долларов. Мне, как-то Дик сказал, что раньше у нас тоже деньги долларами назывались. А потом их китайцы и русские все скупили, пришлось Америке новую валюту вводить. Я кроме кредитов, других денег и не видел.

Болтаю, ну не охота о сути говорить. Но придется.

До Марса на нашем драндулете больше года лететь. Хрен его знает зачем. Китайцы давно уж Марс колонизировали, но по каким-то соглашениям и нам, не желтокожим несколько тысяч квадратных километров оставили.

Вот и тащим свой грузовик, сколько-то тонн груза, плюс экипаж.

Про экипаж я вроде бы говорил. То, что мы с Джеком гетеросексуалы, если не поняли, сейчас говорю. А с русским прокол получился.

Чтоб мы от гормонов не зависели, ну тех от которых наши первичные признаки становятся заметными, включили в наш рацион таблетки- лайкиантисекс. Секс то они подавили, но вот в ту прибавку, что в них была, сволочи психологи наркотик влепили. Слабенький, если по одной таблетке принимать, но кайф ловишь.

На втором месяце полета таблетки эти закончились. Поняли почему? Наш Ты Ды все сожрал. То-то сидел два месяца улыбаясь, как Будда. А как закончились таблетки, говорить начал. Как его в Дзвездном Горотге английскому учили, наверно, как нас русскому, одно только и понятно было, через слово говорил, что он голубой: - Блу, блю, блйя. Нам то с Джеком тоже хреново пришлось, но как нашему Тиджею, (мы тогда командира нашего звать стали так), вы и представить не сможете.

Подогнет ноги как йог, засунет в рот какую-то хреновину, и дудит, палец во рту, чего- то там дергает, другой рукой по щеке хлопает, и такие тоскливые звуки идут – хоть в петлю лезь. Черт с ним, ограничься он этим, стерпели бы. Но когда он рыдать начинал, тут уж никто бы не выдержал.

Сидит и воет, да так, что все кишки переворачивает. Слышал я в прериях, как койоты воют, в заднице они не сидели против воя нашего Тиджея

В общем, сказал я Джеку: - Против природы не попрешь, иди, спасай командира. Тот немного посопротивлялся, типа не встанет у него на командирскую задницу, но пошел, а куда б он делся.

Вернулся, рассказал. Понял, что и мы, то есть я, если честно, могу ошибаться. Тиджей не пассивным, а активным оказался. Голубой, голубой, но так Джеку задницу отдраил, что тот два дня отлеживался, пол фунта мазей на анус истратил. Слабаки, эти бледножо. Через месяц Джек залег в лазарет, с обширным кровотечением, а Тиджей опять выть начал.

Нет, не сказал бы мне тогда Дик, что я хороший… в общем, пошел я к командиру.

Задание мы выполнили, и рейс прошел, по меркам наших начальников, нормально. Но таких изодранных задниц, как у нас с Джеком в Америке я думаю, не видели.

Мы с Джеком, даже, гордиться собой стали. Если б, этот, Тиджей не объяснил нам, в последний день, что он не выл, а пел народные бурятские песни. Вот же бля!

22 век, однако

По тихой улице провинциального городка идет мужчина. За кадром звучит песня. Автор М. Мезенцев

На таежной тихой речке,

Где дремота,гладь и тишь,

Где поет для сонных уток

Колыбельные камыш.

Здесь в тенистых омуточках

Лещ и щука,ерш и сом

Мирно…кушая друг друга

Процветают…кто с умом.

Но однажды в нашей речке

Посреди Евразии

Поселилось толи чудо,

Толи безобразие;

Всколыхнуться сини воды,

По реке волна пройдет,

И в реке коровье стадо

С водопоя пропадет.

Снова тихо катит воды

Наша сонная река,

Отражая сине небо,

Отражая облака.

Будто нету чуды-юды,

Воды чисты-без крови,

Только видно над рекою

Две зеленые брови.

Припев:

В нашей речке, в нашей речке

Посреди Евразии

Поселилось толи чудо,

Толи безобразие;

Всколыхнуться сини воды,

По реке волна пройдет,

В тот же миг коровье стадо

С водопоя пропадет.

Знатоки из населенья

Нам развеяли сомненья;

Не гляди, что тиха речка,

Что не Конго и не Нил…

Это просто здесь проплывом,

Гастролирует проплывом,

Не проездом, а проплывом

Африканский крокодил!

Припев:

Коли сытый – ты не бойся,

Меж зубов улыбка тает,

Бровки птичкой, добрый взгляд,

Утки смело пролетают…

Но, когда над водной гладью

Брови домиком торчат

Он особенно опасен…

Для молоденьких девчат!

Припев

Нежну ласкову речушку

Любят юные девчушки.

Летний зной порой не мил.

Но коварен крокодил:

Скараулит у водицы

Разомлевшу молодицу

Всколыхнется водна гладь,

Он ее сердечну хвать,

И в уютный омуток-уволок.

Припев

Автобусная остановка. Очередь. Человек тридцать. Впереди торговец фруктами с товаром. Рядом двое грузчиков. За ними молодая мамаша с двумя хулиганами детсадовского возраста. Тетка с битком набитыми сумками. Следом бомж. В руках пакеты с пустыми бутылками и пивными банками. За ним одетый, явно, не по погоде солидный мужчина в шляпе, плаще и с зонтом. Далее пара девиц одетых более чем по погоде: микрошортики, микромаечки.. Полярник или чукча – в унтах, малице, с собакой, лыжами и ружьем. Парень с гитарой, который и поет эту песню. Еще человек двадцать разного народу. В конце очереди подросток. Что-то читает.

Мужчина останавливается напротив, спрашивает:

- Куда стоим?

Подросток отрывается от книги. Вопрос он, похоже, не понял:

- Гиннес,- при этом опускает руку и становится видна обложка книги.

Книга рекордов Гиннеса. Мужчина недоуменно смотрит на обложку, пожимает плечами, встает в очередь. Достает из кармана книжку и тоже принимается читать.

Камера возвращается к началу очереди. Грузчики в спецодежде, но с интеллигентными лицами сидят на ящиках и тихо беседуют.

- Ну, как Юлий Соломоныч, ручки не болят? Небось, жалеете теперь, что Нобелевскую премию в «Роснанотехнологию» вложили. Забыли поговорку:

- Где Чубайс-там катастрофа.

- Чубайса уж сто лет как нет. Кто ж думал, что такая солидная фирма развалится. А ты Юзя почему в Шанхай не едешь? Тебе же там лабораторию дать обещали.

- В том то и дело, что не лабораторию, а замом руководителя лаборатории. А по китайским законам все приоритеты за руководителем. Что бы я ни открыл, все равно и патенты, и « нобелевку» какой- нибудь Сунь Хайчай получит. Вы вот первый в России нобелевский лауреат за последние двадцать лет. Я тоже хочу стать лауреатом из России. Кому ж о престиже страны думать, если не нам, русским евреям?

Камера покидает грузчиков-ученых и наплывает на беседующих мамашу и тетку.

- Я им говорю, я же только дочку заказывала, а вы мне двоих суете – возмущается молодая мамаша, - а мне регистраторша – извините, так вышло. Санитарка плохо гомеостат продезинфицировала.

- Я ей, а как в гомеостат две мои яйцеклетки попали?

- У нас, говорит, доктор непалец. Ему вера запрещает живое убивать. Вот две ошибки и наложились. Но это редчайший случай в нашей практике.

- Что же ты генотцу иск не вчинила?- встревает тетка.

- Знаешь, кто у него отец?- мамаша кивает на мальчишку, дерущегося в этот момент с сестренкой, наклоняется к уху тетки и что-то неслышно произносит.

- Да что ты?- тетка аж всплескивает руками от удивления,- и как его в Лондон занесло? Там же одна нищета, вроде нас, рожает. Богатые все в Курган едут.

- Жлоб он! Жадный, как хорек. Я с его адвокатом разговаривала, все объяснила, просила помочь. Ни цента на своего ребенка не дал.

- А как же закон о непредумышленном зачатии? - демонстрирует свои знания тетка.