— Это — цвета флага Финляндии, — добавила Унда Марина.

Они поплыли к устью канала на безводном Лесном холме, канала, собственноручно вырытого Флурио и причинившего ему столько бед.

— Теперь ты увидишь мой замок в Лесу!

— Нет уж, благодарю покорно, я никогда не путешествую по проселочной дороге, — расхохоталась Унда Марина.

— Ладно! А теперь, внимание!

И Флурио дал условленный сигнал, затрубив в охотничий рог.

Он полагал, что канал мигом заполнится водой, но Медведю понадобилось время, чтобы соскрести когтями песчаную отмель. После долгого ожидания несколько капель воды просочились на дно канала.

— Я должна плыть в этих каплях? — шаловливо спросила Унда Марина.

Потеряв терпение, принц слал сигналы один за другим — трубя в охотничий рог. Наконец в канале зажурчал маленький ручеек.

— Теперь поплывем! — сказал Флурио.

Бедный отрок! Он вовсе позабыл о склоне холма, ведущем от большого озера там, наверху, к еще большему морю внизу. Первый небольшой сток для воды от когтей Медведя на песчаной отмели вначале медленно, а потом все быстрее и быстрее прокладывал все более широкую борозду в сыпучем песке. Вода давила и все больше и больше расширяла сток. Наконец вся песчаная отмель рухнула…

Флурио с трудом протолкнул было немного вперед лодку в маленьком ручейке, когда ручеек внезапно превратился в реку, река — в водный поток, а поток — в бурный водопад, что увлекал за собой землю, камни, деревья и огромные куски берегов. Все смешалось друг с другом в этом непреодолимом мутном водовороте, поглотившем половину Лесного холма с его муравьиными тропками, кротовыми ходами, изрытой кабанами землей, Брусничником, Вороньей ягодой, Черничником, Вереском, любопытными цветами и старым сплетником Можжевеловым Кустом. Принцу Флурио ничего больше не оставалось, как побыстрее спасаться изо всех сил и, обхватив за талию свою маленькую принцессу, вынести ее из ужасного водопада. Но тут принц Флурио угодил в стихию, которая была ему столь же мало привычна, как и Морской принцессе, — в королевство Лесного холма.

Поток опрокинул принца и засыпал останками его собственного замка, крытого ельником, замка, который, приплясывая на волнах, несся по водопаду. И Флурио погиб бы, если бы не Унда Марина. Почувствовав себя как дома в своей стихии, она схватила его левой рукой за развевающиеся на ветру волосы, а с помощью правой — выплыла в море и благополучно высадила принца на берег сказок.

— Признайся, что мой отец — Морской король — куда могущественнее твоего отца — Лесного короля, — молвила Унда Марина, когда они снова сидели на скале.

— И все же мой отец выигрывает у твоего отца каждый двадцатый год целое графство Финляндии, — ответил ей Флурио.

Порой Унда Марина и Флурио перебранивались между собой, но все же не переставали любить друг друга. Солнце снова вынырнуло после своего краткого купанья в пламенных волнах. Вечер середины лета незаметно сменился утром середины лета, и блеск его отразился в двух парах веселых глаз, сияющих ничем не омраченным счастьем детства.

Когда они расстались, принц Флурио отправился осматривать столь очаровательный прежде мыс, где он выстроил подле Лесного озерца хижину из ельника. Явился же он в совершенно незнакомую местность, где все переменилось. Мыс исчез, хижина исчезла, берег превратился в покрытый глиной уродливый луг, а озеро утекло прочь, так что на его месте осталась лишь глубочайшая впадина. На разоренном же Лесном холме ни единого следа канала и в помине не было.

Флурио с досадой думал о веселом сюрпризе, что хотел приготовить своей любимой Унде Марине и что так головокружительно провалился.

— Это Морской король меня предал! — воскликнул он, гневно топнув ногой.

— Пожалуйста, не затопчите последнюю искру моей злосчастной жизни, — жалобно произнес под его ногами старый сплетник Можжевеловый Куст, валявшийся с вырванными корнями в глине. — Вы правы, Ваше Высочество, это — черное предательство. Я бы на месте Вашего Высочества отомстил, осушив море.

— Но где тогда будет жить моя невеста?

— Какой-нибудь лягушачий пруд, верно, всегда на суше найдется, — рассудил Куст Можжевельника.

Старая шишковатая Сосна, узнавшая, что Сам — хороший работник, еще стояла у прежней лесной опушки. Она слишком крепко вросла корнями у скалы, чтоб ее унес водный поток. Она снова что-то пробормотала в свою мохнатую хвою, и принцу захотелось узнать, что она может поведать.

— Как постелешь, так и поспишь, — пробормотала Сосна.

— Вот как! Разве не ты посоветовала мне прорыть канал?

— Да, я, Сам!

— Понимаю. Сам был прав, роя канал, но Сам был глуп, роя канал на холме?

— Сам — был еще мальчишка!

— Спасибо тебе! Теперь Сам будет умнее. Это была его последняя мальчишеская проделка.