— Браво, Серж! А ты совсем не такой обалдуй, как иногда выглядишь. Молодчага!

— Рад стараться, Ваше Высокое Превосходительство. Служу за робу[13], товарищ красный адмирал… Ну, а ты что скажешь, Ирмка? Ведь не плохо обмозговано? А? Теперь только пустяк остался: про памятники узнать.

В голосе студента проскользнуло выражение самодовольства. Девушка подняла свое смеющееся лицо.

— Эх вы, мужчины! А еще говорят — «у бабы волос долог, да ум короток»… Полчаса самовлюбленно упражняли свою мужскую логику… Эх, вы… А я вот вас сейчас пристыжу…

Она легким движением потянулась за своей сумкой и достала оттуда какую то бумажку. Приятели переглянулись. Массивные плечи моряка передернулись в недоумении.

— Ну так вот, слушайте, товарищи коротковолосые и длинноумные мужчины. Ваши гениальные рассуждения…

— Ирмочка, пощади!.. Без яду!..

— Ara… Сдаетесь заранее?

— Сдаемся. Ей Богу, сдаемся! Даже на все четыре лопатки ляжем, благо песочек такой горячий… И опять же перед таким очаровательным противником… Только не издевайся, а говори толком.

— Ну, ладно, властители мира. Вот что открыл мой короткий бабий ум. Дело, конечно, в памятниках. Пока там вам обоим не хва-ти-ло вре-ме-ни продумать этот вопрос — я урвала часок, побывала в Публичной Библиотеке, просмотрела там монографию о русских адмиралах и сделала выписку о поставленных им памятниках.

Приятели опять переглянулись, но теперь уже в восхищении.

— Кррррасота! Вот это здорово. Нас перекрыла без спора… Ну а, скажи, много там этих памятников нашлось на нашу голову?

— Нет, не так уж и много. Вот слушайте.

Девушка внимательно поглядела на свою бумажку и усмехнулась.

— Не завидую я составителю монографии. Ох, трудно ему было. Различи ка в прошлом, кто был адмиралом, кто нет… Тогда погон ни на плечах, ни на рукавах не было… Вот возьмите: скажем, в 907 году русский князь Олег подошел с флотом к Константинополю — тогдашнему Царьграду, заставил его откупиться от разгрома и прибил к его воротам свой щит в знак победы. Был ли он ад-ми-ра-лом? Или наши запорожцы, которые не раз в средние века со своим лодочным флотом громили Византию? Или казак Дежнев, по суше и по морю доходивший почти до современного Сан-Франциско и завоевавший Аляску? Был ли он адмиралом? Разберись тут формально… Настоящие официальные, так сказать, адмиралы начинаются с конца XVIII века. Ушаков, «Нельсону равный», бравший Рим и Неаполь. Похоронен он в Питере. Сенявин, разбивший Наполеоновского маршала Мармона. Про памятник ничего не сказано. Потом идет герцог Ришелье, основавший Одессу, где ему и памятник стоит. Крузенштерн, первый из русских, совершивший кругосветное плаванье. Корнилов и Нахимов — герои Севастопольской обороны. Им всем трем там и памятники. Потом — Макаров, взорванный япон…

…ленные сокровища? Или старинный клад того времени, когда Олег нагрел Царьград на солидную контрибуцию?

— А что бы ты делал с кладом?

— Тю?.. А по хохлацки:

Хотя, впрочем, ГПУ прижало бы… Ведь, раз деньги — значит, буржуй. А раз буржуй — остальное понятно.

— Да не в том дело, дети мои, серьезно сказал Николай. Там, по моему, не деньги и не сокровища. Когда дула винтовок глянут в глаза — откупишься! Все выдашь. Шкура дороже денег… Мне кажется, что тайна там никак не денежная. Что то более важное.

Лицо моряка сделалось суровым и твердым.

— И вот еще что, друзья. Две, так сказать, аксиомы. Прежде всего, ВАП'а в это дело не впутывать. И вторая — если ГПУ прицепится — держаться в мертвую и не выдавать никого и ничего. Дело, все таки, может быть здорово опасным… Матроса то ведь расстреляли!

— Иди ты, браток, к Аллаху под рубаху, беззаботно откликнулся футболист. А что у нас в СССР безопасно? Только разве помирать. Ничего! как это поется:

— Да никто, брат, и не трусит. Не в смерти дело. Важно не почему, да отчего, да когда помирать. А — за что помирать?

— Что ты это в философию вдарился, адмирал? Помрем, так помрем. Кисмет… Эх! «Один раз жить, два раза помирать»!.. Экая важность? Дрефйть не будем Как это певали в революционную старину:

— Так то, Сережа, царей, тихо ответила Ирма. Цари были все таки справедливыми и мягкими.

А вот ГПУ…

— Ну вот еще: «Бог не выдаст, ГПУ не съест»! Ни хрена. А это даже и интересно выйдет: спортивный матч ГПУ — русские ребята. Кто кого? Как казаки говаривали: «добыть, или дома не быть»… Добудем! Ничего!..

— Но ведь мы, по всей вероятности, ввязываемся в явно антисоветскую авантюру!

— Ну так что? Над такими вопросами думать — скоро повесишься, как Есенин… Ведь мы все в какой то степени для советов работаем. Ты вот, Николка, здоровых матросяг для красного флота готовишь. Иначе говоря — военную мощь советов крепишь. Ты, Ирма, советскую молодежь здоровой делаешь — опять же для красной армии. А меня — чорт его знает может быть, укрепления или даже тюрьмы строить заставят. Вот тут и разберись, что к чему. Голова вспухнет!

Моряк провел рукой по лбу, словно отгоняя тяжелые мысли.

— Да, тут парадоксы мучительные. Выходит, что теперь нельзя служить России, одновременно не помогая советской власти…

— Ну, нельзя же так узко смотреть на все это, спокойно возразила девушка. Что такое «Россия»? Территория? Власть? Народ?.. Если меня спросили бы — я сказала бы: Россия — это прежде всего русский народ. И служа ему — мы служим России. Власти меняются, народ остается… И укрепляя народ — и физически и культурно и политически — мы служим России, а не советам. Если советы урвут часть нашего труда для себя — все равно, это не замедлит исторического процесса, не уничтожит их обреченности…

— Так то оно так, а все таки на душе частенько кошки скребут, задумчиво ответил моряк. Ведь не всегда ясно, где кончается Россия и где начинается СССР. И наоборот… Вот что тяжело… Поэтому, быть может, я так охотно и взялся за эту «тайну адмирала». Это словно наш ясный долг перед Россией.

— Правильно, товарищ красный адмиралище. «Ляжем костьми, но не посрамим земли Русской»!.. Кто прррррротив? Никого. Принято единогласно! Итак — ложимся костьми на русскую землю, благо песочек такой горячий!

— Ах ты, чортушка смешливая… Но и верно — довольно дискуссировать. Помолчим немного и запасемся солнечной энергией, как аккумуляторы. Может быть, скоро эти запасы энергии, ох как нам пригодятся! Но как жарит? Прямо, как в Сахаре!

— Или в пекле, добродушно буркнул Николай, удобнее устраиваясь на песке.

— В пекле? «А xiбa ж тобi твой батько писав з пекла, як там жарко»?

Последнее слово всегда оставалось за неунывающим студентом…

Приятели замолчали. На песчаном берегу Москва-реки было мирно и тихо. Вдали глухо шумел город-гигант. Не спеша несла река свои прохладные струи. Птичий гомон наполнял кустарник.

Трое русских молодых людей еще не чувствовали тяжести возложенной на них судьбой тайны. Они беззаботно наслаждались часами отдыха, лежа на горячем песке и не думая о будущем, полном испытаний и тревог. Молодость словно струилась по жилам, вера в себя и в друзей еще не обманывала их в жизни, пыль жизненной дороги еще не побелила их волос и не было еще морщин ни на лбах, ни в сердцах…

Голубое небо ласково изогнулось над ними, и горячие лучи солнца словно пели и смеялись, гладя их молодые, полные жизни и сил тела.

А веселый студент мурлыкал песенку: