Визит во дворец отложили на завтра. К королю не наведаешься в гости без предупреждения. К тому же, вид у них был, прямо скажем, не подходящий для королевского приема. Две недели, проведенные в походных условиях, способны кого угодно превратить в огородное пугало. Нужно было отоспаться и привести себя в порядок.

Двухэтажный особняк, сложенный из серого камня и обнесенный высокой кованой оградой выглядел неприветливо. Распахнутые настежь ворота свидетельствовали о том, что их прибытия ждали, но встречать почему-то не спешили. За домом виднелось длинное одноэтажное строение, сложенное из того же камня, по-видимому, предназначенное для сопровождавших их воинов.

За домом приглядывала пожилая семейная пара. Других слуг в доме не оказалось, а нагружать стариков непосильной для их возраста работой, не позволяла совесть. Пришлось самим греть воду, стирать одежду и готовить обед. Работали все, кроме Алфхильд и ее дочерей, заботу о них взяла на себя Ингеборг.

После посещения купальни все семейство собралось за одним столом в просторной комнате на первом этаже. Во главе стола сидел Свенельд. По правую руку от него — Вальгард, по левую — Алфхильд. Младшие дочери хевдинга сели по старшинству друг против друга. Только малышек покормили отдельно и уже уложили спать, напоив их целебным отваром. Анитра сидела напротив Линн и чувствовала себя тут лишней. Она бы с радостью поела на кухне вместе с Ингеборг. Ее не смутило бы даже общество этой малоприятной особы. Все лучше, чем становиться объектом чьего-то пристального изучения. Сейчас ее трудно было не заметить на фоне рыжеволосых и кареглазых сестер. Вальгард выглядел удивленным. Скорее всего, он принял светловолосую и голубоглазую девчонку за служанку и теперь недоумевал, почему отец посадил ее с ними за один стол.

Свенельд сделал торжественное лицо. Хлопнул сына по плечу. Довольно усмехнулся, когда тот даже не дрогнул под тяжестью его руки, и наконец объявил:

— Поприветствуй свою Обещанную, Вальгард — Анитру дочь славного Гудреда, которому я многим обязан.

В комнате повисло молчание. Свенельд не торопился его прерывать, наслаждаясь произведенным эффектом. Все пребывали в шоке, но реагировали по-разному.

Вальгард был возмущен до глубины души отцовским произволом. Живя в столице, он привык к относительной свободе и уж никак не ожидал, что отец станет навязывать ему в жены неизвестную девицу. Ну ладно, пусть не в жены, но и статус Обещанной дается не просто так. Теперь на его плечи ляжет не только забота об этой пигалице, но и защита ее чести и достоинства. Да и не нравилась она ему. Слишком блеклая. То ли дело черноволосая и черноглазая Алов, дочь Гутторма — настоящая красавица, рожденная от Салими, дочери жаркого юга.

Подруги отнеслись к известию благожелательно. Они давно признали Анитру равной себе и теперь были рады с ней породниться.

Алфхильд выглядела растерянной. В который раз Свенельд неосознанно разрушил все ее планы. Предстоящее замужество Анитры говорило о том, что Ингеборг ошиблась в своих предположениях. Ведь всем известно, что ведьмы не выходят замуж. А значит, использовать девчонку в своих целях не удастся. От растерянности Алфхильд перешла к размышлениям о том, что в последнее время невезение стало ее постоянным спутником. Это настораживало и заставляло задуматься, уж не наслал ли кто на нее сглаз или проклятье? И где теперь искать ведьму для снятия этой пакости?

Первым не выдержал Вальгард. Он набрал в грудь побольше воздуха и выпалил:

— Я уже помолвлен, отец.

В действительности это было не совсем так. Он лишь перемолвился парой слов с несравненной Алов. Однако было видно, что она сразу догадалась о серьезности его намерений и отнеслась к нему благосклонно. Об этом свидетельствовали ее взгляды и мимолетные улыбки, направленные в его сторону.

Если бы Вальгард на минуту задумался, то наверняка припомнил бы, что находился в тот вечер в компании друзей, и улыбки девушки могли предназначаться кому-то другому. Однако ему и в голову такое не пришло, а потому Свенельд не услышал в голосе сына и тени сомнения.

— И кто же твоя избранница, сын? — задал хевдинг вполне закономерный вопрос.

— Это Алов, дочь Гутторма Вилобородого, — Вальгард с вызовом посмотрел на отца, но тот погрузился в размышления, не торопясь высказывать свое мнение. Он одобрял выбор сына. Хороший род, богатый и славный, с таким породниться — великая честь. Но как же быть с обещанием, данным Сигверде?

На помощь отцу пришла его любимица Бринхилд. Девушка отличалось сообразительностью, обещала стать прекрасной воительницей, да и внешностью пошла в мать, а та была редкой красавицей. Свенельд собирался представить Бринхилд старшему сыну Харальда, справедливо полагая, что из его девочки выйдет достойная королева.

— Анитра могла бы стать Обещанной Ойвинда, — сказала Бринхилд тихо, не глядя на отца.

— Это наш младший брат, ему четырнадцать, — прошептала на ухо Анитре, сидевшая рядом с ней Мэрит, и неожиданно прыснула в кулачок. Все происходящее казалось ей до жути смешным. И не только ей. У малышки Линн губы тоже подрагивали в улыбке.

Анитра могла бы повеселиться вместе с ними, если бы разговор шел не о ней. Впрочем, даже в этом случае она не стала бы смеяться над девушкой, от которой отказался предполагаемый жених. Пришлось напомнить себе, что это все не по-настоящему. И отказ Вальгарда не должен ранить ее гордость, ведь дело не в ней, он всего лишь отстаивает свое право жениться на любимой девушке. И то, что Ойвинду всего четырнадцать, это даже к лучшему. В жизни мальчишки с ее появлением ничего не изменится, ровно, как и с ее исчезновением. А для прикрытия сойдет и младший сын Свенельда.

Идея Бринхилд пришлась Свенельду по душе. Он посмотрел на Анитру и встретился с ее безмятежным взглядом. Девушка слегка склонила голову в знак согласия, и хевдинг огласил окончательное решение:

— Так тому и быть. Анитра станет Обещанной Ойвинда.

Вальгард постарался сдержать вздох облегчения, но вот скрыть радостную улыбку ему не удалось. А потом его лицо омрачилось, ведь предстояло заранее известить ярла Гутторма о своих намерениях, чтобы невольный обман не раскрылся на предстоящем пиру. Отец ему этого не простит. Отказа Вальгард не боялся. Старший сын и наследник — он был уверен, что любой ярл с радостью отдаст за него свою дочь.

Перед сном в комнату Анитры ввалился довольный Старки. Терпеливо дождался, пока ведьмочка вернет ему истинный облик, и по кошачьей привычке развалился на кровати, закинув ручки за голову.

От такой бесцеремонности Анитра сначала опешила, а потом, схватив наглеца за воротничок курточки, пересадила его на сундук и спросила:

— Ты чего такой довольный? Надеюсь, в доме не начнется переполох из-за пропавших драгоценностей?

— Хорошего же ты мнения обо мне, — надулся ктурх. — Неужели ты думаешь, я стану рисковать из-за парочки браслетов, когда меня ожидает более крупная добыча? Ты ведь возьмешь меня во дворец?

— Даже не мечтай, — отрезала Анитра. — Мне и без тебя завтра хватит переживаний.

Разумеется, выспаться в эту ночь Анитре не удалось. Старки не терял надежды ее уговорить, но только разозлил еще больше. Уступать его неуемной жажде наживы ведьмочка не собиралась.

Расстались они весьма недовольные друг другом, зато волнения от предстоящего визита во дворец отошли на второй план. Порадовало то, что не пришлось мучиться с подбором подходящего наряда. Какой спрос с ребенка? Достаточно было одеться в чистую и опрятную одежду. А вот Бринхилд по такому случаю принарядилась. К ее рыжим волосам удивительно шло верхнее платье из шерстяной ткани глубокого зеленого цвета с серебряной вышивкой по подолу и рукавам. Тонкую талию девушки опоясывал серебряный ремешок, состоящий из сцепленных друг с другом прямоугольных элементов, на каждом из которых имелся геометрический орнамент. Глаза Бринхилд сияли от восторга. Она никогда не чувствовала себя настолько прекрасной.