— Что это у тебя?

— Обломок палаша, он прошел насквозь.

— Не думаю, что Оружейник будет доволен тем, как ты распорядился его мечом, — усмехнулся Мастер. — Он всегда говорил, что тебе нельзя давать в руки оружие, намекал, что ты отрежешь себе что-то.

Это была остроумная шутка, но я даже не улыбнулся.

— Я освобожу ногу и посмотрю на рану, хорошо? — не дождавшись ответа, Недгар взял мой нож и вспорол штанину по всей длине, отстранил ткань, липшую к коже и ране. Мастер отвел руки, и я закусил губу. Боль хлестко ударила по глазам.

— Мастер, будь любезен, не делай хуже, чем уже есть, — строго велел Недгар. — Верни руки на место. Демиан, не забывай дышать, — насмешливо поддел он меня. — Спасибо, Моралли, девочка, иди теперь. Совсем не обязательно на это смотреть.

Я вздрогнул, когда теплая вода попала на рану — врач смывал грязную запекшуюся корку.

— Вода, Демиан, чистая вода, — сказал он мягко. — Просто лежи.

Я заслонил предплечьем глаза и тяжело вздохнул.

— Готов?

Этот вопрос заставил меня очнуться, участил дыхание. Ожидание боли страшнее боли.

— Выдох, — потребовал врач и когда я выдавил из легких воздух, он взялся щипцами за край осколка и медленно и очень осторожно потянул его на себя. Я сжал край стола, чувствуя, как проходит железо по кости. Боль была не так уж сильна, притупленная умением Мастера, но тело не верило.

— Лучше кричи, — посоветовал Недгар, но я лежал молча, смирившись с неизбежным, зная, что это лишь слабый отголосок того, что ждало меня на самом деле.

— Вот так, — врач удовлетворенно кивнул, показывая мне залитое кровью лезвие. Я судорожно вздохнул, замечая разительное сходство. Поверхность железа будто впитала в себя мою кровь. Как нож…

— Убери это от меня, — прохрипел я, приподнимаясь на локтях.

— Придержите его, — возмущенно сказал Недгар, обращаясь на самом деле к Северному.

Я покорно лег обратно, не дожидаясь, когда ко мне применят силу.

— Кровь, Северный, — напомнил магу врач, как о чем-то само собой разумеющемся. — Вирель одна заменила бы вас двоих, бездари.

Смерть, — подумал я. — Везде одно и тоже. Везде смерть, у всех горе. А о чем горюю я? О себе? О мире?

— Не выпадай, Демиан, — позвал врач, заставив вздрогнуть. — Кровь больше не уходит, я промыл рану и наложил повязку. Выпей-ка, — он протянул мне чашку с отваром.

Меня тошнило, но я повиновался. Вкус был мягким и насыщенным. Там были и успокоительные травы и легкое снотворное, что-то очищающее кровь и противовоспалительное. Все, что мне сейчас было нужно.

Я не знал названия трав, но будто чувствовал их назначение, скрытое в самом напитке намерение. Это походило на чутье, на незнакомое знание, которым я обладал.

Спасибо.

— Рано благодаришь, — сказал врач, хмурясь. — Думаю, я еще не закончил. Что у тебя под тем, что когда-то давно было повязкой?

Я приподнял правую руку и с трудом выдохнул:

— Пустяки.

— Понимаю, ты устал, но я должен посмотреть, — это походило на уговоры, можно подумать, я мог отказаться. Чтобы не затягивать, я еле заметно кивнул.

К моему ужасу раны под повязкой загноились, края разошлись и в центре белела кость. Гноя было немного, но от раны дурно пахло.

— Вот тебе и пустяки, — хмыкнул Мастер. — Эта ничуть не лучше.

— Я еще немного помучаю тебя, Демиан, потерпи.

Мне так хотелось попросить отдыха, немного времени, но я поборол себя и снова кивнул. Теперь я знал, откуда взялся мой нож, теперь мы все владели секретом того, как победить фантомов. Мое тело способно создавать оружие, против которого они не могут устоять, но готов ли я к этому ужасу?

Травы, выпитые мной, начали действовать, медленно погружая меня в состояние забытья. Мысли расплывались, я прикрыл глаза и вскоре, несмотря на боль и манипуляции врача, провалился в болезненный, полный шорохов, но не дающий подняться на поверхность сознания сон.

Я пробудился глухой ночью и долго слушал, как гудит за окнами созданный магами ветер. Он был непреодолимым препятствием для бесплотных фантомов, создавал непонятное мне, но вполне ощутимо сопротивление, которое ощущалось даже человеческим телом. Ветер создавал иллюзию защищенности.

Как они тут обжились? — подумал я. — Куда бы они не подались, всегда тащат за собой свой быт, переделывают все под себя.

Теперь у магов нет власти. Теперь ни у кого нет власти, есть лишь жалкая возможность выжить и очень много борьбы. Вот, что у них теперь есть — борьба. Может быть, для них это даже лучше, чем праздно сидеть на месте, затухая?

Я поймал себя на том, что перестал вычленять личности. Погиб не человек и даже не целая цивилизация, погиб весь мир, и я с горечью подумал, что придется с этим смириться. С другой стороны, что я могу сделать? Мне не уничтожить фантомов, в моем теле рождается оружие, способное разрушать сковывающие время связи, но ведь граница между мирами разбита, и смертоносные сгустки будут все так же течь бесконечным потоком, потому что само время не имеет ни начала, ни конца. Нет, всех их невозможно уничтожить, пока не восстановится граница между мирами.

Я знал, что проспал мало, но, как бы отвратительно себя не чувствовал, не желал оказаться спящим телом, если время придет, чтобы забрать наши жизни. Я был весь мокрым от слабости, во рту пересохло. Впрочем, если не кривить душой, мое самочувствие должно было быть куда хуже. Тяжело поднявшись, я оправил влажную рубаху, в которую меня переодели, подтянул свободные портки, почти не стеснявшие раны и пробрался к выходу. В комнате спал еще кто-то, но я не стал разглядывать разложенные на полу сенные матрацы.

Тихо отварилась дверь, едва слышно скрипнули плохо пригнанные друг к другу доски. Летящий везде ветер охотно коснулся моей кожи, влажная от пота одежда мгновенно выстудила из меня все тепло, заставив ежиться. Вдох холодного воздуха обжег легкие, очистил разум. Пришло понимание, что промедление может быть опасно, и я повернулся, желая найти Мастера. Нужно было объясниться и рассказать, что мне довелось увидеть.

Темный силуэт, будто сгущаясь, поднялся со скрипнувшей скамьи в углу крыльца.

— Зачем ты встал, Демиан?! — спросил маг. — Мы столько усилий приложили, а ты ведешь себя как глупец…

— Хотелось пить, — спокойно сообщил я, — пришлось пойти поискать воды.

— Тебе стоило только попросить, — возразил Мастер. — Зачем было красться? Ты будто вор, будто хотел сбежать…

— Тогда я прошу, — устало сказал я и присел на ступени, передернув плечами от холодного ветра.

Мастер широко зевнул и быстро спустился вниз, переступив через мою неловко вытянутую ногу.

— Вернись в постель, — велел маг.

— Воды, — напомнил я ему. — Все это подождет, нам надо кое о чем поговорить.

— Это точно нужно делать сейчас? — с сомнением спросил Мастер.

— Да, — не терпящим возражения голосом, заявил я.

— Ладно, сейчас вернусь…

Вскоре маг принес целое ведро приятно теплой воды, которая все это время провела над остывающими углями, и глиняную кружку.

— Вам пришлось начинать все заново, — пробормотал я, глядя на посудину, вылепленную руками Калороне.

— Это неизбежно, — так же тихо ответил Мастер и ушел в дом. Вскоре он вернулся, вынеся мне шерстяное одеяло. За это время я уже дважды зачерпывал воды и теперь принялся за третью порцию.

— Лошади после долгой скачки много пить нельзя, она может умереть, — наставительно сказал Мастер, усаживаясь рядом, и я узнал прежнего мага. Приятно было найти что-то знакомое.

— Я не лошадь, — несмотря на отчетливый протест, Мастер все равно отставил ведро подальше.

— Минут через десять, — пообещал маг, — а то стошнит.

Возможно, он был прав, в желудке я ощущал неприятное жжение. Мы долго молчали, и маг ни о чем не спрашивал, просто неподвижно сидел, глядя сквозь ночь.

— Теперь ночью есть время для сна? — наконец спросил я, лишь бы с чего-то начать разговор.