Сейчас весна — время, когда самцы-астродонты затевают битвы за самок. Глухие удары то и дело разносятся в жарком, неподвижном воздухе, когда самцы, изогнув длинные шеи, пытаются, словно резиновыми дубинками, ударить ими друг друга в голову.

И в это время среди местных животных появляется новая опасность для астродонтов — неведомый пришелец, добравшийся до Юты, пройдя по северным перешейкам из Центральной Азии.

Самец-астродонт уловил новый запах — без сомнения, запах раптора, лишь немного отличавшийся от трех знакомых ему видов. Неизвестные запахи обычно настораживают любое животное, ведь они означают потенциальную опасность, не проверенную опытом.

Но астродонты не обратили на него внимания. Сигнал опасности был подавлен инстинктом борьбы за самку — непобедимым желанием завоевать лучшую из них. Гормоны, разбуженные весной, не давали думать ни о чем другом.

Запах раптора не вызывает у астродонта чувства опасности, а запах нового пришельца почти не отличался от привычного. Эволюция заложила в психику астродонта презрение к этим ничтожным хищникам. Дарвиновские процессы не могут подготовить животное к встрече с абсолютно новой опасностью — естественный отбор дает ему защиту лишь от тех хищников, с которыми приходилось иметь дело его предкам. И еще никогда за всю историю взрослый астродонт серьезно не пострадал от нападения раптора.

Эта закономерность эволюции вот-вот будет нарушена. Самки астродонта, всегда более настороженные, чем самцы, начали сбиваться в кучу, окружая своих маленьких детей и вытягивая шеи, чтобы увидеть раптора, издающего незнакомый запах. Они не могли рисковать потомством — своим вкладом в будущее поколение астродонтов.

Двое самцов яростно сражались длинными шеями, ничего не видя и не слыша. А запах между тем становился все сильнее. Они не замечали, что далеко удалились от стада. Мысли их были заняты лишь одним: победить соперника, одолеть его, завоевать самку. В таких играх самцу необходимо взять верх. Самки отвергают большинство претендентов, выбирая наиболее сильного и энергичного, поэтому самцу приходится буквально рисковать жизнью, чтобы произвести на свою избранницу впечатление.

Самки перестали следить за боем. Взгляды их устремились в ту сторону, откуда доносился чужой запах: внутренне они переключились на защиту малышей. И они видели то, чего не видели соперники, — рапторов, бесшумно бегущих по затвердевшей глине. На гигантских лапах поблескивала чешуя.

Самцы все еще были поглощены битвой. Они не видели рапторов, пока ужасные когти не вспороли их шкуру.

Боль пронзила астродонтов. Собственная кровь, стекающая по брюху, ошеломила их. Только теперь они начали понимать, что происходит. Их мозг переключился с мыслей о спаривании на ужас перед самым жестоким в их жизни нападением.

Одному из них удалось отбежать. Пронзительный визг вырвался из звуковых камер, расположенных вокруг ноздрей. Стадо самок ответило ему. Они предостерегающе замычали и забили хвостами из стороны в сторону.

Второй самец неподвижно уставился на нападавших — двух рапторов, в десять раз тяжелее тех, что он видел раньше. Он увидел собственную кровь, стекающую с изогнутых когтей хищников. В голове царила сумятица: бежать? спасаться? атаковать? бежать или попытаться размозжить этих чудищ ударом лапы?

Хищники вновь напали с разных сторон. Их длинные передние лапы вытянулись, и когти впились в шкуру астродонта. Как только раптор почувствовал, что когти вонзились, мышцы передних лап инстинктивно сократились, глубоко проникая в плоть жертвы и вспарывая ее.

Боль от множества ран оглушила астродонта, подавив нормальные связи в его нервной системе. Ни одна из ран не была смертельной, но все вместе они истощили его силы.

И снова гигантские рапторы повторили нападение. На этот раз астродонт защищался, бросив свое огромное тело вперед и размахивая хвостом из стороны в сторону. Рапторы уклонились от него, а когда он, спотыкаясь, пронесся мимо них, они нанесли удар, оставляя на его шкуре новые зияющие борозды. Астродонт пришел в смятение. В прошлом году он победил однотонного акродонта. Но тот был неуклюжий и медлительный по сравнению с этими быстроногими гигантами. Акродонт тогда ринулся на него, вцепившись в плечо и пытаясь удержаться передними когтями, похожими на абордажные крючья. Он стряхнул его с себя и расплющил о землю.

Но здесь такая тактика не подходила. Рапторы не пытались вцепиться и повиснуть на нем. Их когти действовали, как ножи, рассекая шкуру и мышцы. И они даже не пытались кусаться: каждая атака была стремительным броском, молниеносным наскоком и беспощадным ударом страшных когтей.

Астродонт был слишком глуп, чтобы сформулировать понятие «слаженный», и все же инстинктивно он понимал, что двое хищников действуют как объединенный враг. Каждая новая атака проводилась согласованно. Они нападали разом с двух сторон. Оставалось единственное средство: паника и немедленное бегство.

Самец взревел. Его ноги ломали белую соляную корку, покрывавшую дно бывшего озера. Он споткнулся и упал на колени. Вонючая серная грязь из-под корки потекла по его голеням. Он снова поднялся и бросился напролом через гнезда птеродактилей, скученно теснившиеся в середине озера. Воздух превратился в малиновую трепещущую завесу, когда тысячи краснокрылых птеродактилей взлетели из своих гнезд, крича и осыпая астродонта ударами клювов.

В мозгу астродонта забрезжила надежда на близкое спасение: середина озера на пять футов покрыта темной вонючей грязью, пятнистым месивом из гниющих листьев, мертвой рыбы и моллюсков. Эта грязь налипает на ноги и засасывает в глубину. Наверняка рапторы не решатся преследовать его.

Самец плюхнулся в самую глубь и огляделся. Рапторов нигде не было видно. Под тяжестью его тела ноги все глубже погружались в трясину. Ему никак не удавалось вытащить задние лапы, на которые приходилась большая часть его веса. Он мог двигать передними лапами, но не мог повернуться.

Постепенно он успокоился. Прошло уже пять минут. Стали возвращаться птеродактили. Они тихо опускались в свои гнезда. Их розоватые тела окружили астродонта. Прошло еще пять минут. Вдруг его внимание привлек легкий шорох сзади. Кто-то осторожно пробирался среди гнезд. Когда птеродактили в знак протеста щелкали клювами и взмахивали крыльями, зверь замирал.

Второе животное медленно пробиралось с другой стороны, тоже останавливаясь всякий раз, как птеродактили поднимали суматоху. Астродонт изо всех сил старался уловить запах. Но вонь черной грязи приглушила его обоняние.

Одно из животных прыгнуло на пустое гнездо, взгромоздясь на сооружение из твердой глины в один ярд высотой. Это был гигантский раптор. Всего лишь дюжина ярдов отделяла его от астродонта. Другой раптор тоже запрыгнул на гнездо неподалеку. Оба они уставились на астродонта, неподвижные и грозные. Мускулы их ног едва заметно подрагивали.

Последняя атака была неспешной. Рапторы приближались с обеих сторон, осторожно ступая по сухим гнездам птеродактилей. Они заходили спереди, где астродонт не мог достать их своим хвостом. Хищники на мгновение замерли, напружинив ноги, — и прыгнули.

Астродонт содрогнулся под их тяжестью — оба раптора вцепились ему в лопатки. Он взревел и попытался цапнуть нападавших зубами, но не смог так круто изогнуть шею.

Смертельные удары рапторы наносили не передними когтями, а огромными втягивающимися когтями задних ног, похожими на кинжалы гурков. Рапторы вонзили свои когти глубоко между ребер жертвы. Их бедра, голени и спины необычайно напряглись и затем резко взорвались в судорожных сокращениях. Острые когти, приводимые в действие всей мышечной массой рапторов, вспарывали тело астродонта. Зияющие раны обнажили его внутренности. Рапторы наносили удары один за другим, раздирая в клочья еще живую тушу. Астродонт рухнул на колени как подкошенный. Боль и шок отключили его нервную систему. Рапторы, взгромоздившись ему на спину, наблюдали, как он медленно умирал. Они ждали. Им не раз приходилось видеть, как вдруг оживала уже как будто мертвая жертва. Астродонт слишком велик, чтобы рисковать, поэтому лучше подождать, пока добыча у них под ногами перестанет дышать.