Молоток застыл в его руке, и Мик внимательно наблюдал, как Лиза сходит с веранды и идет по дорожке к нему. Ее юбка покачивалась, ветер играл ее воротником, соблазнительно открывая шею. Мику хотелось поцеловать ее в это место, провести языком по ее нежной коже.

Подходя ближе к мосту, Лиза замедлила шаг.

— Я принесла тебе поесть.

— Я надеюсь, что не яйца.

Лиза слегка улыбнулась. После ее поездки в город у него не было оснований жаловаться на то, что их рацион состоит почти из одних яиц. Их еда стала в последнее время значительно разнообразнее. Лизе было из чего выбирать, и на их столе появились консервированные бобы, ветчина, окорока, варенье и многое другое.

— Нет, не яйца.

Мик усмехнулся и, отложив молоток, пошел ей навстречу. Лиза дала ему корзину и встала рядом, застенчиво спрятав руки за спиной.

— Ты сам пошел работать на мост?

— Я подумал, что уже давно пора закончить с ним.

Лиза кивнула. Было видно, что она не знает, что сказать. Мик продолжал:

— Через день-два мост будет готов. Но, конечно, тебе придется заниматься мелким ремонтом, уже после того, как по нему можно будет ходить.

— Да, я понимаю.

Но, взглянув на свою возлюбленную, Мик понял, что она думает сейчас совсем не о мосте и не об инструментах и материалах, которые еще понадобятся для ремонта. Она думала о нем.

О нем.

В ее глазах Мик видел откровенное желание. Она не привыкла прятать подобные чувства. Мик был очень рад этому. Ему было бы очень неприятно, если бы она разыгрывала из себя скромницу. Он слишком сильно хотел ее. Чувства, которые владели ими, не позволяли им притворяться.

— Я должна возвращаться к братьям, — сказала Лиза, не двигаясь с места.

— Да. Наверное, тебе пора.

Она продолжала стоять. Смотря на него.

Желая его.

Возбуждая его своим взглядом.

— Я хочу, чтобы ты поцеловал меня, — прошептала Лиза наконец. Ее слова обожгли его.

Мик шагнул к ней, но она его остановила, медленно покачав головой. Где-то недалеко раздавались воинственные крики близнецов. По всей видимости, вскоре они выскочат из дома.

— Я когда-нибудь говорила тебе, что чувствую, когда ты меня целуешь? — медленно спросила Лиза.

Эти слова подействовали на Мика, как самая нежная ласка.

— Когда ты меня целуешь, мое тело начинает пылать, как в огне. Огонь охватывает мою грудь, живот, бедра, превращаясь в безумное пламя желания. Иногда мне кажется, что нечто подобное испытывает молния, перед тем как с жутким грохотом пронестись по небу. Она, наверное, испытывает такое же напряжение, такую же невозможность сдерживать себя, противиться желанию взорваться ослепительной вспышкой страсти.

Боже правый, что она говорит? Как может женщина говорить о подобных вещах? Как может находить такие яркие образы?

— Я чувствую, как между нами скапливаются грозовые заряды.

— Я тоже, — хрипло ответил Мик.

— И, как и с другими явлениями природы, нам придется бороться с этим, — сказала она. — Я не вижу другого выхода.

И, не давая ему возможности ответить, Лиза резко развернулась и пошла к дому.

В полдень Мик и мальчики сидели на задней веранде и обедали. Лиза слышала, как они весело болтают и смеются. С каждой секундой ей становилось все больше не по себе. Ей было стыдно.

Она очень плохо обошлась с Миком. Она обвинила его в преступлении, которого он не совершал, заставила его выполнять ее приказы. И даже теперь, после всего, что было между ними, продолжает удерживать его, лишает свободы.

Лизе стало невыносимо стыдно, когда она осознала, что несмотря на то, что они с Миком стали близкими людьми, сама она ведет себя глупо, пытаясь удержать его рядом. Она не отдает ему фотографию Лили, прекрасно зная, как она дорога Мику и что он дал слово не уходить, пока она не вернет ее ему. Но теперь пришло время исправить свою ошибку.

Когда Лиза услышала, что братья уходят с веранды и направляются к мосту, она решила больше не откладывать объяснение. Мик должен знать, что он всегда может на нее положиться и что она полностью доверяет ему.

Лиза отодвинула в сторону занавеску и посмотрела в окно. Мик сидел на ступеньках и держал свою тарелку на коленях. К нему подошел Оскар и протянул ему игрушечную стрелу. Мик отложил в сторону тарелку и начал что-то объяснять мальчику. Это была очень трогательная сцена, и Лиза подумала, что никогда не забудет ее, что бы там ни случилось в будущем. Будущее.

Будет ли у них с Миком общее будущее?

Она всеми силами души желала этого.

В открытое окно струился прохладный воздух, наполненный ароматом розы и жимолости. Эти кусты росли за домом. С этой минуты и до конца дней их благоухание будет напоминать Лизе об этом мужчине, об этом лете.

Вздохнув, она опустила занавеску, открыла маленький ящичек в шкафу и вынула оттуда кожаный альбом. «Пора».

Лиза положила альбом в карман и неохотно пошла на заднюю веранду. Оскар все еще сидел рядом с Миком на ступеньках. Мик показывал ему, как с помощью нитки можно починить оперение стрелы. Было видно, что им хорошо в обществе друг друга. В голове Лизы мелькнула мысль, что Оскар будет очень переживать, когда им придется расстаться.

— Оскар!

Он взглянул на нее широко раскрытыми голубыми глазами.

— Ты сегодня еще не собирал яйца. Они мне скоро понадобятся. Сбегай за ними, пожалуйста.

Мальчик кивнул, ожидая, когда Мик закончит чинить стрелу, а затем, улыбнувшись, порывисто обнял его за шею.

Мик моргнул и медленно, осторожно прижал к себе мальчика. Лизе было больно видеть это. Затем Оскар вырвался и побежал по дорожке, ведущей к курятнику.

Лиза подождала, пока он закроет за собой двери, и сказала:

— У тебя прекрасные отношения с Оскаром. Это на него не похоже. Обычно он не разговаривает ни с кем, кроме нас.

Мик молчал. «Почему он не отвечает?» — подумала Лиза, устраиваясь рядом с ним на веранде. Он просто сидел, положив локти на согнутые колени, и смотрел куда-то в сторону реки. Сначала она подумала, что он смотрит на цепь, которую принесли из его комнаты близнецы и на которую посадили Раглс. Но вскоре Лиза поняла, что он не смотрит ни на что конкретно. Его взгляд был направлен внутрь себя.

— Я всегда хотел такого сына, как Оскар, — Мик сказал это так тихо, что ей показалось, будто она сама придумала эти слова.

— У вас с Лили не было детей? — спросила Лиза тихо, испытывая угрызения совести. Почему она не догадалась спросить его об этом раньше? Ее вдруг ужаснула мысль, что, удерживая Мика здесь, она, возможно, разлучает отца с ребенком.

Молчание было тяжелым и долгим. Затем Мик сказал:

— Нет. — Признание далось ему нелегко. Лиза видела, что ему больно говорить об этом. — Но Лили была беременна, когда умерла.

Лиза не нашлась, что ответить. Она всегда терялась в подобных ситуациях и не знала, что сказать человеку, у которого большое горе. Обычно она замолкала, что-то внутри нее сжималось и ей хотелось провалиться сквозь землю. То же самое Лиза испытывала и сейчас.

— Ты знаешь, что я возвращался? Да, конечно, я говорил тебе об этом.

— В Уединенное? — спросила она осторожно, видя, что он не собирается пояснять свои слова. Она затаила дыхание. Возможно, сейчас перед ней приоткроется завеса, скрывающая очень важную тайну этого человека.

— Да. Домой. Я был дома. — Мик вздохнул, оперся на руки и, запрокинув голову, стал смотреть на рваные облака, лениво плывущие по небу. — Все время, пока я скрывался от Бина, я думал о доме. Я даже видел его во сне. Только это помогало мне не сойти с ума. Я планировал будущий урожай и перебирал в памяти каждую мелочь, которая была в нашем хозяйстве. — Мик снова замолчал на несколько секунд, а потом продолжил: — Но, как я уже тебе говорил раньше, Уединенного больше нет. — Сказано это было безразлично, но Лиза видела, как побелели пальцы Мшса, сжавшиеся в кулак. — Бин уничтожил все.

Сердце Лизы пронзила острая боль, хотя он уже рассказывал ей о злодеянии Бина.