– Полковник Сидоренко! Прошу оставаться на месте!

– Че? Сдурел что ли? У меня ж работы еще…

Но след полковника уже простыл. С молниеносной быстротой тот выскочил наружу – никого. Первый этаж – нет, второй – чисто. Сердце стучало, как сумасшедшее. Андрей вытер вспотевший лоб, поправил фуражку. Спокойно! Надо еще раз все спокойно осмотреть. Полковник милиции как сквозь сито процедил второй этаж, первый. Туалеты. Киоск. Обошел здание. Куда он мог подеваться? Куда? «Господи, помоги!» – зашептал он про себя обращение к Всевышнему, что случалось с ним нечасто. Покрутил головой. Рядом с вокзалом стояло несколько обшарпанных ларьков: «Соки, воды», «Пивная», «Булочная», «У Ольги». Ноги понесли прямиком к последнему…

 – Тебе сколько лет уже?

– Семь. Восемь будет скоро.

– Вот и хорошо. Вот и замечательно. А вот таким маленьким как ты очень «Мишку на севере» любил. Хорошие конфеты, шоколадные…

– Я больше жвачку люблю!

На гладко выбритом лице мужчины появилась доброжелательная, чуть укоряющая улыбка:

 – А мама тебе не говорила, что когда взрослые угощают, то отказываться нехорошо? Ну, раз предпочитаешь жвачку...

Мальчуган доверчиво посмотрел в глаза мужчины напротив, на темно – зеленый рюкзак, в котором наверняка есть та самая жвачка… Но тут его кто-то потянул за капюшон и толкнул к выходу. Фигура в милицейской форме сурово взирала сверху вниз.

– Ну, ка живо домой к мамке! Еще раз здесь замечу…

Продавщица и покупатели уставились на них во все глаза. Мужчина затрепетал, испуганно посмотрел по сторонам. Сидоренко отметил побелевшие костяшки пальцев, – те сжимали лямки с огромной силой.

– Я только угостить… – словно шарманку, одно и то же затвердил он. - У меня сынок такого же возраста. Чуть постарше…

– Пройдемте!

Толкнув вперед обмякшего задержанного, Сидоренко уверенно повел его к вокзалу. 

Через час вся следственная группа была в сборе. Сначала были получены показания свидетельницы, опознание Смирнова прошло тут же. «Похоже, удача на этот раз нам улыбнулась», – понял Костолевский и распорядился:

– Срочно вызывайте бригаду медиков…

Ранним утром милицейский «УАЗик» остановился возле центрального входа в парк. Из него вышли люди. На плече одного из них была камера. Вокруг было ни души, если не считать нескольких прошмыгнувших сзади машин.

– Главное – не дать ему возможности покончить с собой. Следите за ним в оба глаза, – тихо скомандовал полковник. Вооруженный конвой провел мужчину в наручниках по аллее. Андрей Львович с Сергеем Ковалевым следовали сзади. Последний спросил:

– Ты в курсе, что он тут за новые сведения давал? Ну, про ту девчонку. Говорит, что это его первое убийство было. Представляешь?

– Как не слышал? Все ведомство на ушах стоит. Но думаю, дело пересматривать не станут, – замнут. Ко мне тут ход конем делали. Я дал понять, что глубже копать не собираюсь. Костолевский тоже сделал вид, что не при делах. На последнем совещании сказал, что данных для пересмотра недостаточно. Но касательно остальных убийств сделал все как следует, – надо отдать ему должное.

– Костолевский – не дурак. Того мужика то расстреляли? Силантьев – фамилия, по-моему?

– Да. По сто пятой. Отсидел до этого пять лет за попытку изнасилования. А через месяц – на тебе. Обвинение в убийстве Кати Каликиной. Но признание то он подписал, – вот в чем дело.

– Скорее всего, «наседку» в камеру подсадили. И если будет пересмотр, то автоматом ряд наших попадет под раздачу.

– Это еще надо доказать. Кстати, слышал, что смертную казнь отменить хотят?

Пропустив одинокую женщину с бидончиком в руках, группа прошла на сто метров вперед и остановилась. Камера была включена, и все стали напряженно наблюдать за тем, как подозреваемый направляется к месту убийства.

Смирнов в который раз огляделся, затем подошел к качелям. Начал рассказывать.

– Я стоял вон там, увидел мальчика здесь лет десяти. Думаю, может, не один. С матерью или с кем– то еще гуляет. Походил сначала вокруг, но никого не было. Я подошел к мальчику. Сказал, что ищу свою собаку. Спросил, не пробегала ли она тут. Он ответил, что не пробегала. Спросил, что за порода. Я назвал – овчарка.

– Внешность описать сможете? Во что тот был одет?

– Красный свитер с рисунком, штаны серые, кеды. Кеды, по-моему, цвета синего с белым.

– Дальше что?

– Я попросил его помочь мне ее поискать. Пообещал взамен денег, не помню точно сколько… Спросил, где его мать. Он ответил, что та на работе и пошел со мной вот сюда, – с этими словами подозреваемый свернул влево и прыгнул к кустам. Оперативники заторопились.

– Не гони так! – предупредил Сидоренко. – Спокойно!

Но сутулая фигура подозреваемого еще быстрее засеменила к месту преступления. И только там остановилась. Смирнов перевел дух, покрутил головой.

– Где-то здесь! Точно, здесь!

– Уверены?

– Да. Помню, я еще тогда отметил, что в этом месте за кустами ничего видно не будет. Я закрыл ему рот ладонью и повалил на землю. Начал душить. Потом достал нож.

– Где лежал ваш рюкзак?

– Здесь…

– Дайте «куклу», – попросил Сидоренко. – Воспроизведите то, что вы делали с Петром Кирюхиным.

Подозреваемый неуклюже присел на корточки, наклонился над «куклой», затем лег на нее. Взял в правую руку нож и начал изображать удары.

– Вот так сначала наносил. Он подергался и затих. Крови много было. Я снял ботинки с него, вот так вот стянул одежду, вытерся…

– Снял с Кирюхина одежду. Так. Куда дел его вещи? Свои?

– Запихал в пакет. У меня всегда с собой пакет был.

– Половой акт пытался с мальчиком совершить?

– Пытался. Не получилось.

– Не получилось? Почему? Не смог?

– Преждевременно…

– А потом?

– …потом бил куда попало…

– Покажи как!

Камера работала. Кто-то тихо выругался «сука», затем взволнованно произнес:

– Товарищ полковник, тут начинают собираться люди. Могут помешать.

Андрей Львович оглянулся, – в двадцати метрах от них наблюдало за происходящим несколько человек.

– Все нормально. Лейтенант, попроси разойтись! Доведем сначала дело до конца, потом поедем... Смирнов, покажите, где спрятали одежду мальчика.

Смирнов, почуяв неладное, задергался. Заметил, что по аллее в их сторону направляются еще несколько женщин.

– Товарищ начальник, покажу. Покажу! Это не здесь! Я раскидывал потом по разным местам, резал на клочки или сжигал. Честно! Я все покажу!

– Хорошо. Все! Двигаемся назад! – скомандовал тот.

Процессия двинулась к машине. Смирнов то и дело нервно озирался по сторонам, – за конвоем молча шли люди. Взглянув одной из женщин в глаза, Ковалев вздрогнул.

– Андрей Львович, – зашептал он. – Надо быстрей. Мы же не будем в них стрелять!

Они почти бегом добрались до «УАЗика», но там народу уже собралось человек двадцать. Вынув из кобуры пистолет, один из конвоиров замахал им перед толпой.

– Расступитесь! Дайте дорогу! Ну!

Раздался женский вопль. Смирнов попытался пулей влететь в машину, но не успел, – одна из женщин схватила его за волосы и дернула на себя. Смирнов зашатался. К нему молниеносно кинулось больше десятка рук.

– Стоять, бл…! Всем стоять! – гаркнул зло Сидоренко и, выдрав подозреваемого из чьих-то рук, пихнул того в машину. Дверцы захлопнулись.

– Разойтись, всем! Разойтись, я сказал! Ты, белобрысая, оглохла что-ли? Сейчас по ногам поедем!– кричал полковник в окно. – Хочешь под арест на пару суток попасть? Толь, заводи машину! Да сирену, сирену давай!

«УАЗик» медленно тронулся. Кто-то застучал по стеклу. В одно из открытых окон влетел камень.

– Вот, сука! – воскликнул полковник милиции и вновь обратился к водителю. – Что смотришь? Жми на тапочку! Жми!

Мотор взревел, и толпа наконец-то расступилась. Машина, выпрыгнув с перекрестка, с орущей сиреной помчалась по шоссе…