Вася. Честно говоря, изначально я думал, что Вася - гей. Вот серьёзно. Мелкий, худой, вертлявый, вечно в узких джинсиках, клетчатых рубашках и больших очках. Я даже пару раз порывался узнать о его ориентации и стиле в одежде, но потом Вася заявил, что является хипстером, и все вопросы сразу же отпали. Изначально он мне не нравился, слишком ветреный и совсем не следящий за своим языком. Вася мог оскорбить человека и даже не заметить этого. Но больше всего бесило то, что он внук декана и явно этим пользуется. Пару раз хотелось Васе даже вмазать, особенно, когда он набрасывался на Даниила, который, стоит отметить, выглядел куда мужественнее самого Василия. Только парень ещё с детства хорошо дружил с Никитой, поэтому мы постепенно нашли общий язык.

Ну и, Максим. Так же как Никита обожающий спорт, темноволосый и кареглазый. Они даже роста одного. Только вот у Макса на уме не девушки и клубы (хотя и это тоже), но, в большей степени, учёба и красный диплом, к которому он стремится и, конечно же, получит. С Максом мы начали общаться только с середины второго курса после совместной вечеринки у Васи дома. Сейчас даже трудно вспомнить, почему не общались с ним раньше. Наверное, считали ботаном. Так же как и считаем Даниила мерзким педиком. Хотя… он ведь такой и есть. Мудак. Вот зачем я опять о нём вспомнил?

- Ну, и чего встал столбом? – возмутился Васька, отпихнув меня. - Дай пройти, там стол и бухло меня дожидаются!

- И тебе привет, вежливый мальчик Вася, - хмыкаю я, пропуская друзей в квартиру.

Ребята стянули куртки и обувь, после чего прошли в комнату под привычные шутки и улюлюканье. Я смотрел на них и понимал, что не могу их потерять. Не могу, потому что привык к ним, потому что с каждым у меня что-то связано и потому что я не представляю своей жизни без них. Эти ребята давно стали частью меня, и я не знаю, как могу позволить себе потерять их.

Но в тоже время я понимаю, что не могу так больше. Изо дня в день я ощущаю себя ещё большим трусом и не могу порой даже им в глаза смотреть. Я ведь вру им уже на протяжении нескольких лет. Мы говорим с ними о том, что мы друзья, что мы друг другу доверяем все тайны и страхи. И что в итоге? Я их просто обманываю…

Наверное, Даня прав. Я просто слабак, трус и лжец.

Садимся за стол. Никита привычно начинает раскладывать всем салаты и травить любимые им пошлые анекдоты. Я вяло улыбаюсь и делаю вид, что слушаю.

- Марк, ты в порядке? – хмуро спрашивает Васька, сидящий рядом со мной. – Ты чего кислый такой?

- Сдох кто-то? – фыркает Никита, запихивая в рот кусок сыра.

Я мотаю головой в знак отрицания и, сделав глубокий вдох-выдох, решаюсь. Нужно просто сказать. Вот и всё. Хватит искать оправдания своей трусости. Сейчас или никогда.

- Я… я знаю, что после того, что я вам скажу, вы меня возненавидите, но я очень устал и не могу больше скрывать это. Я чувствую себя жалким, поэтому мне нужно сказать вам. Просто, чтобы вы знали… Вдох-выдох. Это не так сложно, Марк, просто скажи и всё. - Ребята, я… я… я гей.

И гробовая тишина… С замиранием сердца наблюдая за изменениями на их лицах, вижу, как Никита начинает хрустеть пальцами (он всегда так делает, когда нервничает), Макс закусывает губу, а Васька хмурится, как-то странно смотря на меня.

Зажмуриваюсь. Я не хочу видеть отвращение на их лицах, не хочу видеть насмешку и презрение. Я всегда дорожил этими людьми, особенно Никитой, и я не представляю, как буду жить без них дальше.

Но я не жалею о том, что сделал. Не жалею потому, что я стал честным не только с ними, но и с самим собой. Я признал то, с чем жил на протяжении нескольких лет. И да, мне действительно стало легче.

Лёгкое прикосновение чужой ладони к моему плечу заставляет меня вздрогнуть и резко распахнуть глаза. Васька, сидящий рядом, начинает громко смеяться, чем вводит меня в состояние полного ступора.

- Простите меня, ребят… - едва слышно говорю я, даже не смотря им в глаза.

Мне просто стыдно. Только вот стыдно не за то, что я люблю парня, а за то, что я так долго скрывал от своих друзей самого себя.

- За что? – хмыкает Макс. – За то, что ты педик? Ну… с этим ещё надо поспорить.

В смысле? – с непониманием спрашиваю я, всё же решившись посмотреть на друга.

- Мы думали, что тебе башню только на Раевском снесло, - улыбнувшись, говорит Никита, - а оказывается есть ещё кто-то на примете? Надеюсь, что не я.

- То есть… - слова застревают где-то в горле. - Вы знали? Но…

- Мы заметили, - кивает Васька, хлопнув меня по плечу. - Заметили, как ты реагируешь на него, видели, как ловишь любую его улыбку, как смотришь на него. По-моему, этого только слепой заметить не мог.

- И что теперь? – Снова отвожу взгляд в сторону. Хочется заткнуть уши или выбежать из комнаты, чтобы не слышать их ответ.

- А что теперь? – пожимает плечами Васька. – Мы уже давно смирились с тем, что ты запал на этого уёбка. То, что наш друг гей, мы пережили. Вроде бы без потерь.

- Вкус только у тебя плохой, - кривится Никита. - Я всё равно его чмырить буду, даже если ты будешь запрещать. Он просто меня бесит. Дрыщ патлатый.

- Кстати, мы вот слишком долго ждали, когда ты созреешь, - подхватывает Макс. - Мы ведь и начали его гнобить ещё больше, чтобы тебя растормошить, чтобы ты заступился за него как-то, а ты…

- А я слабак, - закончил я, грустно улыбнувшись.

- И это тоже, - хмыкнул Никита, потянувшись к бутылке вина. - Друзья мои, педики и не очень педики, бухать-то будем?

- Эй, чего значит не очень? – возмутился Васька, прожигая Ника убийственным взглядом.

- Ой, да ладно, - фыркнул тот. - Я же знаю, что ты брови выщипываешь, так что… или погоди, ты обиделся, что ты не очень педик? Значит, ты очень-очень?

- Бля, лучше заткнись, - прорычал Васька, поднимаясь со своего места.

Наблюдая за привычной перепалкой друзей, я расслабился, ощущая, как счастье и спокойствие проникают в каждую клеточку моего тела. То, чего я так долго боялся, случилось; при этом оказалось, что не всё было так страшно, как я себе представлял.

- И неужели вам совсем не противно находиться рядом со мной? – осторожно задал я самый главный для себя вопрос.

- Блядь, - зло произнёс Макс, - вот что за бред ты спрашиваешь, Марк? Васька до сих пор Спанч Боба смотрит, но мы же его за это не презираем.

- Хэй, за себя говори! – хохотнул Никита, делая глоток из уже открытой им бутылки.

- Нее… если по-честному, то сначала стрёмно было, - встрял Васька. - Мы даже тебя избегать пробовали…

- Это когда вы со мной неделю не общались, потому что я вам матан списать не дал, который я сам тоже не сделал? – вспомнил я нашу самую бурную и самую странную ссору.

Ребята синхронно кивнули.

- Но знаешь, ты наш друг. Да, порой мерзко думать, чем бы ты там занимался с этим своим Даней, - продолжил Вася, смешно наморщив нос. - Но это не значит, что мы от тебя отвернёмся. Главное, к нам не приставай. Хотя похуй, главное, ко мне не приставай, ты не особо в моём вкусе.

Я искренне рассмеялся и хлопнул друга по плечу, на душе стало легче и спокойнее. И неужели это действительно вот так? Так просто… Даже плакать захотелось от осознания того, что я счастливый человек. Счастливый потому, что не ошибся в них…

- Всё, сопли и слюни закончились? – хмыкнул Никита, вновь присосавшись к бутылке. – Бухать-то будем?