа: - Санька, привяжи корову и догоняй нас. Мы с Михасем пойдем вперед.

Железная дорога делала крутой поворот. Едва мальчишки свернули, как увидели вдали кирпичное здание с освещенными окнами я небольшие избы, крытые соломой. Где-то лениво тявкала собака, доносилось мычание коровы, потянуло дымком, смешанным с запахом жареного мяса.

Подбежал запыхавшийся Санька.

- Станция, - сказал Михась и потянул носом. - Вкусно пахнет.

Сумерки спускались, окутывая голубым туманом дали. Выбрасывая клубы белого дыма, к разъезду медленно подкатил состав и остановился. Из вагонов выскочили несколько человек и побежали к станционному зданию. На семафоре неподалеку от поворота загорелся зеленый огонек.

- Встречного ждут, - догадался Михась.

Вовка обратил внимание на маленькую будку стрелочника, которая стояла за поворотом. Из нее вышел человек с фонарем, поставил его на землю и передвинул стрелку. И вдруг у Вовки родилась дерзкая мысль: «А что, если стрелку поставить на старое место? Тогда встречный поезд врежется в состав!»