Annotation
Никто не знает Восток лучше Флэшмена. Так считают все, кроме него самого, а потому герой поневоле вынужден рисковать своей головой во славу королевы Виктории. По сообщениям британской разведки, главной жемчужине имперской короны грозит опасность. За уютным фасадом Страны белых слонов и изнеженных махараджей зреет какое-то смутное недовольство.
Чтобы разобраться, какую игру ведут русские, главные соперники за господство в Азии, и что замышляют сами бездельники-индусы, Флэшмену предстоит наступить на хвост своим страхам, сунуть голову в петлю, переплыть реку, кишащую гавиалами, и принять участие в одном из самых трагических событий Большой игры — знаменитом Восстании сипаев. Эта страница мировой истории не оставит равнодушным никого. Ибо нет в ней ни славы, ни оправдания — ни для своих, ни для чужих.
ДЖОРДЖ МАКДОНАЛД ФРЕЙЗЕР
Пояснительная записка
I
II
III
IV
V
VI
VII
VIII
IX
X
XI
XII
XIII
XIV
Приложения и комментарии
Приложение 1
Приложение 2
Комментарии редактора рукописи
notes
1
2
3
4
5
6
7
8
9
10
11
12
13
14
15
16
17
18
19
20
21
22
23
24
25
26
27
28
29
30
31
32
33
34
35
36
37
38
39
40
41
42
43
44
45
46
47
48
49
50
51
52
53
54
55
56
57
58
59
60
61
62
63
64
65
66
67
68
69
70
71
72
73
74
75
76
77
78
79
80
81
82
83
84
85
86
87
88
89
90
91
92
93
94
95
96
97
98
99
100
101
102
103
104
105
106
107
108
109
110
111
112
113
114
115
116
117
118
119
120
121
122
123
124
125
126
127
128
129
130
131
132
133
134
135
136
137
138
139
140
141
142
143
144
145
146
147
148
149
150
151
152
153
154
155
156
157
158
159
160
161
162
163
164
165
166
167
168
169
170
171
172
173
174
175
176
177
178
179
180
181
182
183
184
185
186
187
188
189
ДЖОРДЖ МАКДОНАЛД ФРЕЙЗЕР
ФЛЭШМЕН В БОЛЬШОЙ ИГРЕ
ИЗ «ЗАПИСОК ФЛЭШМЕНА» (1856–1858)
Посвящается Безумной Белой Женщине с реки Папар.
Пояснительная записка
Одним из весьма вдохновляющих стимулов к дальнейшему редактированию архива Флэшмена стал широкий отклик обычных читателей и ученых-историков из всех уголков мира на публикацию первых четырех томов. С тех пор как в 1965 году знаменитые рукописи Флэшмена были найдены на распродаже в Лестершире и стало ясно, что они представляют собой доселе неизвестные автобиографические мемуары достопамятного стервеца из книги «Школьные годы Тома Брауна», к редактору хлынули письма из самых отдаленных мест вроде острова Вознесения, лагеря отдыха американских джи-ай во Вьетнаме, с факультетов различных университетов и из студенческих кампусов Британии и Америки, современного караван-сарая на Хайберском перевале, одного из полицейских постов в Южной Австралии и много еще откуда.
Особую признательность вызывает, что в письмах проявлялся не только интерес к Флэшмену лично, но и наличествовали достаточно подробные исторические знания наших корреспондентов, касающиеся того или иного периода, а также событий, отраженных в его мемуарах, опубликованных к настоящему времени, таких как: Первая афганская война, решение проблемы Шлезвиг-Гольштейна (в которой были замешаны граф Бисмарк и Лола Монтес), афро-американская работорговля и Крымская война. Многие читатели поделились интересными наблюдениями, а один или двое даже обнаружили забавные несоответствия в воспоминаниях Флэшмена, которые, к сожалению, не были замечены редактором. Так, леди из Афин и джентльмен из городка Флинт, штат Мичиган, указали, что Флэшмену, очевидно, удалось повидать герцогиню Веллингтон в Лондонском театре через несколько лет после ее смерти, а письмо из секретариата Министерства иностранных дел отметило его ссылку на «британского посла» в Вашингтоне в 1848 году, в то время как на самом деле представитель Ее Величества в американской столице имел тогда менее высокий дипломатический ранг. Все эти накладки вполне можно понять, а то и простить, если учесть особенности памяти восьмидесятилетнего старика, прожившего трудную жизнь.
Также интересны сообщения вроде письма джентльмена из Нового Орлеана, который заявляет, что он — внебрачный правнук Флэшмена (плод амурной связи в госпитале Ричмонда, штат Вирджиния, во время Гражданской войны в США), а также письмо от офицера британской армии, который сообщает, что его дед одолжил Флэшмену пятьдесят долларов и лошадь во время все той же американской кампании — естественно, так ничего и не получив назад.
Возможно, что эти и другие интересные детали будут прояснены по мере издания последующих частей архива. В настоящем томе речь пойдет о приключениях Флэшмена во время Сипайского мятежа в Индии. Мы станем свидетелями драматических эпизодов этой ужасной борьбы и встретимся со многими героями Викторианской эпохи — монархами, государственными деятелями и генералами. Так же как и в предыдущих томах, рассказы Флэшмена в целом соответствуют общепринятым историческим фактам, хотя и снабжены во многом новой для нас информацией, так что редактору не остается ничего другого, кроме как слегка подправить орфографию героя, сожалея о некоторых его поступках, и добавить свои обычные комментарии и приложения.
Дж. М. Ф.
I
Нечасто меня сегодня приглашают в Балморал. [1]Что, в общем-то, и хорошо. От одного вида этих чертовых ковров в шотландскую клетку меня всегда выворачивало наизнанку. Не говоря уже о бесконечных фотографиях германской королевской семьи и идиотской статуе принца-консорта — коленками вовнутрь, да еще в килте. Компании короля Тедди [2]я чаще всего пытался избегать, потому что и сам он был ничуть не лучше любого великосветского хулигана. Конечно, за добрые сорок лет он научился хитрить не хуже меня (особенно после того, как я еще в молодые годы сбил его с пути истинного, направив юные ножки принца к постельке одной актрисы, что навлекло господний гнев папочки Альберта на жирную морду его отпрыска), а уж когда юный увалень наконец-то добрался до трона, то, полагаю, собирался прихватить с собой и меня — высказавшись на мой счет, что, дескать, его Принц-холлу требуется Фальстаф. [3]Ха! Фальстаф! И это говорит обо мне человек со свиными глазками и брюхом, раздутым как фургон-конестога. [4]Да он и в сигарах-то абсолютно не разбирался.
А вот во времена старушки-королевы бывал я в Балморале частенько. Она всегда хорошо ко мне относилась — еще с тех пор, когда сама была почти девчонкой и украсила мою мужественную грудь медалью за афганскую войну. Да и потом, после, когда я отогнал толпу от ее драгоценного Тедди во время скандала в Транби-Крофт и спас принца от еще более худших последствий, порожденных его собственной глупостью, она все старалась мне угодить. После этого каждый год в сентябре, как по расписанию, приходило распоряжение для «дорогого генерала Флэшмена» возглавить кортеж на север, в Кейльярд-Касл, в котором меня всегда ожидала отдельная комната с целым горшком поздних роз на подоконнике и бутылочкой бренди на приставном столике, стыдливо прикрытой салфеткой — мой вкус был известен. Я всегда сопровождал ее туда, а она была молодцом, эта малютка Вики, и с радостью опиралась на мою руку, болтая без умолку. Да и порции нам подавались порядочные. Однако даже тогда мне было там не слишком-то уютно. И не только потому, что, как я уже говорил, меблирован замок был со вкусом, который мог поразить чувства скорее какого-нибудь черномазого торговца фруктами — а еще здесь был весь этот ужасный горный колорит вроде мрака, измороси, постоянных сквозняков под дверью и священной меланхолии. Даже в бильярдной висела гравюра, изображавшая какую-то древнюю мерзкую шотландскую супружескую пару, которая таращилась из рамы с искренней набожностью — несомненно, молясь, чтобы я продулся в пух и прах.