На этот раз домой ее отвез другой водитель на другом лимузине. Это был пожилой человек с седеющими волосами, который не сказал ни слова, если не считать вопроса об адресе. Сара со вздохом откинулась на обитое велюром сиденье и с удовольствием вытянула и поставила ноги на специальную подставку. Спасибо Богу за кондиционер и приглушенную музыку! Она нашла радиостанцию, передающую классическую музыку, и усилием воли заставила себя расслабиться, сожалея теперь, что согласилась пойти сегодня вечером на ужин. Это утро было достаточным испытанием — почему она добровольно согласилась еще на одно наказание?

Но ты же умеешь играть, Сара! Они же все тебя хвалили, не так ли? Даже Гарон Хант…

Эта мысль заставила ее сесть прямее, напомнив ей, как он целовал ее, как будто действительно этого хотел, как эти светло-голубые глаза смотрели на нее, словно… словно он желал целовать ее не останавливаясь.

С самого детства, когда она одиноко жила в большом доме, не ощущая тепла своей легкомысленной, источающей аромат духов матери, Сара привыкла вести сама с собой мысленный диалог. Сейчас она строго предупредила себя: он женат, помни это, дура! Ты больше не влюбчивый подросток. Поцелуи, даже такие, ничего не значат, тем более для такого мужчины, как Гарон Хант, который может иметь любую женщину в мире, какую только захочет. Больше не думай об этом, если знаешь, как следует себя вести!

В маленькой квартире было жарко и душно, и Сара распахнула застекленные двери, ведущие на крохотную террасу, но и там воздух был ненамного прохладнее. Лос-Анджелес погрузился в розоватый туман, сквозь который далекие горы выглядели расплывчатыми и нереальными. Шум транспорта, казалось, усиливался, поднимаясь вверх, и кто-то в соседней квартире крутил модную пластинку, прибавив бас, так что музыка, казалось, ритмично отдается у нее в висках.

Вернувшись в комнату, Сара включила кондиционер и скинула одежду, наслаждаясь чувством свободы. Как хорошо было бы походить по комнате обнаженной, чувствуя, как кожу обдает холодный воздух! Но в действительности она не была Дилайт и еще не чувствовала себя так раскованно, поэтому надела очень короткие хлопчатобумажные шорты и завязывающийся на шее лифчик, который принадлежал ее сестре.

Пол Друри с женой заедут за ней в восемь часов, чтобы отвезти на поздний ужин. Значит, у нее есть несколько часов, чтобы расслабиться и почитать газеты. Почему у Дилайт совсем нет книг, только журналы, причем ни одного свежего.

Налив себе ледяного «перье» с лимоном, Сара свернулась калачиком на диване и оценивала окружение и обстоятельства, в которых она очутилась, пытаясь отогнать от себя навязчивую мысль, что взялась за непосильное дело. Бесспорно, она и Дилайт очень различались во вкусах и поступках. Как долго она сможет участвовать в этом смешном маскараде?

У Сары слегка разболелась голова, и когда зазвонил электронный зуммер домофона, она еще не придумала, как выйти из затруднительного положения. Черт бы побрал этот пищащий ящик. Она все еще не сообразила, какую кнопку нажать!

Незнакомый голос, ответивший на её робкое «алло», звучал резко, и ей пришлось переспросить, прежде чем она разобрала, о чем он говорит. Переговорное устройство напоминало допотопный радиоаппарат, когда голос диктора то всплывает, то исчезает, заглушаемый атмосферными помехами.

— Мисс Адамс? Пол Друри… мне отвезти вас.

Его шофер? Еще один лимузин с киностудии?

— Сейчас спущусь! — прокричала Сара в ящик, чувствуя нарастающий гнев. Лучше бы Пол Друри взял с собой жену!

Она остановилась, чтобы еще раз посмотреть на себя в зеркало, прежде чем приглушить освещение. Много краски, конечно, но это не слишком бросается в глаза. Перехваченное тонким ремешком шелковое платье от Кальвина Клейна, украшенное цветочным узором, едва закрывало колени. В ушах серьги от Эльзы Паретти, похожие на два огромных сердца, и еще одно сердце свисает с тонкой золотой цепочки на шее. Туфли на таких высоких каблуках, что ей повезет, если она не свернет себе шею!

Дилайт ничего не говорила об одежде. Перекинув через плечо тонкий ремешок маленькой сумочки работы фирмы Луи Вуитона, Сара надеялась, что не переусердствовала. Но Дилайт действительно носила прекрасную одежду и драгоценности, особенно по вечерам или когда они бывали в таких местах, как дискотека «Регина» в Нью-Йорке. Чего бы мистер Друри или его жена ни ожидали, они будут приятно удивлены.

Вестибюль жилого дома был маленький и неуютный — поникшие растения в горшках и неудобные стулья, ходульно расставленные вокруг стола с пластиковым покрытием. Высокий мужчина, стоя у стены, листал старый журнал, который он небрежно отшвырнул, увидев выходящую из лифта Сару.

Он совершенно не похож на шофера! Богатый приятель Пола Друри? Мысли Сары стали путаться, когда она заглянула в черные, как уголь, глаза, взгляд которых словно обжигал. Наверняка не американец, по крайней мере, не похож ни на одного американца, которые ей встречались до сих пор. Костюм, который он носил с непринужденной элегантностью, был, очевидно, сшит на заказ и сидел как влитой. Его волосы, не слишком длинные и не слишком короткие, были черны, как ночь, и слегка вились. Несомненно, у него была приятная внешность, но в чертах смуглого загорелого лица таилась какая-то неуловимая резкость, которую подчеркивал надменный изгиб ноздрей. Она чувствовалась даже в его голосе, когда он со значением сказал:

— Здесь нет швейцара, мисс Адамс? Это не совсем безопасно в таком городе, не правда ли?

Сара помимо своей воли продолжала смотреть на него, когда эти слова вернули ее к действительности и напомнили, чью роль ей следует играть.

— Что вы, совершенно безопасно! Вы не прошли бы сюда, если бы я не открыла кодовый замок из своей квартиры. И вы упомянули, что вас прислал Пол Друри…

Гость был из тех несносно самонадеянных мужчин, которые, разумеется, ни с кем ни соглашаются. Самонадеянность просматривалась в приподнятой брови; Сара с изумлением заметила, что у него слегка раздвоен подбородок.

— Кажется, я забыл, что вы, американцы, очень самоуверенны. Извините меня, мисс Адамс! Да, я сказал Полу, что отвезу вас в ресторан. Его жена Моника, как всегда, опаздывает.

Злясь на себя, особенно за то, что глазела на него, как безумно влюбленный подросток, Сара отрезала:

— Надеюсь, сказанное вами не означает, что мистера и миссис Друри там не будет. В конце концов, мистер…

Она пожалела, что сказала это, когда увидела, как напряглось его жесткое суровое лицо. В его глазах вспыхнуло нечто такое, что ей захотелось исчезнуть, прежде чем они стали каменно-матовыми, как осколки застывшей лавы.

— Итак, мисс Дилайт, вас беспокоит, что мы официально не представлены друг другу?

Обманчивая мягкость его голоса напоминала Саре бархатные лапы огромного кота, готового выпустить когти, чтобы схватить свою жертву.

— Видите ли, поскольку Пол сказал, что вы согласились встретиться со мной за ужином, я, конечно, был рад тому, что вы не отклонили предложение познакомиться с иностранцем, который оказался почитателем… ваших талантов. Однако позвольте представиться. Я — герцог ди Кавальери.

Его церемонный поклон, когда он целовал вялую руку Сары, был безупречен, но губы, словно огнем, обжигали ее холодную кожу. Ей захотелось грубо вырвать свою руку.

Сара потеряла дар речи, и, словно наслаждаясь ее замешательством, он улыбнулся, лишь слегка вздернув губы, что можно было принять и за насмешку.

— Вы ведь мисс Дилайт Адамс, да? И поскольку это Америка, где люди ведут себя не так официально, как в Европе, можете называть меня Рикардо… если мне будет позволено обращаться к вам Дилайт. Такое необычное имя — звучит, как обещание…

— Думаю, мать дала мне это имя во время прилива буйной фантазии!

Снова обретая голос, Сара старалась держаться холодно, а он смотрел на нее, как хищник, уверенный, что жертва от него не уйдет. Ничего, она ему еще покажет! Она проигнорирует его последний, подразумевающий что-то непристойное намек! Надо обрести хладнокровную дерзость своей сестры и осадить его. Сара слегка надулась, взяв его под руку и почувствовав напряженные стальные мускулы.