Игорь, больше не оглядываясь на хозяина квартиры, вышел из ванной и принялся разглядывать картинки, когда-то развешенные в коридоре, видимо, для оживления интерьера. Из комнаты выглянул взъерошенный Виталик.

— Извините, а вы надолго папу забираете?

— Думаю, что нет. Мы ему несколько вопросов зададим только и отпустим.

— А-а… ну, хорошо, — возможно, Игорю только показалось, что парень был немного разочарован.

Через некоторое время, хмурый и похмельный, из комнаты появился глава семейства.

— А что вам, собственно, от меня надо? — осведомился немного пришедший в себя Суржин. — Я разве что-то нарушал?

— Вас вызывают по делу вашего бывшего партнера по бизнесу Дмитрия Фатеева.

— Неужели его, наконец, поймали на махинациях? — проворчал Суржин, правда, уже несколько более довольный.

Игорь ничего не ответил, но бывший бизнесмен больше и не настаивал. За время пути он не проронил ни слова. К некоторому удивлению Валуйского, в участке его ждал не только Птицын, но и чем-то не слишком довольная Сочина. Правда, выяснилось, что она вполне может подождать до конца разговора со свидетелем.

— На черта ты за ним ездил? — тихо осведомился Эдик. — Отправили бы ребят…

— Да ну, зачем полрозыска туда-сюда гонять? Я и сам неплохо справился, — пожал плечами Валуйский.

Алевтина Юрьевна захотела поприсутствовать, и, несмотря на недовольное хмыканье Птицына, Игорь разрешил. Экстрасенсам отдела «Т.О.Р.» он доверял почти как себе.

— Суржин Андрей Прокофьевич?

— Да.

— Вас вызвали в качестве свидетеля по делу об убийстве Фатеевой Анастасии Алексеевны.

— Убийства? — Суржин удивленно поднял брови. — Я слышал, что она пропала…

— Тело было обнаружено три дня назад.

— Ну, допустим, а при чем тут я? — несмотря на явно мучившее Суржина похмелье, он уже достаточно пришел в себя, чтобы в нем вновь проглянул уверенный в себе человек с деловой хваткой.

— Скажите, в каких отношениях вы находитесь с Фатеевым Дмитрием Сергеевичем?

Бывший бизнесмен сцепил пальцы замочком на коленях.

— Так вот в чем дело. Думаете, это я?

— Андрей Прокофьевич, я пока всего лишь прошу ответить на поставленный вопрос.

— Хорошо. Только позвольте, я начну с самого начала.

— Я этого и жду, — кивнул Валуйский.

— Мы с Димой познакомились в училище. Я в то время там подрабатывал — преподавал экономику. Мне сразу понравилась хватка Дмитрия. Он, если ставил перед собой какую-то цель, обязательно ее добивался. Тогда я бы, конечно, предпочел завести дело с кем-то из своих сверстников, но они все тюфяками какими-то оказывались, или прожекты строили нереальные. А Дима мне на практику принес отличный бизнес-план, ну и я не удержался — предложил ему совместное предприятие. Я взял кредит, он занялся подбором нужных людей, сняли помещение. И понеслось. Раскрутились за год просто отлично.

Суржин остановился, видимо, чтобы перевести дух. Казалось, воспоминание о своих лучших днях вдруг сделало его теперешнего сильнее.

— Какое-то время все шло очень хорошо. Мы с женой купили квартиру, машину, я, наконец, свозил ее в Турцию. Не бог весть, конечно, но она за границей раньше и не бывала. А потом вдруг из бухгалтерского сейфа пропала крупная сумма. Обычно мы столько наличности в офисе не держали, но тут наклюнулся очень нужный контракт, и деньги заранее привезли — не знали точно, когда возможные партнеры могут заехать. Бухгалтерия, ясное дело, в шоке. Дима — хмурый. А я опоздать еще умудрился.

Сперва все предлагали в милицию звонить, но Фатеев по-своему решил. Сказал, что никаких следов взлома нет — значит, свои взяли. А ключ, как назло, у него, у меня и у главбуха, которая в тот момент на югах отдыхала. То есть, либо он, либо я. А я накануне сдуру в кабак поперся, да там и просидел чуть не до утра. И телефон не брал, потому что шумно было. Так Ольга, моя жена, извелась вся, даже Диме позвонила. Тот ее и успокоил, сказал, что мне пришлось срочно в область выехать по одному контракту, а там со связью может быть плохо. Вот так и вышло, что я вроде как без алиби остался.

— Но я-то думал, Дима меня знает, — продолжил Суржин. — Мы поговорим, разберемся, найдем виноватых. А он сразу дело решил. Говорит: «Если до суда не хочешь доводить, вот деньги — я у тебя твою долю выкупаю — и проваливай». Только денег было очень мало. А я смалодушничал — испугался, что он и правда в суд меня потащит, а что я там докажу? Вот и ушел.

— И в чем же вы вините Фатеева? — осведомился Валуйский.

— А ни в чем. Просто ой как подозреваю, что это все он организовал. И «пропажу», и публичное «разоблачение». Просто иначе он мою долю никак бы не получил, только если бы киллера нанял.

— Почему тогда не пытались доказать свою правоту?

— А как, интересно? На тот момент, когда я начал понимать, что меня просто «кинули», уже какое-то время прошло — там ни отпечатков, ни следов никаких бы не осталось. Да и заявление я с перепугу «по собственному» написал, вместе с документами о продаже своей доли. У него ведь даже нотариус при себе оказался. Не странно ли?

— Так как бы вы могли охарактеризовать свое отношение к Фатееву?

— А как я могу относиться к… человеку, который мне всю жизнь поломал? Отрицательно.

— Хорошо. Скажите, вы знали Фатееву Анастасию Алексеевну?

— Видел пару раз, когда она заходила к нему на работу. И все. Мы с ней даже не разговаривали ни разу.

— Тогда еще один вопрос — что вы делали с трех дня до девяти вечера пятого мая прошлого года?

Суржин слегка сглотнул, расцепив и снова сцепив пальцы.

— Был на работе.

— Это ваша нынешняя работа?

Бывший бизнесмен только головой покачал.

— Не смог работать, уволился…. После собственной фирмы работа на других… тяжело дается…

— Кто-то с вашего бывшего места работы может подтвердить, что вы были там в указанное время?

Суржин ссутулился.

— Нет. Я выходил по делам.

— Куда именно?

— Ездил по магазинам. Потом долго ждал транспорта…

— Вас могут опознать работники магазинов?

— Сомневаюсь, — буркнул Андрей Суржин, словно съежившись на своем стуле. — Я ничего не покупал, только присматривал товар.

— Тогда я вынужден просить вас не покидать город до начала судебного разбирательства, — с сочувствием произнес Игорь.

Птицин уже доставал из своей папки бланк подписки о невыезде. «Предусмотрительный», — про себя уважительно подумал Валуйский. Потом бросил взгляд на Суржина, нахохлившегося на своем стуле, как огромный воробей. «А ведь опять напьется», — мелькнула досадная мысль. Вспомнился напуганный Виталик.

Сочина возникла из своего угла совершенно неожиданно.

— Пойдем-ка, надо поговорить.

Пришлось выйти в коридор, пока Эдик подсказывал Суржину, как заполнять бланк. Мимо прошли двое молодых людей в форме, из кабинета неподалеку выглянула симпатичная лейтенант Юля, но, увидев, что Игорь занят, тут же исчезла.

— Что у вас, Алевтина Юрьевна?

— Не того берете, — покачала головой Сочина.

— Мне и самому Суржин не кажется убийцей, но слишком много фактов говорят против него.

— Я вижу, что он не убивал девушку, — упрямо качнула головой экстрасенс.

— Хорошо. Это я к сведению, конечно, приму, но для суда понадобится что-то более веское.

— Найдешь скоро и веское, — усмехнулась Сочина.

Игорь улыбнулся в ответ.

— Но вы же не за тем ко мне пришли?

— Ты смотри, касатик, и сам уже людей чувствуешь, ай молодец! — почему-то цыганский говор Али не раздражал Валуйского. Даже наоборот — хотелось сразу разулыбаться в ответ. Но Сочина вновь посерьезнела. — Не отпускает меня Настя. Просит кольцо ей вернуть. Обручальное. То, что в морге сняли. Иначе не успокоится.

— Сейчас кольцо — вещдок, но как только тело начнут готовить к похоронам, обязательно вернем. В крайнем случае, родителей подключу. Не так уж оно для дела важно. Да, Алевтина Юрьевна, а вы не могли бы… — Валуйский замялся, чувствуя себя немного неловко. — Не могли бы вы одного человека от алкоголизма избавить? Я вроде как-то видел у вас на передаче такое…