А результат ее размышлений пугал.

«Новое убийство будет очень скоро».

Клэр закашлялся и прижал нож к предплечью. Его перебил звук не его творения, и он быстро заморгал, глядя, как неглубокий порез медленно заживает. Чем больше он тренировался, тем быстрее заживали поверхностные раны.

Это потрясало. Но что перебило его?

Она сделала шаг в комнату, хотя дверь была закрыта — но это был ее дом, она могла получить доступ в любую его часть, так что Клэр не возмущался -

темные глаза Эммы опасно расширились. Конечно, кровь была на каменных стенах, хаос творился на деревянных столах, а на полу было разбитое стекло — он сбил со стола несколько сосудов в раздражении — и вид не был мирным.

— Что ты делаешь? — осведомилась Эмма Бэннон, ее большие серебряные серьги из тонких нитей дрожали, она остановилась у порога.

Она снова была в черном, выглядела ужасно. С большими глазами и потрясенным лицом она еще больше напоминала ребенка.

Клэр быстро заморгал среди едкого дыма, пялился на нее пару мгновений, а потом обрел дар речи.

— Эксперименты! Должен найти пределы. Это довольно интересно, — он рассеянно помахал ножом. — Я могу нанести неглубокие порезы, но даже не смог отрезать кончик пальца. Взрывы просто подбрасывают меня. Это очень…

— Вы сошли с ума! С-кхи! — ее звуки сотрясли стены, но не удержались в памяти Клэра дольше, чем на миг. Эхо утихло, он не мог двигаться. Нож звякнул, выпав из онемевших пальцев, и Эмма резким движением собрала весь дым в пепельную сферу, которая пролетела над ее головой в поисках дымохода. — Ох, только посмотрите на это.

Микал появился за ней, его бровь была приподнята.

— Это… что?

— Динамит, — она подняла тяжелые юбки, переступила осколки и мусор. — Нитроглицерин и опилки, как некрасиво. Осторожнее, Клэр. Что на тебя нашло?

Он мог дышать, но конечности не двигались. Невидимые оковы удерживали его крепко, и он вдруг понял, что она нежничала с ним.

— Эксперимент, — прохрипел он. — Помешал… как неудобно.

— Вполне, — она разглядывала стены, морща носик. — Что вы надеялись открыть, сэр?

— Какие… пределы… — он забыл слова, смотрел на ее горло. Ее пульс был быстрым. — А вы взволнованы. И ваше платье слишком нарядное для траура, значит, вы не отказали выбору Изобель. Она думает, вам нужно быть наряднее, вы были сама не своя в последнее время. И мадам Нойон стареет и становится забывчивой…

— Клэр, — она покачала головой, кудри над ее ушами были в старом стиле, но она могла быть просто воспитанной юной леди с опекуном, выбравшим ей наряд. Так решил бы тот, кто не знал о ее магии. — Вы прекратите.

«Но я не хочу».

— Я должен знать пределы. Какая логика, что я могу…

— Нельзя просто спросить?

Его ответ вылетел раньше, чем он обдумал и взвесил слова:

— А вы бы ответили честно?

Она цокнула языком, что не очень-то подобало леди. Но не ответила, и Клэр не мог ее винить. Он боролся с невидимыми веревками, понимал, что женщина с ее способностями не зря была осторожной.

Было неестественно для женщины обладать такой силой.

Мисс Бэннон еще раз осмотрела мастерскую, повернувшись по кругу, чтобы заметить все.

— Вы совсем не спали, — отметила она.

— Да, — у него было слишком много дел.

— И вы продолжите так делать, пока не навредите себе.

— Моя дорогая леди, я не могу… — он боролся все сильнее, повысил голос. — Я требую отпустить меня, Эмма.

— Я выразилась непонятно? Я не хочу, чтобы ты себе навредил, Арчибальд. И я помешаю этому.

— Ты мне не сиделка! — почему он кричал? Ментат не срывался. Это было неслыханно. Это было неправильно.

Но и оковы были такими, и она с любопытством смотрела, как он извивался на месте. Она ощущала это? По ее лицу не было видно. Его злило, как девушка стояла, склонив голову, глядя на взрослого мужчину, как ребенок на образец на доске.

— Нет, я тебе не сиделка, — она кивнула, кудри покачнулись. — Но тебе нужна сиделка. А пока лучше поспать, дорогой Клэр.

Он хотел пылко возразить, но ощутил дрожь. Она снова произнесла слова, что не запоминались, нечеловеческие звуки, и тьма проглотила его.

Мысли о роме кружили в ее голове. Эмма прижала пальцы к переносице.

— Я не могу держать его в коконе.

— Не можете, — согласился Микал. Он был ужасно спокойным, но румянец на его щеках говорил, что это лишь видимость. — Прима…

— Знаю. Ты не можешь следить за ним. Ты нужен мне в другом месте, — она решила позволить себе вздох и обратилась к своим мыслям.

Мастерская была разгромлена. Клэр был пойман в волшебные оковы, и она удерживала его нитями из эфирной силы, что текла из халцедона на ее горле. Кровь на стенах беспокоила ее, а еще мужчина с дикими глазами, что кричал на нее. Это не было на него похоже, это был не характер ментата.

— Может… — но Микал покачал головой, когда она посмотрела на него. Его идея оказалась с дырами, как только он озвучил ее. — Финч, — она потянула за эфирную нить, и зов прогудел по дому. Меньше, чем через полминуты знакомые легкие шаги послышались на лестнице у мастерской — он ожидал ее зов.

Он прошел в дверь, его лицо не выдало удивления или раздражения. Было приятно видеть его спокойствие. Его ошейник вспыхнул и спокойно засиял.

Ее вздох был лишь отчасти наигранным.

— У меня затруднение, мистер Финч.

— Похоже на то, мэм, — его тонкие губы дрогнули в улыбке, и Эмма ответила тем же.

— Мне нужно, чтобы кто-то… полезный проследил за мистером Клэром. И кто-то верный, я требую связи кровью.

Финч задумался, тонкие плечи опустились. Он не ответил сразу, и она надеялась. А потом он медленно кивнул. Он не потерял остроты за годы службы. Возраст порой делал мужчину опаснее, а он испытал достаточно проблем, чтобы знать их даже в скрытом виде.

Он был не юным, но оставался умным.

И он ответил сразу же:

— У меня… есть кузен, мэм. Он подойдет.

— Кузен? — ее брови опасно подпрыгнули. Она не сдержалась.

— Он…

Он краснел? Она подошла, сжимая рассеянно юбки, посмотрела на застывшее тело Клэра. Он казался мирным, а ей нужно было решить эту проблему.

— Если думаете, что он подойдет, Финч, я спокойна.

— Он… проститутка, мэм. Если понимаете.

Она не сразу поняла, как это. Может, Финч не зря краснел, хоть он понимал, что она достаточно знала о подобном. Общество не любило мужчин Содома, но Эмма некоторых из них считала неплохими и, что главное, полезными.

Если Финч рекомендовал определенного мужчину, не было важным, чем он занимался. Если он не предаст, но слова Финча не допускали этого.

— Ясно. Мне не важно его занятие, пока он выполняет долг. Мы поняли друг друга?

— Да, мэм, — Финч кивнул, она уловила движение, словно он хотел вытащить нагрудные часы, привычка дворецкого. — Я сам приведу его.

— Вы — прелесть, Финч. Тогда за дело, — и скорее. Дел было много. Она этого не добавила, ведь не было необходимости.

— Да, мэм, — он вышел за дверь.

— Проститутка? — удивился Микал. Он точно понимал смысл слова.

Она взяла себя в руки, обуздала пыл, задумалась снова о том, что нужно сделать, и как это сделать эффективнее.

— Может, он ощутит тепло к Клэру. Нашему ментату нужно сострадание, и он не будет сейчас рад моему сочувствию.

— Тогда он дурак, Прима, — тепло в тоне Микала было неуместным, но они были одни. Почти, но Клэр был без сознания. Он отдохнет до Прилива, а потом у нее должно быть все решено для его удобства.

И ее.

— Возможно, но он наш дурак, — она вздохнула, расправила плечи и поправила юбки, хоть в этом не было необходимости. — Я надеялась осмотреть вторую сцену сегодня, но вряд ли выйдет. Помоги доставить его в постель.