- Что вы такое говорите? - испуганно спросила она, широко раскрыв глаза. - Все люди равны и одинаково ценны!
- Нет, лапочка моя! - дурашливо расхохотался Мурин, буравя ее своими черными огромными зрачками. - Уверяю тебя, что некоторые значительно ровнее других. А ваша, с мужем ценность заключается вовсе не в глубоком духовном мире, с которым вы так носитесь, а совершенно в другом!
- Да, и в чем же это интересно будет узнать? - возмущенно воскликнул Хромов. - Если ты притащил нас сюда для того чтобы напугать, поздравляю - тебе это удалось! Я готов продать интересующий тебя участок земли вместе с особняком! А теперь прекрати ломать комедию, и вели своим недоумкам немедленно снять с нас наручники!
- А вот это вряд ли! - насмешливо проговорил Мурин, кокетливо охорашивая свою причудливую прическу. - Вся комедия еще впереди, она только начинается. Что касается твоей земли Хромов и твоего особняка, то все это уже и так практически мое! И твоего согласия мне на это совсем не требуется.
- Чего ты там несешь, урод? - не на шутку разъярился Хромов и низко нагнув голову ринулся на Мурина, для того чтобы боднуть его в живот.
В следующий момент, мускулистый парень в цветастых плавках, все это время стоявший поодаль и с интересом наблюдавший за разворачивающейся перед ним сценой сделал шаг вперед и нанес Хромову мощный удар кулаком в челюсть.
Маргарита закусила губу и тихонько по-бабьи завыла, с ужасом глядя на то, как ее нокаутированный супруг рухнул на землю. Хромов, силясь подняться, по-петушиному задрал непослушную напрочь отбитую голову. Боковым зрением он видел, как бандиты схватили Маргариту с Сенсеем и куда-то поволокли. Судя по тому, что рот у Марго был широко открыт, она что-то кричала, только Хромов этого не слышал. Он помотал головой и по его барабанным перепонкам стеганул ее истошный крик.
- Да уймите же, наконец, кто-нибудь, эту суку! - искренне возмутился Мурин. - Ну, разве можно, в самом деле, так орать? Она же всех зверушек в лесу перепугает!
Сенсей видел, как гнусно ухмыляясь, один из костоломов залепил Марго рот широким упаковочным скотчем, после чего силой усадил на землю. Рядом с ней швырнули Сенсея.
- Ну как тебе такой расклад? - издевательски поинтересовался Мурин у Хромова. - Теперь надеюсь, спеси у вас поубавилось, господин предприниматель средней руки?
- Ты что творишь? - спросил, тот тяжело дыша, с ненавистью глядя на своего мучителя.
- Каждый человек сам кузнец своего счастья, - философски изрек Мурин. - Поэтому я кую, то, что нравится мне, а не тебе! Ну, хватит разговоры разговаривать, посадите этого чудака, на букву м, рядом с его кралей! Пусть напоследок хоть посидят вместе.
Перед тем как его швырнули на землю, Хромов успел гневно выкрикнуть:
- Жену хоть отпустите, сволочи!
Мурин подошел к поверженному Хромову и рывком схватил того за волосы.
- Уй! - взвыл тот от боли.
- Нет, мой милый, это еще не 'уй'! Настоящий 'уй' тебя впереди ждет! - зло выкрикнул Мурин, ощерив мелкие острые зубы. - Поэтому, для твоего же блага, не советую меня сволочить! А теперь, закрой рот и внимательно выслушай то, что я тебе сейчас скажу! Внял?
Хромов злобно засопел, но сдержался и молча, кивнул головой.
- Вот и ладненько! - как ни в чем, ни бывало, улыбнулся Мурин и отпустил его волосы.
Все это время, пока Хромов препирался с Муриным, Сенсей лихорадочно соображал, как выбраться из передряги, в которую он угодил. Кроме того теперь он был не один, нужно было думать и о Марго. Сквозь густую пелену унижения, страха и злости к нему постепенно приходило понимание того, что толку от переполнявших его эмоций не будет никакого. Один только вред.
- Я намерен провести некий оккультный ритуал, известный под названием 'Отыскания'. Весьма древний, между прочим. Это необходимо для того, чтобы найти кое-что спрятанное здесь на острове давным-давно, одним достойным человеком.
Сенсею от всей этой бредятины стало совсем тошно. Только сейчас до него в полной мере дошел весь трагизм их с Маргаритой положения. Оказаться черт те где, в полной власти откровенного шизофреника!
- Я честно скажу тебе Хромов, что мне нужно от тебя, твоей жены и тренера. Вы мне нужны целиком, причем, все, втроем одновременно, - скрестив руки на груди, продолжал вещать Мурин, манерно барабаня длинными мосластыми пальцами по плечам. - Если бы я мог прямо сейчас, как говорится, с наскока найти интересующий меня предмет, то надобность в жертвоприношении отпала бы сама собой. Тогда бы мы вас просто убили, быстро и безболезненно, после чего расстались с вами, как старые добрые друзья.
- А можно поинтересоваться, как именно вы собираетесь это сделать? - перебил Сенсей витийствующего олигарха.
- Женщине, кто-нибудь рот расклейте! А то, как бы она раньше времени не сомлела. Пусть воздуху подышит, в себя придет. Что касается твоего вопроса, тренер, мы это сделаем очень даже просто, - намеренно будничным голосом поведал Мурин. - Вы будете подвешены на веревке за ноги, во-о-он на том здоровенном дубовом суку. Как говаривали в старину - 'повесим рядком, да поверещим ладком!'. После этого мы с вас сдерем кожу, затем взрежем животы и выпустим наружу ваши внутренности. Ничего личного, поверь мне, просто так принято! Не нами заведено, не нам и отменять! Понимаешь, перед тем как выкапывать сокровища, необходимо принести жертву, кровавую и страшную. В противном случае, клад может не даться в руки, а то и вообще сгинуть без следа.
Марго, всхлипывая от ужаса, негодующе выкрикнула:
- Дурь какая-то больная! Я вам не верю!
- Не веришь ты, кстати, совершенно напрасно! - обижено покосился на нее Мурин. - И это вовсе не дурь голубушка. Дурь - это то, что ты с Хромовым связалась и здесь оказалась! А то, что я с вами учинить собираюсь - это традиция. Вот ты, наверное, думаешь, что мне приятно вас жизни лишать? Ничего подобного, уверяю тебя! И вообще я по натуре добродушнейший и милейший человек. Костя, скажи?
Стоявший рядом с ним лысый бородач, гаденько усмехнувшись, кивнул.
- Так что не будем тянуть время за яйца, а прямо приступим к тому, что мы должны совершить, - сказал Мурин, отходя в сторону и потирая руки в радостном предвкушении.
- Но время оно, же женского рода, разве нет? - недоуменно посмотрел ему вслед бородатый Костя. - Или я что-то путаю?
- Время, чтобы ты знал, у древних олицетворял бог Кронос или Хронос. Его изображали мускулистым бородатым дядькой с косой в руках. Так вот, я уверяю тебя, под туникой у него наверняка были привешены здоровенные эти самые... Ну, ты понял! - сердито сказал Мурин. - Меньше болтовни, больше дела! Забирайся на дуб и вон с той большущей ветки спустишь вниз три веревки, на которых мы подвесим нашу троицу.
Костя, сердито засопев, подошел к дубу и, поплевав на ладони, послушно полез вверх.
- А вы не стойте истуканами! - прикрикнул на остальных парней Мурин. - Натаскайте-ка мне песка с пляжа для пентаграммы!
Вскоре парни притащили несколько ведер песка.
- Куда сыпать-то? - тяжело дыша, спросил один из них, ставя ведро на траву.
- Давай, сыпь сюда. Как раз над этим самым местом у нас три тушки и повиснут. Будут себе потихоньку болтаться и вялиться, словно мойва провесная, - добродушно сказал Мурин, указывая ивовым прутиком. - Кровь и внутренности должны стекать и вываливаться, не абы куда, а именно сюда! Прямиком на сигиллу, то есть знак!
Парень кивнул и высыпал песок из ведра прямо на указанное место. Мурин принялся ладонями ровнять песок. Подошедший следом парень начал осторожно сыпать песок из своего ведра рядом с площадкой, которую утрамбовывал, спятивший на почве оккультизма олигарх.
Тот недовольно покосился на него:
- Чего ты песок-то жалеешь? И ровнее, ровнее сыпь! Чертеж должен быть аккуратным, как по линейке! Чтобы кровь ровно на него легла и впиталась равномерно.
К тому времени, когда бородатый Костя, оседлав сук, который предполагалось превратить в виселицу, привязал к нему и спустил вниз три веревочные петли, Мурин как раз закончил возиться со своей песочницей. Взяв ивовый прутик, он принялся любовно выводить им на песке довольно крупный рисунок. Это было схематическое изображение двух остроконечных клинков или листков какого-то растения, с завитушками на концах, располагавшихся друг подле друга. Все это сумасшедший олигарх заключил в не очень ровный равнобедренный треугольник, сверху которого поместил круг.