— Ай дант андестенд. Ихь фэрштээ нихть. Же не ву компрене[2]!
— Аляхель тин?
— Не понимаю! Я не знаю ваших гребаных языков. Отпустите руки! Задолбали!
Симпатичная задумалась и сказала что-то здоровенной. Та полезла в сумочку на поясе и достала нечто похожее на смартфон. Симпатичная провела над ним пальцем, засветился экран. Симпатичная вытянула руку со смртфоном в мою сторону.
— Алитей!
— Не пойму.
Симпатичная поднесла аппарат к своему рту и зашевелила губами. Нужно говорить? У нее там распознаватель? Смартфон застыл против моих губ.
— Алитей!
— Раз, два, три…
Смартфон промолчал. Симпатичная одобрительно кивнула и покрутила свободной рукой, требуя, чтоб я продолжал. Формирует базу?
— Я помню чудное мгновенье: передо мной явилась ты, как мимолетное виденье, как гений чистой красоты…
В другой ситуации я бы рассмеялся: явление чудное. Меня держат здоровенные тетки (мою голову отпустили, и я сумел их рассмотреть), еще двое поглядывают на меня без дружелюбия во взорах (это еще мягко сказано!), а я читаю стихи Пушкина главарю этой банды. То, что симпатичная здесь верховодит, понятно было без объяснений.
Память у меня хорошая, стихи я люблю. После Пушкина пошел Лермонтов, затем — Блок и Пастернак. Я добрался до Заболоцкого. Хватку тетки ослабили и отвели руки к бокам. Я стоял ровно и читал, читал. Горло стало саднить. Наконец, симпатичная дала знак замолчать. Я затих. Она поднесла смартфон к своему рту.
— Пу ю тин?
— Кто ты есть? — отозвался смартфон механическим голосом.
— Влад, — сказал я.
— Что есть Влад?
— Имя.
— Где живешь?
— В Минске.
— Что есть Минск?
— Город.
— Я не знать такой.
— Ну, а я — кто вы. Почему меня повалили на дорожку, а сейчас держат?
— Ты проник в мой парк. Здесь нельзя чужой.
— Я не знал.
— Как ты сюда попасть?
— Не знаю.
Симпатичная подняла бровь.
— У меня была тренировка в саду. Я бежал под высоковольтной линией. Началась гроза. Молния ударила в изолятор. Передо мной упал провод. Я не смог остановиться и вбежал в огонь. Потерял сознание и очнулся здесь.
— Ты смог выжить под электричество?
— Я стою перед тобой. У меня болит тело. Прикажи отпустить руки. Или ты боишься?
Симпатичная раздула ноздри.
— Пуатай!
Здоровенные разжали клешни. Я растер запястья. Как в тисках держали! Где таких нашли?
— Сой!
Симпатичная повернулась и пошла вперед. Здоровенные подхватили меня под локотки (не сказать, чтоб нежно), повлекли следом. Шли мы долго. То ли парк оказался большим, то ли я — слабым. Под конец меня фактически несли. Наконец деревья разошлись, и мы выбрались на открытое пространство — по размеру с площадь в Минске.
Посреди ее высился дворец. Уходили ввысь серые стены, светились многочисленные окна по периметру, почему-то круглой формы, наверху красовалась прихотливой формы крыша. Несмотря на слабость, я оценил домик. Ни фига себе девочка живет! Наверное, дочь олигарха. Или жена…
Мы поднялись по ступенькам, вошли в дверь и оказались в просторном холле. Его стены покрывал светло-серый камень похожий на мрамор. Из него были сделаны колонны, подпиравшие потолок. Симпатичная двинулась вверх по лестнице перед этим сказав что-то конвоирам. Меня оттащили в коридор и отвели в комнату с белыми стенами, где усадили на кушетку. Я хотел лечь, но одна из конвоиров покрутила головой.
— Тари ту!
Она ткнула в мою майку, показав, что ее нужно снять. Мне раздеться? Для чего?
— Перу!
Сморщив нос, здоровенная потащила с меня майку. Зашвырнула ее в угол. Наклонившись, сняла кроссовки и носки. Расстегнула пояс с сумочкой и взялась за спортивные трусы.
— Э!.. — возмутился я.
На протест не обратили внимания. Трусы с плавками полетели в угол. А меня отвели к белой двери. Конвоир распахнула ее и втолкнула меня внутрь, не забыв закрыть следом дверь. Я оперся на стену. Та была гладкой и прохладной. Так… Небольшая кабина с двумя ручками на стене. В невысоком потолке — мелкие отверстия. Они есть в стенах и в полу. А в углу — треугольное отверстие с решеткой. Душевая?
Я дернул ручку. На меня обрушился водопад. Струи били с потолка, поддавали в спину и бока. Я вернул ручку на место. Водопад исчез. Потянул вторую. Повеяло теплым воздухом. Все понятно. Душ и фен в одном флаконе. Что ж… Регулируя ручкой напор и температуру воды — разобрался быстро — я смыл пот с тела. Мыла не было, но вода пахла чем-то приятным. Наверное, несла в себе что-то моющее. Под конец я сделал душ ледяным, терпеливо выждав пару минут. Получив заряд бодрости, включил фен. Когда обсох, толкнул дверь.
Конвоиров в комнате не оказалось, как и снятой одежды. И часы пропали. Их я снял сам. На кушетке лежал белый халат, а под ней нашлись тапочки — тоже белые. Шутят… Я накинул халат, всунул ноги в тапочки — подойдут. Что теперь? Слабость в теле не прошла, хотелось прилечь. Не срослось. Распахнулась дверь и впустила незнакомую женщину лет сорока в светло-зеленом комбинезоне. Подойдя ко мне, она достала из кармана смартфон.
— Ты идти со мной! — перевел гаджет.
Я кивнул. А куда денешься? Коридором мы прошли до конца крыла. Там, в большой комнате, обнаружился аппарат, походивший на компьютерный томограф. Женщина указала на него.
— Ты снять одежду и лечь.
— Зачем?
— Я обследовать.
Лечь, так лечь. Я сбросил халат и попытался забраться на стол. Сил не хватило. Женщина подтолкнула меня в задницу. Дожил! Я растянулся на столе, ощутив спиной мягкое покрытие.
— Ты не двигаться!
Женщина отошла к пульту — или что там у них? — и забегала пальцами по экрану. Аппарат зашипел, и меня потащило вперед. Голова вползла в темный туннель, окружающее исчезло…
Врач вошла в двери и склонила голову в поклоне.
— Проходи, Грея!
Женщина приблизилась к столу главы Дома и остановилась.
— Говори! — велела Сайя.
— Он не наш, госпожа.
— Из Курума?
— Исключено.
— Из какой страны?
— Не могу это сказать.
— Почему?
— У него нет чипа.
— Нет? — удивилась безопасница. Она сидела за приставным столом. — Хочешь сказать, выгорел?
— Его не было изначально. Никаких следов.
— Где ж такое может быть? — покачала головой безопасница. — В племенах Пустыни?
— Он не сын Пустыни.
— Утверждаешь?
— У него белая кожа и голубые глаза. Он высок и имеет необычно мощный костяк. Никакого сравнения.
— Северянин? — подняла бровь глава Дома.
— У тех светлые волосы.
— Не всегда.
— И у них есть чипы.
— Это — да! — согласилась Сайя. — Хотя внешне похож.
— Не совсем, госпожа. Северяне худы. Я говорила про костяк. А еще мышцы. Очень сильные.
— Сюда едва шел.
— Пережил удар током. Очень мощный. Ворг пятьсот.
— Как он смог уцелеть?
— Непонятно, госпожа. Но сканер подтверждает.
— Что еще?
— Возраст — тридцать лет. Годом больше или меньше. Патологий не имеет. Тренирован. Необычно развит мозг. Двести десять по шкале Пат.
— У мурима?
— Да.
Сайя посмотрела на безопасницу. Та пожала плечами.
— Скан не врет?
— Я проверила.
— Хорошо! — кивнула глава Дома. — Свободна.
Грея повернулась к двери.
— Где он? — поспешила безопасница.
— Спит, — обернулась Грея. — Его отнесли в комнату. Сам идти не мог. Я сделал ему укрепляющий укол.
— У меня нет вопросов.
Грея поклонилась и вышла.
— Теперь ты! — сказала Сайя безопаснице.
— На одежде — незнакомые ярлыки, — поспешила та. — Текст невозможно прочитать. Буквы неизвестные на Орхее.
— А еще покрой, — подхватила Сайя. — Верх без рукавов, а штаны — до колен. Здесь так не ходят.
— Госпожа?..
— Это вместо чипа, — Сайя взяла со стола паспорт. — Здесь его изображение и какой-то текст. Вывод?
2
«Я не понимаю». По-английски, на немецком и французском.