Именно тут подняла я глаза и увидела картину.

В первое мгновение я приняла её за окно, выходящее совсем на другую улицу. Но потом сообразила, что это никак не может быть окном. Там была зима. Засыпанная снегом улица. Едва подошла поближе, оттуда подуло холодным ветром, даже волосы зашевелились. Протянула руку — стекло. Вернее, что-то похожее на стекло, но если сильнее нажать — поддаётся, как хорошо надутый воздушный шар. Странная картина была в широкой блестящей раме. Пока разглядывала раму, на улице — там, за стеклом, появилась девочка. Нагнулась, что-то поднимает, сейчас обернётся… До чего же всё в ней мне знакомо, только не могу припомнить, откуда! Сейчас увижу её лицо и…

— Где же ложечки? — окликнул меня из кухни старик.

Только на минутку оторвала взгляд от картины, разыскивая ложки, как стекло подёрнулось туманом, и всё исчезло.

— Что за необыкновенная картина у вас на стене? — спросила я Фёдора Антоновича, входя с ложечками в кухню.

— Терпение, мой друг, — непонятно ответил он. — Давай-ка чай пить.

Заварка тоненькой золотистой струйкой текла в большую чашку с толстыми белыми стенками. По ним плыли голубые лебеди.

Всё в доме у этого странного старика было непривычным. Вот он положил мне кусочек сахару в чашку и посмотрел вопросительно своими светло-голубыми глазками, запрятавшимися под рыжими лохматыми бровями:

— Хватит, надеюсь?

Уж совсем бы не клал! Я вообще-то сластёна, в чай кладу три-четыре кусочка. Правда, мама ругается, говорит, что зубы будут от сладкого болеть. Они у меня один раз всего болели. Когда я почти целую вазочку конфет съела. Но не подумайте, что от жадности, — соседскому Антону назло. Он к нам в гости пришёл со своими родителями, попробовал одну конфету и говорит:

— Совсем невкусные. Вот папа из Германии привёз конфеты, так это класс!

Так я ему показала класс: пока гости разговорами занимались, кучу конфет съела, уверяя, что вот это конфеты! И ещё сказала Антону, что из-за границы нам тоже один знакомый конфеты привез, они никому не понравились, так и засохли!

Я почему-то разозлилась на Фёдора Антоновича. Давай чай пить, давай чай пить, а сам сахару пожалел!

— Тебе бутербродик сделать? — ласково спрашивает старичок и отрезает тоненький ломтик хлеба, а на него кладет совсем прозрачную пластиночку сыра.

«Ничего себе угощенье!» — мрачно думаю я и решительно вспоминаю про бабушку. А Фёдор Антонович собирает оставшиеся на столе крошки и… ссыпает их себе в рот!

Я тихонько сползаю со стула и охрипшим голосом бормочу:

— Извините, что зашла!

Так однажды сказала мамина знакомая, когда огромными полями своей шляпы задела в коридоре зонтик на вешалке, он свалился на вазочку, стоявшую на тумбочке, вазочка свалилась на кошку, дремавшую на коврике, и кошка со страшным воплем кинулась в приоткрытую дверь, чуть не сбив с ног соседа, чинно спускавшегося с лестницы. Вот тут-то мамина знакомая сказала: «Извините, что зашла!» — и наступила на свою шляпу, свалившуюся ей под ноги.

Старик пригладил седые, смешно торчащие во все стороны волосы и торжественно, словно на октябрятской линейке, произнес:

— Дорогая Лана, у тебя добрая, отзывчивая душа, и поэтому я хочу отблагодарить тебя за твой хороший поступок.

Мне стало ужасно неловко. Какой там хороший! Это я уже потом решила отдать кошелёк-то… И чтобы перевести разговор на другое, брякнула:

— Хотите, я вам что-нибудь покушать из дому принесу, а то вы вон крошки доедаете.

Фёдор Антонович смущённо усмехнулся:

— Привычка с далёких лет. Была война…

— Знаю, знаю! Пирожных не было, конфет не было, суп варили без мяса, котлеты делали из травы. Мне бабушка рассказывала. Но вы знаете, я ведь очень мало ем. Даже мама говорит, что ем, как птичка: два раза клюнула и сыта.

А про себя подумала: «Уж крошки со стола никогда не стала бы доедать!»

Фёдор Антонович, наверно, догадался о моих мыслях, посмотрел на меня грустно, укоризненно так, но ничего не сказал. Он протянул мне руку. На его ладони неизвестно откуда появилась голубая коробочка. Уж не фокусник ли этот старик? В ней что-то щелкнуло, крышка отскочила, и я увидела красную звёздочку, излучающую неяркий свет.

— Ух ты! — только и могла сказать я, зачарованно глядя на необыкновенную вещицу.

— Волшебная, — произнёс старик, любовно погладив звёздочку указательным пальцем.

Я не поверила своим ушам. Волшебная. Ерунда какая! Даже дошкольник расхохочется, если ему такое сказать. А я всё-таки уже первый класс окончила. Осенью во второй пойду. Но Фёдор Антонович, будто не замечая моего неверия, продолжал:

— В этой звёздочке спрятано три времени: прошлое, настоящее и будущее. Воспользоваться ею может девочка по имени Светлана, окончившая первый класс. Как видишь, всё сходится.

У меня замерло сердце. Неужели и вправду волшебная? Вот здорово!

— Возьми, не бойся.

Я взяла звёздочку в руки. Она была тёплая и тяжёленькая. Но с обратной стороны не всё было красным: в самой середине темнел квадрат, как если бы из неё что-то вынули.

— А это что? — спросила я, разглядывая квадрат.

— Всё в своё время, — ответил старик. — Сначала скажи, согласна ли ты отправиться в прошлое!

Его маленькие глаза-буравчики выглядывали из-под большущих рыжих бровей, и весь он напоминал сказочного гнома.

— Ты побываешь в том времени, когда не было, как тебе рассказывала бабушка, конфет и пирожных и от которого у меня остались такие странные привычки.

Скажите честно, вы бы отказались от такого предложения? Вот я и согласилась. Правда, меня смущало то, что мама будет очень волноваться, и ещё вдруг папа вернётся из командировки! Но Фёдор Антонович меня успокоил:

— Твоё путешествие займёт по здешнему времени всего несколько минут. Так что никто ничего и не заметит.

И тогда я решилась. Раз эта звёздочка меня специально ждала, как же я могу раздумывать?

— Идём, — старик взял меня за руку. Ну и крепкая у него рука! Мы подошли к картине, по которой сейчас пробегали голубые волны. Вдруг она стала стремительно уменьшаться, оказалась совсем крохотной, мелькнула мимо меня и вошла точно в квадрат, темневший на звёздочке. Я прямо глаза вытаращила: вот чудеса!

— А теперь слушай меня, Лана, внимательно. Звёздочка поможет тебе очутиться в прошлом времени. Трижды ты сможешь побывать в тех местах, которые задумаешь. Места эти ты увидишь в звёздочке. Нужно зажать звёздочку в руке и сказать трижды: «Иду к тебе, прошлое». Чтобы вернуться, произнесёшь: «Я возвращаюсь». Запомнила?

— И ещё, — старик открыл кошелёк, тот самый кошелёк, и вынул оттуда совсем необычные деньги. Откуда они взялись, такие странные? Я точно помню, что их там не было!

— Возьми. Это денежные знаки того времени. Могут пригодиться.

Дрожь пробежала у меня по телу. То ли от страха, то ли от ожидания, — значит, я действительно могу отправиться в прошлое? Наклонившись к звёздочке, я опять увидела заснеженную улицу, девочку, на кого-то очень похожую, очень знакомую мне девочку. Вот она подошла к подъезду, но перед тем как войти, сунула в карман руку, достала оттуда платок, а вместе с платком — какие-то бумаги. Поднесла платок к лицу, а бумаги плавно опустились на снег. Девочка скрылась в подъезде.

Что же, видно, такая у меня сегодня судьба: кто-то что-то теряет, а мне приходится находить и возвращать.

Зажала в руке тёплую звёздочку. Показалось, она прильнула к ладони, как живая. Зажмурившись, произнесла заветные слова: «Иду к тебе, прошлое, иду к тебе, прошлое, иду…»

То, что потеряла девочка, выглядело странно. Три плотные разноцветные бумажки, разлинеенные на небольшие квадратики. В каждом квадратике стояли цифры, а сверху были написаны слова, поясняющие, что это. Но я всё равно не поняла. Да и некогда было читать, боялась, что не догоню девочку. Она жила, вероятно, на втором этаже: я слышала стук в дверь, потом отклик: «Это я!» Взбежав на второй этаж, я увидела закрывающуюся дверь. Стойте! Ваша девочка потеряла вот это!