— Ну-ну, — пробормотал маг, будто пытаясь что-то вспомнить. — Ладно, отдыхай.

Дверь в моей комнате была восстановлена, стена замазана и раствор казался вполне окрепшим, вовсе не свежим. Я запер ее за уходящим магом и лег на кровать.

Этой ночью вновь выла собака и я, проснувшись от спеленавшей меня дремы, долго не мог снова заснуть, ощущая умственную и физическую усталость. Вскоре мне надоело ворочаться с боку набок и кряхтеть, когда придавливаешь оказавшийся в неожиданном месте кровоподтек, и я поднялся, подсел в кресло, слегка отодвинув его от опасного, все еще испачканного отравленным вином и порошком стола. Закурил.

Я прекрасно понимал, что нуждаюсь в учителе. Мне нужен был человек, который помог бы, разъяснил то, что со мной происходит. Человек, которому я бы осмелился рассказать про видения. Мастер не был тем, кому хотелось доверять, что уж говорить о других? И не имело значения, что Мастер уже не единожды спасал мне жизнь. Что-то заставляло меня опасаться его, и идти против своих чувств не хотелось.

Шум за окном привлек мое внимание. Я вскочил, подбежал к окну и распахнул створки, впуская в комнату прохладную ночь. Под моими окнами промчались трое всадников на серых высоких лошадях, укутанные в глухие черные плащи. В руке того, что скакал первым, рвался на тысячи искр, факел, оставляя в воздухе над его головой призрачный оранжевый след. Не сбавляя ходу, всадники скользнули тенями вдоль спящих домов и свернули за угол. Конские копыта хаотично стучали по камням, смешавшись в ровный звон, который быстро затих, стоило лошадям скрыться из вида.

Не раздумывая, я бросился к двери. Запоздало вспомнил, что на мне одеты лишь штаны, но одеться полностью у меня не было времени. Казалось, я и так уже потерял всадников.

Ругаясь, я несколько секунд возился с замком, потом победил его и выскочил из комнаты. Сигарета была забыта и брошена на каменные ступеньки лестницы. Ссыпавшись по ней, я что было сил помчался по холодным камням мостовой в сторону, где скрылись всадники.

Город все еще казался незнакомым. Ночью он изменялся до неузнаваемости, и я с трудом ориентировался в его узких извилистых улочках. Из темных переулков тянуло холодной сыростью, ощущения были куда острее тех, которые я испытывал, бродя по зловонным переходам Нижнего города. Казалось, из темноты тянутся ко мне щупальца страха, а воздух пропитан опасностью, от чего каждый звук заставляет сердце рваться из грудной клетки. Я бежал, чтобы не чувствовать, не слышать, не бояться.

Ни одного человека не встретилось на пути, ни собаки, ни даже крысы, которые, казалось, слыша мое хриплое дыхание издалека, разбегались раньше, чем я приближался. А, может, их просто уже распугали пронесшиеся бешенным скоком всадники.

Чудилось, город мертв. На секунду я полностью уверился в этом ужасающем чувстве, и ноги мои сами замедлили бег, а кровь остыла в жилах. Уже через мгновение я выскочил из-за угла и остановился, смещаясь в сторону, пытаясь укрыться в тени домов. Всадник резко повернулся, глядя на меня, но темнота была хорошим другом. Несколько секунд в воздухе висело подозрение, и по спине моей за это время скатилась не одна струйка пота. Но тут всадник решил, что движение ему померещилось и, облегченно, как мне показалось, вздохнув, увесисто постучал кулаком в дверь. В свою очередь я перевел дыхание и огляделся. Я выскочил на улочку, где располагалась лавка гончара, и именно в ее дверь стучал сейчас спешившийся человек. От громкого звука конь занервничал, прядая ушами. Всадник отступил на шаг, вслушиваясь в тишину дома.

Я не слышал, как подошел гончар. Судя по секундному удивлению всадника, он тоже. Тихо скрипнув, отварилась дверь. Звук показался зловещим в ночной тишине. Он застрял комом у меня в горле, и я вновь затаил дыхание, пытаясь не пропустить ни слова из того, что будет сказано. Я вполне мог надеяться услышать весь разговор.

В дверном проеме возникла худая фигура старика в туго подвязанном поясом длинном халате. Гончар зачем-то сжимал в руке горящую неровно свечу, прикрывая ее пламя ладонью. А я думал, что он вовсе слеп. Зачем же ему свеча? Или он еще что-то видит?

— Мы принесли плохие вести, — тихо проговорил всадник, как только дверь открылась. — Мои друзья поехали собирать скорый совет. Просим Вас, Калороне, прийти тоже.

— Где? — скрипуче и с легким недовольством спросил гончар.

— У Оружейника, Калороне.

— Поезжайте за другими, — вздохнул старик, потирая суховатой рукой лицо.

— Что случилось? — послышался из глубины дома взволнованный женский голос. Притворяя дверь, гончар бросил:

— Иди спать, Маралли, мне придется отлучиться.

— Опять эти дела! — в сердцах бросила девушка. — Когда же они уже оставят тебя в покое, отец?! Разве ты этого не заслужил?! Разве ты недостаточно сделал для них, чтобы спокойно спать ночами?!

Не знаю, что ответил ей гончар, но слышал, как девушка рассерженно простучала босыми ногами по деревянной лестнице и громко хлопнула дверью.

Всадник, не дослушав ссоры, поднялся в седло и ударил коня пятками в бока. Я тоже не стал ждать, пока гончар выйдет из дома, попятился и оказался на параллельной улице.

Оружейная, да? Это значит, что подслушать будет сложновато. Но почему-то мне обязательно надо узнать, что произошло. Казалось, это может дать мне ответы на вопросы, которые нескончаемым списком записаны на листах моей памяти.

Оттого что меня не приглашали, становилось совсем невмоготу. Я бросился бежать, желая обследовать все до того, как соберутся маги. Мне не запрещали присутствовать на совете, меня просто не позвали, а это совсем другое дело, неправда ли?

Где в оружейной могут собраться люди? Все зависит от того, сколько соберется магов. Просторная комната внизу вряд ли вместит в себя многих. Зато наверху, в гостиной, где за большим столом решалась моя судьба… Это второй этаж, как мне проникнуть туда?

Раздумывая о возможных вариантах, я забыл об осторожности и лишь по счастливой случайности не столкнулся с Северным. Он быстрым шагом поднимался по улице, и я чудом успел заметить его первым и спрятаться, прижавшись взмокшей спиной к стене дома. На мгновение мне показалось, что дом специально навис надо мной своей тенью, скрыв от взгляда светловолосого, который прошел в нескольких шагах и свернул в конце улицы. Не заметил, потрясающе, не почувствовал! Мимо меня прошел маг и я остался ненайденным! Я с опаской посмотрел на дом, но здание ни чем не отличалось от любого другого.

И все-таки главный вопрос оставался нерешенным. Как обмануть магов? Как поприсутствовать на их сборе, да так, чтобы они не узнали? Как, в конце концов, подслушать разговоры, которые прозвучат этой ночью?

Я прокрался вдоль стены и поднял голову. Ну точно, надо мной есть балкон. Здесь довольно высоко, но, если подпрыгнуть, можно ухватиться за нижний край. Хватит у меня силы подтянуться, позволит ли спина?

В отдалении раздались голоса, времени совсем не оставалось. Я напружинил ноги, сжал зубы и подпрыгнул. Пальцы скользнули по краю, не найдя опоры. Я сморщился от боли в спине и досады, глубоко вздохнул и понял, что попыток больше не осталось — голоса звучали уже совсем рядом.

Высшие, — взмолился я, — вашей волей, помогите!

Прыжок, и я уцепился за поперечину, стал подтягиваться, превозмогая боль в спине, заставляя вялые, съеденные болезнью и ядом мышцы тянуть меня вверх. Перевалился через парапет и замер.

Внизу кто-то прошел, хлопнула дверь, раздались шаги. Я придвинулся к окну и в следующее мгновение Оружейник знакомым жестом распахнул створку. Дыхание сперло. Я отшатнулся, пропуская раму перед лицом.

— Да-а, — проворчал Оружейник, — вас набилось, как зерна в мешок и стало душно…

Он стоял в шаге от меня, не давая мне вдохнуть.

— Хорошая ночь, но дурные вести. Садитесь, Северный, Мастер, я постою.

В какой-то момент я испытал ужас: если Оружейник не отойдет, я задохнусь. Но хозяин дома отступил вглубь комнаты, — я слышал его тихие шаги.