– Ты напугана? – светлая бровь демона слегка приподнялась. – Это дом боли и безумия, дом отчаяния и смерти, самое прекрасное место из всех сущих на земле. Я люблю наблюдать за людьми, хочу, чтобы и ты полюбила, свет мой. Здесь только они настоящие, без масок и притворства, в своих истинных ипостасях. Продолжим же, это только начало, – Халпас задумчиво покачал головой.

– Я дальше не пойду, делай со мной что хочешь, хоть насильно тащи, а по доброй воле не собираюсь продолжать это... это... – подходящего слова так и не нашлось, да и голос дрожал предательски.

– Не пойдешь? – демон прищурился, а я упрямо кивнула, скрестив руки на груди. – Что ж, заставлять не буду, таскать за собой тоже не собираюсь.

Халпас отвернулся от меня и не спеша направился дальше по коридору. Секундочку, а я что, здесь одна...

– Эй, подожди, – пришлось спешно догонять демона, хватая за рукав плаща, чтобы остановился.

– А ты что думала, я нянчиться с тобой буду? Не хочешь – не надо. Но и возвращаться за тобой не собираюсь... – он внезапно осекся, приподнимая мое лицо за подбородок. Ненавижу, когда он так делает. – Хм, любопытно... Знаешь, это так интересно читать в твоих глазах, какая я мразь, – вздохнул Халпас, – но тут ничего не поделать, такой уж мерзкий у меня характер. Идем.

Я молча уже последовала за ним, стараясь отвлечься. На то что это скоро кончится, оставалось только надеется.

– Прошу, – демон облокотился о стену, галантно подавая мне руку.

– Куда? – я недоуменно уставилась на него.

– Мадемуазель, вы когда-нибудь гуляли сквозь стены? Так вот я приглашаю. Далее палаты освещены, и имеет смысл продолжить осмотр уже изнутри.

Как же мне безумно не хотелось продолжать эту чертову экскурсию, но перспектива гулять одной в небезопасном коридоре радовала куда меньше, поэтому оставалось лишь надеяться, что демон пока не планирует сжить меня со свету.

Я решительно выдохнула и вложила руку в его прохладные пальцы, ощутив, как черные когти слегка царапнули кожу.

Часть 12

Мы оказались в небольшой плохо освещенной комнате, несильно отличавшейся атмосферой от коридора. В палате пахло то ли мышами, то ли „продуктами жизнедеятельности” здешних пациентов, но смрад стоял такой, что первые минуты сперло дыхание. В углу, у самого окна была кровать, на которой шевелился клетчатый комок, и я только спустя несколько секунд осознала, что это был просто худой сгорбившийся человек, закутанный в тонкий плед. А хотя... Человек ли еще?

– Подойди, не бойся, – почти мягко позвал Халпас, приближаясь к женщине на койке. – Она тихая. Правда, Маша, ты ведь тихая у нас, да?

Демон присел на кровать рядом с размеренно раскачивающейся из стороны в сторону женщиной, возраст которой из-за болезненной усталости и крайней неухоженности определить было трудно.

Я медленно приблизилась, осторожно ступая по истертому паркету. Чего можно ожидать от душевнобольного человека? А от демона? Если он меня и дальше продолжит держать на пике напряжения моральных и физических сил, то я не выдержу, и случится нервный срыв. А вот после этого я рискую разделить участь этих несчастных. Наверное, этого он и добивается, поэтому хорошо знаком с устройством подобных заведений. Странное хобби, находить жертву, а потом сводить ее с ума...

Халпас, как-то по-своему улыбаясь, погладил женщину по щеке, а в ответ получил порцию неразборчивых звуков, спустя несколько секунд бормотание прекратилось, и больная, даже не обернувшись, вновь начала раскачиваться из стороны в сторону. Какое же дикое зрелище, действует гораздо более угнетающе любых  самых страшных фильмов ужасов... Наблюдать, как человек превращается в это...

– Говорят, она никого не узнает, – негромко проговорил демон, убирая со лба растрепавшиеся волосы. – А ведь она одна из тех, кто попал сюда здоровым...

– Как это? – я ошеломленно оглянулась на него.

– А ты что, не знаешь? Если человек какому-то более важному человеку мешает, у него два пути: тюрьма или сумасшедший дом. Причем первое, несмотря на многочисленные превратности, как, например, избиение и изнасилования, все равно оказывается предпочтительнее, – демон задумчиво взглянул в окно.

Я набралась смелости и резко выдохнула. Не могу больше. При всей моей выдержке не могу. Никогда бы не подумала, что подобное зрелище может настолько меня подавить...

– Халпас, давай уйдем отсюда, пожалуйста, я обещаю, я буду слушаться, сделаю, все, что захочешь...

Демон прервал одной своей улыбкой.

– Что захочу, да? – озадаченно протянул он. – Старый трюк. Не выйдет. Я хочу, чтобы мы продолжили осмотр. Знаешь ли, предпочитаю доводить все до конца, чтобы у тебя потом не возникало сомнений относительно серьезности моих угроз. Ясно, солнышко?

– Долго еще? – убитым голосом спросила я, заламывая за спиной пальцы.

– Увидишь, – уклончиво ответил демон, вновь требовательно подавая мне руку.

На этот раз палата оказалось трехместной. В самом темном углу комнаты, закутавшись в такое же клетчатое одеяло, лежала какая-то старушка, странно улыбаясь и беспрестанно шевеля беззубым ртом. А рядом с ней, у окна, спал болезненно худощавый мужик с бритой головой, к нему пристроился другой похожий и что-то увлеченно рисовал куском цветного мела на обрывке бумаги. Что именно, даже смотреть не хотелось.

– Эти тоже тихие, – махнул рукой демон.

– Откуда ты их всех знаешь? Неужели так нравится посещать подобные места? – я попыталась отвлечься на разговор.

– Да, нравится, – спокойно кивнул демон, усаживаясь на подоконник, – ты даже не представляешь, как это интересно, за ними наблюдать. Врачам вот тоже интересно. Но по-своему. Извращенно. Они им лекарства разные колют и смотрят, что будет. Всегда что-нибудь забавное получается, – Халпас усмехнулся и развел руками, – но большей части, они, конечно, успокоительного вкалывают, чтобы психи потише были.

– Раньше считалось, что психические заболевания – это одержимость демонами.., – осторожно начала я.

– В некоторых случаях так и есть, но не часто, – охотно отозвался Халпас.

И тут я поняла. Поняла, что ему действительно доставляет удовольствие об этом рассказывать. Вряд ли кто в здравом уме добровольно согласиться делить столь странное увлечение. Это даже хуже, чем по моргам ходить, там хоть и мертвые, но все же люди, а не это... Вот Халпас и подыскивает себе подходящих жертв. И что-то мне подсказывает, что все они здесь и закончили.

– Ты говорил, что если я не буду слушаться, ты меня с ума сведешь, как я полагаю, в прямом смысле... А если буду?

– Там посмотрим... – демон хитро улыбнулся.

– А сейчас я отбываю наказание за то, что руку на тебя подняла?

– Именно. Надеюсь, ты уже сожалеешь, – Халпас картинно закатил глаза.

Очень хотелось сказать, что, да, сожалею, что сильнее не приложила, но пришлось все это в себе задавить и лишь тихо кивнуть в ответ.

В этот же момент старуха разразилась страшным каркающим смехом, что всполошило еще двоих пациентов, и они с жалобными подвываниями забились под одеяло.

– Хватит уже, идем дальше, – сдавленно проговорила я.

– Не ной, в самом деле. Прекрати строить из себя жертву. Я же тебя не избиваю, – раздраженно ответил демон.

– Психологическое насилие порой хуже.., – тихо пробормотала я и послушно последовала за Халпасом.

– А вот с этими осторожно, – предупредил он, как только мы оказались в следующей комнате, – они буйные. Вот смотри, – демон указал пальцем, положив руку мне на плечо и склонившись к уху, – он в смирительной рубашке, но знаешь... кусается, бывает.

– За-ши-бись, – тяжело вздохнула я, и тут же заткнулась, потому что тот самый псих, на которого указал Халпас, оторвался от изучения потолка и направил на меня пронзительный взгляд, от которого парализовывало просто.

Я прижалась к стене, стараясь не смотреть в эти ужасные глаза, а сердце забилось гулко и нервно, отдаваясь эхом где-то в горле. В этот момент псих вскочил и, спотыкаясь, кинулся на меня. Я с огромным трудом успела отскочить, тут же рухнув на грязный холодный пол, а больной начал вгрызаться в стену зубами, в том месте, где только что стояла я. И это называется, „кусается”? Да это ж просто людоед какой-то...