— Замолчи, Моника! — сказал Пол без раздражения, но его глаза вопрошающе смотрели то на одно, то на другое каменное лицо. Затем он добавил с вымученной веселостью: — Теперь, когда вы оба наконец встретились и сцепились, что последует дальше? Мне кажется, ресторан собираются закрывать, но, конечно, вы в любое время можете приехать к нам. — Он взглядом успокоил Монику, которая с недовольным выражением открыла и тут же закрыла рот. — У нас всегда найдется постель и завтрак!

В это мгновение Саре меньше всего хотелось видеть Монику, и если уж на то пошло, и Пола тоже. И ей было безразлично, возьмут они ее в свою компанию или нет. Почему это должно ее волновать? От этой мысли она ощутила прилив храбрости.

— Я возьму такси, — сказала она.

Ее партнер по ужину тут же сказал, стиснув зубы:

— Я рассчитаюсь с официантом и отвезу синьорину Дилайт домой, поскольку я привез ее сюда.

Он не щелкнул пальцами, но, увидев его жест, официант почти подбежал к столу. Пока он подписывал чек, Сара застыла на краешке стула, думая, не следует ли ей встать и уйти. А что, если это покажется ему бегством? Больше всего ей не хотелось, чтобы он считал, что она боится его. Какая смешная мысль!

Потом Сара с трудом вспоминала, как они все оказались на улице. Наверное, это последствие второй бутылки «Пуиньи Монраша»? Она несколько раз вдохнула теплый вечерний воздух и не успела опомниться, как Моника и Пол исчезли, а Рикардо снова помогал ей садиться в «Ламборджини».

Сара откинула голову на мягкую обивку, на мгновение закрыв глаза. Никаких споров, надеялась она. Пусть он успокоится, или пусть он…

Она вздрогнула, недодумав свою мысль, и быстро выпрямилась, не желая, чтобы он заметил в ней хоть один признак слабости. Он, несомненно, привык, что женщины теряют из-за него голову, и поэтому считает себя неотразимым. Некоторые женщины действительно любят высокомерных, волевых мужчин, но она не из таких!

До Сары вдруг дошло, что Рикардо что-то сказал, спросил ее о чем-то. Сейчас он еще раз повторил подчеркнуто терпеливым голосом:

— Я спрашиваю, синьорина, хотите ли вы поехать в дискотеку… но, конечно, очевидно, что вам или очень хочется спать… или очень скучно!

— Скучно! Мне совсем не было скучно. В самом деле, было так весело, и я просто без ума от Пола и Моники, но вы должны понять, синьор (это правильно?), что мне прошлой ночью не удалось выспаться, и сегодня пришлось явиться в студию к шести часам утра. Обычно я люблю развлекаться, но сегодня…

Тут машина резко рванула с места, и Саре показалось, что она сломает шею, когда ее отшвырнуло назад. Она почувствовала, как у нее прервалось дыхание, и почти тут же он обнял ее одной рукой, окончательно лишая возможности ровно дышать.

Она слышала, как он тихо выругался и довольно дружелюбным тоном сказал:

— Прошу прощения. Обычно я езжу очень быстро, но когда нахожусь здесь, то забываю, что скорость ограничена. С вами все в порядке?

— Не надо… держать меня! Я чувствую себя прекрасно… Я просто не ожидала…

— Нет? — Казалось, что слова скрипели у него на зубах. — Интересно, что вы ожидали от этой вечеринки, любительница развлечений? Вы любите танцевать в дискотеках, но когда я приглашаю вас туда, вы отвечаете, что очень устали, — от прошлой ночи, я прав? А когда я пытаюсь защитить вас от ушиба, вы отталкиваете мою руку. Чего вы боитесь? Саму себя? Или того обстоятельства, что вам встретился мужчина, который является настоящим мужчиной, а не марионеткой, которой вы можете вертеть, как хотите?

— Вам не кажется, что вы действительно очень самонадеянны? — Сара задыхалась от гнева. — В самом деле, вы еще находитесь на уровне средних веков! Я принимаю ваше приглашение на ужин, и вы ведете себя так, будто я ваша собственность! Ну, нет. Я принадлежу сама себе и никому больше. Я сама выбираю себе… любовников! И если вам неприятно это слышать, можете высадить меня прямо здесь, я сама найду дорогу домой!

— Как? На попутных машинах? Это было бы приглашением к изнасилованию — если только, как некоторые женщины, вы тайно не мечтаете об этом.

У Сары снова перехватило дыхание.

— Вы… вы действительно больны, понимаете? Я уверена, что в свободное время вы читаете «Плейбой» и «Пентхаус», вероятно, и «Хастлер». Вам, несомненно, предстоит еще многое узнать о женщинах, о тех женщинах, которые не гонятся за деньгами, или тем, что вы им там обещаете. Я актриса, а не проститутка, приходящая по вызову, синьор герцог! И не думайте, что я стану выполнять ваши капризы!

— Какой характер! А знаете, у вас появляется английский акцент, когда вы сердитесь. Это влияние вашей матери?

Он смеется над ней!

Вне себя от гнева Сара потянулась к дверной ручке, но он опередил ее со скоростью наносящей удар пумы и больно сжал ей пальцы.

— Нет, нет! Это было бы глупо! Вы же не похожи на самоубийцу. Сидите спокойно, ибо я сторонник не изнасилования, а только обольщения. Я довезу вас в полной сохранности, поверьте мне.

Когда ей показалось, что он вот-вот сломает ей пальцы, он почти презрительно отпустил ее руку.

— Пожалуйста, откиньтесь на сиденье и расслабьтесь. Через несколько минут мы будем на месте. Откровенно говоря, я не любитель мелодраматических сцен.

Глаза Сары наполнились слезами негодования, и она была рада, что из-за темноты он этого не мог заметить. Почему, ну почему она всегда орет, когда злится? Но она не собиралась… Нет, она скорее умрет под пыткой, чем доставит ему удовольствие, позволив догадаться, какое влияние он на нее оказывает.

Потеряв дар речи и оцепенев, словно полено, она откинулась на сиденье, пытаясь представить себе, что его нет. Дыши глубже, Сара, приказала она себе. Именно так она поступала перед игрой в теннис, когда знала, что перед ней очень сильный соперник. Но это помогало и сейчас.

Уголком глаз. Сара поймала его косой взгляд, но упорно продолжала игнорировать его присутствие. Он был не только невыносимо высокомерен, этот герцог ди Кавальери; более того, невзирая на титул и богатство, такого грубого и отвратительного человека она никогда не встречала. Почему он так жаждал встречи, если считал ее не заслуживающей уважения? Отвяжется ли он после того, как Сара дала ему понять, что она не такая?

— Вам не холодно? — неожиданно спросил он, прервав ее мысли, словно был способен их читать.

Сара почувствовала, что невольно содрогнулась, когда легкая дрожь опасения пробежала по ее спине.

— Спасибо, мне вполне удобно, — сказала она напряженным голосом, желая, чтобы он поторопился. Ведь они так долго добирались до ее дома.

— Хорошо.

Он нажал пару клавиш, и мягкая музыка из отличных динамиков заполнила тишину салона. Это была «Пастораль» Бетховена, каждая нота звучала чисто, словно колокольчик. Очаровательная музыка, музыка для души. Но опасная по соседству со смуглым мужественным человеком. От этой мысли Сара даже нервно переменила положение, и, почувствовав ее легкое движение, он не без язвительности сказал:

— Вам эта музыка не нравится? Хотите послушать что-нибудь другое?

Она чуть было не открыла рот, чтобы возразить ему, но, снова вспомнив, что должна играть Дилайт, заставила себя безразлично пожать плечами.

— Мне все равно. Мы уже почти приехали, не так ли?

Но он не собирался отступать. Его голос проскрипел в ее ушах.

— Скажите мне, Дилайт, какую музыку вы любите?

— Ну, все что угодно с хорошим ритмом. Знаете, джаз.

— Понятно. И что еще вы любите или не любите?

Она почувствовала, что попала в ловушку. Почему он допрашивает ее?

— Зачем вам это знать? Кажется, совершенно ясно с самого начала этого вечера, что я вам несимпатична, не так ли? Жаль, что я вас огорчила, но от встречи с незнакомым человеком нельзя многого ждать, даже если это происходит в Голливуде!

Он так резко остановил машину, что Сара вскрикнула, когда ее швырнуло вперед, и он удержал ее силой своей стальной руки. Когда она захотела оттолкнуть его, он просто пригвоздил ее к месту. Было страшно, особенно когда его злое смуглое лицо так приблизилось к ней.