Но даже если бы у него во рту не было кляпа, он все равно не стал бы ничего этого говорить девушке. Мик был слишком занят разглядыванием и изучением того, что представилось его взору. Это было его старой привычкой — смотреть на мир вокруг себя с подозрительностью и пытаться оценить все, что он видел.

Войдя из веранды в дом, Мик оказался в темной и мрачной передней. Тусклый дубовый пол расстилался до запущенной лестницы, которую покрывала ветхая красная дорожка. Внутрь дома вел узкий коридор, почти все пространство заполняло пыльное, изъеденное молью огромное чучело медведя.

Мик был изумлен. Чучело настоящего зверя имело устрашающий вид. Можно было представить, каким кошмаром была когда-то встреча с ним для того, кто убил его. Чучело стояло на резном деревянном постаменте, но даже и без него медведь, стоящий на задних лапах, был около двух с половиной метров в высоту.

— Его застрелил мой отец, — сказал, ухмыльнувшись, Крокет.

Лиза снова ткнула Мика револьвером.

— Сюда, — проговорила она, указывая направо и открывая дверь. Мик заглянул внутрь. — Это гостиная. Здесь мы принимаем гостей. Раз уж вы зашли к нам, пусть вам будет у нас хорошо.

Мик медленно вошел в комнату. Он все еще пытался разобраться в том, что успел заметить, когда его вели сюда. Но пока это была трудновыполнимая задача. Что-то здесь было не так. С этим домом, с его обитателями произошло что-то такое, чего никто из них не ожидал, к чему они не были готовы. И это «что-то» наложило на них сильный отпечаток.

Гостиная была маленькая и просто обставленная, когда-то, должно быть, очень элегантная. Но сейчас она стала какой-то неуютной и унылой. Диваны и кресла, покрытые накидками, загромождали все пространство, а пыльные столы были свалены в кучу. В комнате было жарко и душно, и дерево уже начало подгнивать. Мыши изгрызли салфетки для мебели и выцветший чехол, покрывающий пианино. Свет почти не проникал в комнату сквозь грязные кружевные занавески и полинявшие парчовые портьеры. Хрупкие обломки комнатного папоротника стояли в тусклых медных подставках.

Девушка толкнула Мика в кресло, из которого мгновенно поднялось облако пыли. Она вынула кляп и отступила на шаг, предоставляя незнакомцу возможность рассмотреть людей, от которых теперь зависела его жизнь.

Всего их было восемь. Лиза была значительно старше всех, и в ней чувствовалась какая-то пустота и надломленность. В ее взгляде не было женского кокетства, готовности к флирту. Лиза смотрела на Мика, как на врага, а не как на мужчину, которого могла бы покорить. Мику никогда прежде не приходилось видеть, чтобы хорошенькие женщины так себя вели.

Остальные были мальчишки разного возраста. Мик решил, что им примерно от пяти до семнадцати лет. Крокет, парень, который его связывал, был самым старшим. Рядом с ним стоял темноволосый мальчишка с черными глазами, смотревшими на Мика сквозь толстые стекла очков. Ему было около шестнадцати. Третий мальчик выглядел лет на четырнадцать, он был в черных брюках, рука у него была обмотана бинтом. Рядом стояли два смышленых близнеца, одетые во что-то сильно похожее на набедренные повязки и покрытые боевой раскраской индейцев. Еще одному мальчику было лет девять, он держал в руке небольшой мешочек. Самый маленький, пятилетний, прижимал к себе старого тряпичного кролика и смотрел на Мика со страхом, будто опасаясь, что тот может убить их всех.

— Здесь что, приют для сирот?

Лиза сердито нахмурилась.

— Помолчите, или я снова засуну вам кляп, — сказала она.

Крокет слегка толкнул ее локтем.

— Кто он такой?

— Мы нашли его на чердаке в сарае, — ответил один из близнецов.

— Мы думаем, он шпион.

Хищный огонек блеснул в глазах раскрашенных под индейцев братьев.

— Мы первые обнаружили его.

— Он спал.

— На соломе.

— Как вражеский дозорный.

— Или как вождь команчей в засаде.

Братья начали приближаться к Мику — один держал в руке грубый деревянный томагавк, а другой — остроконечную палку.

— Но теперь он связан….

— Мы положим под него хворост….

— И подожжем его….

— А затем снимем с него скальп….

— А потом….

— Хватит! — Лиза топнула ногой и сердито посмотрела на близнецов. — Это уже не игра. Это живой человек. Живой преступник. Насколько я понимаю, именно он со своими дружками занимался здесь воровством и «реквизицией».

— Но…

— Молчите оба. Мне нужно подумать.

В комнате наступила тишина. Какая-то тягостная тишина. Крокет сжал кулаки и стоял, широко расставив ноги, и с угрозой глядя на Мика. Близнецы продолжали воинственно сжимать оружие.

— Мы можем, пытать его, пока он не заговорит. Вставим спички ему в…

— Бриджср! Ни одна из ваших кровожадных идей не подходит. Боже, я не могу понять, как подобные мысли приходят вам в голову.

Мик не верил своим ушам. Ему казалось, что он попал в психиатрическую лечебницу. Близнецы хотели снять с него скальп, Крокет, без всякого сомнения, мечтал только о том, чтобы задушить его, а мальчишка, которого называли Бриджером, был готов пытать его до тех пор, пока он не заговорит. Можно было только догадываться, какие мысли роились в голове мальчика в очках, и страшно было даже представить себе, о чем думал самый маленький, мертвой хваткой вцепившийся в тряпичного кролика.

— Мы должны его связать.

— Да он связан уже, — усмехнулся Бриджер. — Я вам говорю, нам надо…

— Бриджер, замолчи!

— Ну ладно, ладно.

Но Мику казалось, что Бриджер вовсе не собирался отказываться от своей идеи.

Лиза задумчиво нахмурила брови, затем обратилась к самому старшему брату.

— Крокет, принеси сюда мамин сундук. А ты, Бриджер, притащи цепь из сарая и кандалы для наемников, которые папа повесил на стенку.

Крокет ушел. Тот, что хотел пытать Мика, выбежал вслед за ним, и было слышно, как он шлепает босыми ногами по веранде.

— Бун, возьми всех и иди в спальню. Сидите там, пока я вас не позову.

— Но, Лиза…

— Делай, как я сказала!

Мальчик в очках кивнул и повел остальных детей по коридору.

— Закрой дверь!

В ответ раздался мягкий щелчок замка. Лиза с шумом выдохнула, затем подошла к Мику.

— Вставай, ворюга.

— Я уже говорил вам, что я не…

— Вставай!

Перестав возражать, Мик поднялся. Ему казалось, что если он будет покорно исполнять требования девушки, то она, может быть, немного смягчится.

— Что бы вы там ни думали, я не дура, мистер.

— Я этого и не говорил.

Лиза нахмурилась, но ничего не ответила. Вместо этого она приставила револьвер к его ребрам и тихо приказала:

— Не шевелитесь.

Мик хотел сказать ей что-нибудь, но слова застряли у него в горле, когда он почувствовал, как Лиза медленно, как будто пытаясь что-то найти, начала водить свободной рукой по его груди.

— Что…

— Закройте рот.

Но ему и не хотелось больше ничего говорить. Он был совершенно ошеломлен тем, что эта молодая, очаровательная и сильная женщина с тяжелым взглядом прекрасных глаз так осторожно и интимно касается его.

И Лиза продолжала это делать.

Ее рука, слегка дотрагиваясь до его груди, быстро скользила под его нательной рубашкой. А потом ее пальцы обежали торс Мика сначала с одной стороны, а потом с другой.

Мик взглянул на эти пальцы, на эти длинные, удивительно гибкие и нежные пальцы, и тихо пробормотал:

— Что за черт!

Он шевельнулся, и в глазах девушки засветилась ярость.

— Не принимайте меня за дуру. Стойте, как я вам сказала. Если у вас есть хоть какое-нибудь оружие, я найду его!

Мик плохо представлял себе, что она имеет в виду, говоря про оружие. В конце концов, что можно спрятать в нижнем белье? Но у него не было ни малейшего желания думать об этом слишком много. Ему пришла в голову мысль, что, может быть, ему даже повезло, что его поймали в этом сарае.

Лиза внимательно посмотрела на Мика и, должно быть, догадалась, о чем он подумал, — ее глаза вдруг стали почти черными, и рука, обыскившая его и до этого слегка дрожавшая, стала теперь твердой и решительной.