- Сейчас проверим. Папа, подойди сюда, пожалуйста,- и протянула Вене кинжальчик.

   - Какой красивый кинжал, жаль, маловат только,- оценил Клинок Веня.

   - Папочка, держи его лезвием от себя и надави большим пальцем вот на этот красный камень.

   Клинок у Вени выходить не желал. Не вышел он и у Вани.

   - Ну, что,- сказала Вика, когда мы опять остались вдвоём,- понял, что Клинок по-прежнему слушается только тебя - своего хозяина?

   - А почему тогда он у тебя выходит?- недоумевал я.

   - Ты прикидываешся, что ли, Серёжка? Потому, что я...

   - Понял, понял. Ты же - моя половинка.

   - Правильно. Клинок воспринимает нас с тобой, как единое целое - мы же часть друг друга.

   Тогда я достал Повелителя камней, который тоже должен слушаться только меня. Объяснил Вике, как им пользоваться. Она согрела камень в руке и для начала поэкспериментировала с каменными плитками во дворе. Покрыла их узором, сделала снова гладкими, подвигала. Повелитель камней тоже признал её за хозяйку. Итак, магические артефакты считали нас обоих кем-то единым.

   - Пора к бабушке Ане,- сказала Вика.

   - Что, так и пойдём в этих штанах и рубахах?- Мы ещё не переоделись после бани.

   - А чего тут такого. К бабушке Ане можно в чём угодно. Она человека сразу изнутри видит и на одежду не смотрит.

   - А как мне к ней обращаться?- спросил я, вспомнив, как Ядвига была недовольна, что её посторонние называли бабушкой,- я же ей не внук. Анна, а по отчеству как?

   - Не знаю. Я всегда её звала и зову бабушкой Аней. Сейчас, сотворю заговор на открытие имени,- Вика подняла с земли прутик, начертила на земле какие-то значки и быстро пошевелила губами, что-то произнося про себя. - Её отца звали Григорием. Григорьевна она.

   "Избушка на опушке" оказалась точной копией Ядвигиного жилища. Возле избушки на лавочке сидела старушка, очень похожая на Ядвигу. Наверное, это профессия накладывала на них свой отпечаток. Так же, как похожи друг на друга военные, учёные, шахтёры. Что-то появляется со временем общего в разговоре, поведении, да и в облике.

   - Здравствуй, бабуленька,- ласково поздоровалась Вика, целуя старушку в щёку.

   - Здравствуй, внученька,- в тон ей ответила старушка.

   - Здравствуйте, Анна Григорьевна,- как можно более приветливо сказал я, и старушка всплеснула руками:

   - Сподобилась на старости лет! Сначала Анюткой да Анькой звали. Потом Анной. А потом сразу бабкой Аней стала. Впервые меня так уважительно - по имени-отчеству... Прямо, праздник у меня сегодня. Дай-ка Вичка, я на твоего молодца подслеповатыми глазами гляну.

   - Почему "Вичка"?- спросил я, вспомнив вдруг, что сам назвал недавно Вику - Виченькой, не встретив протеста.

   - Так ни Викуленькой, ни Викулечкой, ни Викусенькой не хочет. А Вичка ей подходит. Она, как вица - крепкая и гибкая. Гнётся, да не ломается. А уж стеганёт - мало не покажется.

   - А уж ты прикинешься подслеповатой, а как травы пойдём собирать, каждую букашку за сто метров видишь,- подхватила Вика.- Вот тут пирожки твои любимые, с курагой да с изюмом,- забрала у меня пакет и протянула его старушке. - Завтра чего нести или нет?

   - Спасибо, внученька за пирожки. Чаю и сахару ещё много, крупа и соль есть. Ничего пока не надо. Лиза сегодня меду да молока принесла. Кашка у меня уже доспела, сейчас я вас кашей угощу.

   Мы сидели за дощатым столом под старой, развесистой липой и уплетали из глиняных мисок удивительно вкусную кашу. А бабушка Аня смотрела на нас и улыбалась. Потом Вика пошла мыть миски.

   - Спасибо тебе,- вдруг сказала мне старушка,- у меня теперь вся жизнь в ней. И рада я, что нашли вы друг друга. Уж не знаю, кто кого больше заслужил - она тебя или ты её. Оба вы друг другу в награду и на счастье. Знаю, что беречччь её будешь и лелеять будешь, так что лишнего говорить не стану. Помни только, что непоседа она у тебя и своенравная.

   - Бабушка, я хорошая,- подошедшая Вика, совершенно по Катиному обиженно оттопырила полную нижнюю губу.

   - Я и не говорю, что ты плохая. Говорю, что ты егоза и упрямица, всё по- своему норовишь сделать, а оно не всегда и верно. Ладно-ладно, не сверкай зелёными глазищами, знаю, что не превратишь свою старую бабушку в жабу.

   - А что, может?- я покосился на прыснувшую Вику.

   - Запросто. Хоть в жабу, хоть в пень трухлявый. Когда ей подарки колдовские отдашь?

   - Да всё как-то недосуг было...

   - Какие такие колдовские подарки?- возмутилась Вика,- ничего мне не сказал! Ну, я тебе сейчас устрою!

   Я торопливо нырнул под стол с испуганным лицом. Обе колдуньи расхохотались.

   - Вылезай, я передумала тебя в таракана превращать,- Вика потянула меня из-под стола.

   - Бегите уж к себе домой,- отпустила нас старушка,- нет, постойте. Встаньте-ка рядышком, я на вас полюбуюсь.

   Мы стояли, взявшись за руки, а бабушка Аня, склонив, как птица, голову набок, молча, смотрела на нас и только губы её шевелились. Потом махнула рукой, они с Викой расцеловались на прощанье. Я, так же, как и Ядвиге, поцеловал Бабушке Ане руки. Она, как и Ядвига, поцеловала меня в лоб.

   - Пойдём. И не оглядывайся. Она не хочет, чтобы видели, как она плачет от радости за нас.

   - Откуда ты знаешь, что плачет?

   - Серёженька, я же мысли читать умею.

   - И мои тоже?

   - И твои. Только я блокировку ставлю, чтобы честно было, ведь ты же мои мысли читать не можешь. А с бабушкой Аней мы обычно мысленно и разговариваем.

   - А что она губами шевелила, когда мы перед ней стояли?

   - Заговаривала нас от бед и напастей, от дурного глаза, от зависти людской и злобы. Ты ей очень полюбился. Сказала, что всю ночь спать не будет, молиться станет за нас да удачу нам наколдовывать.

   Всё так же держась за руки, мы шли по дорожке среди цветущего луга. Заходящее солнце ещё посылало на землю тёплые лучи. "Боже, как хорошо,- думал я,- как здорово, что люди сумели сохранить эту планету, спохватившись после того, как погубили другую Землю, бывшую колыбель человечества. Довелось мне побывать в экспедиции на прародине нашей. Без содрогания нельзя вспомнить, во что превратилась планета, бывшая некогда такой же цветущей, как и эта.

   - Так, ну-ка все плохие мысли прочь,- скомандовала Вика.

   - Ты же сказала, что блокировку на чтение мыслей ставишь?

   - А я и не читала твои мысли. Просто чувствую, что ты о чём-то тяжелом думаешь. Обними меня покрепче и поцелуй. Я с тобой, ты со мной и мы вместе.

   Получив ларец Ядвиги, Вика внимательно рассмотрела все лежавшие там предметы: ореховый прутик, гусиное перо, заточенное и расщеплённое на кончике для письма. Там же лежал большой голубой алмаз и небольшой стеклянный шар. Взяв шар в руку, Вика стала пристально в него вглядываться, затем молча, поманила меня пальцем. Я подошел к ней и увидел в глубине шара изображение Ядвиги. Точнее, саму Ядвигу. Она что-то говорила, и Вика вдруг согласно закивала головой.

   - Хорошо,- сказала она,- только мне нужно приготовиться. Если можно, то начнём завтра.

   Ядвига в шаре тоже кивнула, изображение стало тускнеть и совсем пропало. Теперь внутри шара только поблёскивали искорки.

   - Ядвига пообещала меня кое-чему обучить. Она очень сильная колдунья и хотя магия её мира кое в чём отличается от нашей, общее всё же есть.

   - Ты читаешь её мысли?

   - Нет, она слишком далеко для этого. Я понимаю речь по движениям её губ, а она по моим губам читает.

   - А меня она может видеть?

   - Нет, только меня. А я - только её. Таковы свойства шара.

   - Значит, будешь учиться у Ядвиги?

   - Буду. Завтра будешь в компьютер надиктовывать отчёт начальнику разведки, а я послушаю, про твои приключения. Это ведь не секретно?