Высказывания, по Фуко, правильно:

1) изучать на границе, которая отделяет их от того, что не сказано, в инстанции, которая заставляет их появиться, в своем отличии от остальных, что позволяет обнаружить в дискурсивных формациях распределение лакун, пустот, отсутствий, пределов и разрывов;

2) анализировать не как находящиеся на месте других высказываний, но как находящиеся на своем собственном месте — “область высказывания полностью располагается на своей поверхности” •

3) рассматривать как управляемые предустановленными структурами и как имеющие статус в системе институций.

Анализ же дискурсивной формации обращается собственно к редкости: “Он рассматривает ее как объект объяснения, он стремится определить в ней единую систему и, в то же время, учитывает то, что она может иметь интерпретацию” Если интерпретация трактуется при этом как “способ реакции на бедность высказывания и ее компенсирования путем умножения смысла” как “способ говорить, исходя из нее и помимо нее” то анализ дискурсивной формации понимается как “поиск закона скудности, нахождение ее меры и определение ее специфической формы” Он ориентирован не на бесконечность извлечения смыслов, а на обнаружение отношений власти. По мнению Фуко, “позитивность дискурса... характеризует общность сквозь время и вне индивидуальных произведений, книг и текстов” Предпринять в дискурсивном анализе исследование истории того, что сказано, означает “выполнить в другом направлении работу проявления”

Для обеспечения этого анализа Фуко вводит понятие “историческое априори” как “априори не истин, которые никогда не могли бы быть сказаны или непосредственно даны опыту, но истории, которая дана постольку, поскольку это история действительно сказанных вещей” Это понятие позволяет учитывать, что “дискурс имеет не только смысл и истинность, но и историю, причем собственную историю, которая не сводит его к законам чужого становления” Но историческое априори не над событиями — оно определяется как “совокупность правил, характеризующих дискурсивную практику” и “ввязанных в то, что они связывают” Область же высказывания, “артикулированная согласно историческим априори и “скандируемая” различными дискурсивными формациями”, задается системой, которая устанавливает высказывания как события (имеющие свои условия и область появления) и вещи (содержащие свою возможность и поле использования). Ее Фуко называет архивом.

С точки зрения философа, “архив это прежде всего закон того, что может быть сказано, система, обуславливающая появление высказываний как единичных событий” Архив, продолжает Фуко, “это то, что различает дискурсы в их множественности и отличает их в собственной длительности” Он между языком и изучаемыми явлениями “это основная система формации и трансформации высказываний” Архив нельзя описать во всей его целостности, а его актуальность неустранима. “Он дан фрагментами, частями, уровнями несомненно настолько лучше и настолько с большей строгостью, насколько время отделяет нас от него; в конечном счете, если бы не было редкости документов, для его анализа было бы необходимо самое великое хронологическое отступление” Архив маркирует кромку времени, которая окружает наше настоящее, “это то, что вне нас устанавливает наши пределы” “Описание архива развертывает свои возможности (и принципы овладения этими возможностями) исходя из дискурсов, которые только что перестали быть исключительно нашими; его порог существования установлен разрывом, отделяющим нас от того, что мы не можем более сказать, и от того, что выходит за пределы нашей дискурсивной практики; оно начинается за пределом нашей собственной речи; его место это разрыв наших собственных дискурсивных практик”

Исследования архива Фуко называет археологией: “Археология описывает дискурсы как частные практики в элементах архива” Анализ А. 3. как особой дисциплинарное™ Фуко проводит в третьей части своей работы (“Археологическое описание”).

А. 3. конституируется Фуко во многом через ее артикулированное противопоставление дисциплинарным притязаниям истории идей, которая рассказывает “историю побочных обстоятельств, историю по краям”, презентируя “скорее анализ точек зрения, нежели анализ собственно знания, скорее анализ заблуждений, нежели анализ истины, наконец, скорее анализ менталитета, нежели анализ форм мысли” В этой трактовке история идей выступает скорее стилем анализа, чем дисциплинарнос- тью, она занята “началами и концами, описанием смутных непрерывностей и возвращений, воссозданием подробностей линеарной истории” В то же время она оказывается способной описывать переходы из не-философии в философию, из не-науки в науку, из не-литературы в само произведение.

По мнению Фуко, “генезис, непрерывность, подытоживание вот предметы, которыми занята история идей, вот ее темы, с помощью которых она привязывается к определенной, теперь уже вполне традиционной форме исторического анализа” От всего этого и пытается уйти А. 3. вырабатывающая “иную историю того, что было сказано людьми”

Основными являются четыре различия между “историей идей” и А. 3.. 1) различие' в представлении о новизне; 2) различие в анализе противоречий; 3) различие в сравнительных описаниях; 4) различие в ориентации трансформаций.

Основными принципами А. 3. у Фуко являются:

1) ориентация на определение не мыслей, репрезентаций, образов, предметов размышлений, идей, которые скрыты или проявлены в дискурсах, а на исследование самих дискурсов в качестве практик, подчиняющихся правилам (археология обращается к дискурсу как к памятнику);

2) отсутствие в ней ориентации на поиск непрерывных и незаметных переходов в преемственности дискурсов, археология “различающий анализ, дифференциальное счисление разновидностей дискурса”*

3) отсутствие ориентации на установление взаимопереходов между индивидуальным и социальным, она определяет типы и правила дискурсивных практик, пронизывающих индивидуальные произведения;

4) отсутствие ориентации на поиск точки концентрации, где автор и произведение обмениваются тождественностями, А. 3. “не является ничем более и ничем иным, нежели перезаписью, трансформацией по определенным правилам того, что уже было написано, в поддерживаемой форме внешнего”

Если история идей пытается установить идентичности в непрерывности преемственности и отделить “новое” от “старого” то А. 3. говорит в этих случаях лишь об эффектах дискурсивного поля, в котором отмечаются рассматриваемые историей идей явления. А. 3. стремится лишь установить регулярности (или закономерности) высказываний.

Анализ регулярностей можно вести по многим направлениям:

1) через различение лингвистической аналогичности (или переводимости), логической идентичности (или эквивалентности) и однородности высказываний последние и составляют предмет археологии;

2) через вскрытие внутренней иерархии высказываний, воссоздание деривационного (отличного от дедуктивного, исходящего из аксиом) древа дискурса (отличимого и от генетического и психологического анализов).

Согласно Фуко, “порядок в археологии не тот же, что в систематике или хронологической преемственности” Отсюда: “Нет большей ошибки, нежели стремление видеть в анализе дискурсивных формаций опыт всеобщей периодизации”

А. 3. описывает уровень однородности высказываний, имеющих свой временной срез и не объемлющих всех остальных форм идентичности и различия, какие можно заметить в речи. Эти организованные однородности и рассматриваются ею как “эпохи” Будучи предназначенной для описания различных “пространств разногласия” А. 3. при рассмотрении этих “связностей- эпох” имеет своей задачей “разрушить старые и открыть новые противоречия; это значит объяснить, в чем они могут выражаться, признать их значимость или приписать их появлению случайный характер” Для нее существенны прежде всего внутренне присущие дискурсам оппозиции. Она занята исследованием неадекватности объектов, расхождениями модальностей, несовместимостью концептов, случаев исключения теоретического выбора. Еще одна ее задача — выявить различие ролей всех этих форм оппозиции в дискурсивной практике.